В любом случае пробиться на радио оказывалось весьма затруднительно, так как доступное эфирное время было по-прежнему очень ограничено. Профсоюз музыкантов заключил с Би-би-си договор о том, чтобы общий объем записей, транслируемых по радио, был ограничен до сорока часов в неделю. Это оставляло многие часы для выступлений профессиональных музыкантов, которые составляли радиооркестры. Все это было еще терпимо, когда они исполняли песенки с милым воркованием и соло на трубе, но когда эти оркестры пытались воссоздать «Purple Haze», получался акустический эквивалент стула на двух ножках.

Когда мы столкнулись с препятствиями на радио, единственным доступным для нас выходом (как и для любой другой группы, которая надеялась насладиться успехом в первой двадцатке хит-парада) оставалось всячески рекламировать и продвигать свою пластинку. В эпоху до электронных счетчиков продаж дисков система оказывалась очень простой: было отлично известно, какие именно магазины посылают свои официальные отчеты с данными о продаже, и в соответствующие торговые точки посылались подставные лица для непрестанной скупки конкретного сингла. Понятно, что в конторе подобного скупщика требовалось соблюдать предельную осторожность. Стоило небрежно открыть шкаф, как оттуда каскадом сыпалась целая гора запечатанных грампластинок. Один умелец за плату в сотню фунтов набивал свой спортивный автомобиль цветами и шоколадом, после чего пускался в круиз по магазинам, торгующим грампластинками, убеждая девушек за прилавками соответствующим образом искажать цифры продаж, что они с радостью делали.

Сингл «Arnold Layne», выпущенный в марте 1967 года, достиг двадцатого номера в британских чартах. Для следующего сингла была выбрана песня «See Emily Play», и мы попытались записать ее в студии на Эбби-роуд. Там мы, однако, не сумели воспроизвести саунда сингла «Arnold Layne», а потому для воссоздания магической формулы притащились назад в студию «Sound Technics», что доставило Джо Бойду определенное злорадное удовольствие.

Ко времени выхода «Emily» нам повезло заполучить некоторую дополнительную выгоду от запрета сингла «Arnold Layne». Думаю, радиостанции попросту оказались малость пристыжены, ведь их популярность могла пострадать от подобного пренебрежения новой и яркой молодежью. В общем, так или иначе, но все радиостанции дружно принялись проигрывать наш новый сингл, и через две недели мы перешли в хит-параде на семнадцатую позицию. Такое положение в первой двадцатке обеспечивало наше появление в передаче «Тор Of The Pops». А это, в свою очередь, ставило нас на следующую, весьма важную ступеньку лестницы и сулило настоящую рекламу. Появление на национальном телевидении должно было напрямую укрепить как нашу популярность, так и нашу способность зарабатывать себе на жизнь в качестве концертной группы. Фраза «герои телеэкрана» гарантировала по меньшей мере еще одну сотню фунтов за вечер.

Бо'льшая часть дня ушла на прослушивание, накладывание грима, глажку модной одежды, мытье и причесывание волос, причем все это производилось в прекрасно оборудованном здании Би-би-си на Лайм-Гроув. Наша дорожная бригада быстро выяснила, что в гримерных понятия не имеют, кто конкретно является участником новых групп, а потому они тоже туда проникли, поболтали с девушками, после чего нас всех как следует вымыли, причесали и высушили феном. Редко я наблюдал столь восхитительно сияющую дорожную бригаду, как в тот вечер, когда все наши «роуди» радостно блуждали по коридорам Би-би-си.

Однако само шоу получилось скорее провальным. Выступление под «фанеру» выглядит по-идиотски даже в лучшие времена, а тогда определенно было не самое лучшее время. В особенности тяжкой работой имитация оказывается для барабанщика. Чтобы поддерживать низкий уровень звука, требуется либо полностью избегать касания барабанов, либо бить сбоку. Оба метода весьма неудобны. В более поздние годы это кошмарное упражнение облегчалось подкладыванием пластиковых тарелок и специальных подушечек. Вдобавок в студии весь адреналин выступления течет впустую без подлинного отклика публики. В сравнении с настоящим концертом полное отсутствие восторга аудитории попросту губительно для души. Кажется, я полагал, что своим появлением на телеэкране я изменю мир. Конечно, разве мы теперь не были настоящими поп-звездами? Все, однако, оказалось совсем не так. Мир остался таким же, каким и был, а мы поехали в очередную жуткую концертную точку, где публика по-прежнему нас ненавидела. Впрочем, теперь она по крайней мере ненавидела нас как «героев телеэкрана».

На следующей неделе наш сингл подскочил до пятой строчки в чартах, так что мы опять поехали в Би-би-си и повторили выступление. Третье появление было уже запланировано, однако Сид уперся, наотрез отказываясь выступать (вернее — имитировать выступление), и это было первое указание на серьезную проблему, которая ждала нас впереди. Причину подобного поведения Сид сформулировал следующим образом: «Если Джон Леннон не выступает в „Тор Of The Pops", почему я должен это делать?»

Ни о каком шансе добраться до номера первого в чартах не могло быть и речи. Группа «Procol Harum» в то же самое время выпустила свою потрясающую песню «А Whiter Shade Of Pale», и никакой возможности подвинуть ее с верхней строчки попросту не существовало. Каждую неделю мы обреченно смотрели на чарты, убеждая себя в том, что теперь-то уж, надо думать, все до единого купили себе пластинку с «Whiter Shade». Однако, судя по всему, все до единого либо страдали от краткосрочных провалов в памяти, либо решили приобрести себе второй экземпляр. (Вокалист и клавишник группы «Procol Harum» Гэри Брукер тогда обозревал синглы для журнала «Мелоди мейкер». Его рецензия на «Emily» начиналась словами: «Судя по жуткому звуку органа…»)

Коммерческий успех был привлекателен для всех нас — за исключением Сида. Норман Смит (который был теперь нашим официальным продюсером от фирмы «EMI») вспоминает, что во время обсуждения выбора песни «See Emily Play» для нашего второго после «Arnold Layne» сингла Сид реагировал так, словно само слово «сингл» дурно пахло. Хотя он всегда был рад поделиться новыми интересными музыкальными идеями, все «коммерческое» он попросту ненавидел.

Норман Смит был отряжен фирмой «EMI» для надзора за записью «See Emily Play» в «Sound Technics», а также для продюсирования сессий звукозаписи нашего первого альбома «The Piper At The Gates Of Dawn», который в марте 1967 года был начат в студии на Эбби-роуд. После попытки, по его словам, «стать знаменитым джазовым музыкантом» Норман устроился на работу в «EMI» по рекламному объявлению в газете «Таймс», где эта фирма приглашала учеников звукооператора. Там был заявлен возрастной потолок в двадцать восемь лет, а Норман уже находился в середине четвертого десятка, так что он скинул себе шесть лет и, к вящему удивлению, вместе с сотней других претендентов был приглашен на собеседование. Когда один из интервьюеров спросил, что он думает о Клиффе Ричарде, который как раз в то время стал приобретать популярность, Норман отозвался о нем весьма скептически. Однако интервьюеры, опять же к его вящему удивлению, были склонны с ним согласиться. В результате Норман получил одну из трех вакансий ученика звукооператора.

Поначалу ему поручали разве что подмести пол, сбегать за сигаретами или приготовить чай. Порой он под пристальным присмотром звукооператора нажимал какую-нибудь кнопку. А затем, в один прекрасный день, «пришли эти четверо парнишек с забавными прическами». «The Beatles» тогда впервые появились на Эбби-роуд, и, по чисто интуитивной прозорливости, именно Норману поручили сделать тестовую запись — после чего он подумал: «Так-так, ребятишки, больше мы с вами не увидимся, потому что, мягко выражаясь, не очень-то вы хороши». Однако у «The Beatles» оказалось на сей счет свое мнение, и Норману довелось записать весь их альбом «Rubber Soul».

Норман всегда испытывал сильное желание стать продюсером, и когда Джордж Мартин покинул «EMI», чтобы основать студию «AIR», Норману предложили взять под свое начало фирму грамзаписи «Parlophon». В ответ на шквал своих предложений Норман получил от Брайана Моррисона указание взглянуть на группу под названием «Pink Floyd». Норман и Бичер Стивенс — который тогда как раз присоединился к «EMI» как глава репертуарного отдела — не сходились друг с другом во взглядах и вовсю старались очертить собственную территорию. Тот факт, что они оба захотели заполучить нас для «EMI», вероятно, сыграл нам на руку, поскольку они независимо друг от друга старались добиться нашего присоединения к этой фирме. По воспоминаниям Нормана, потребовалось некоторое время, чтобы убедить руководство взять никому не ведомую группу, да и аванс в пять тысяч фунтов стерлингов составлял в то время колоссальную сумму. Когда начальство согласилось, Норману было сказано (надо думать, в порядке остроты), что он может заключить с нами контракт, но вся остальная его работа остается при нем.