Ханна скатилась с кровати, поплелась в ванную и снова вернулась в постель.

Спустя два часа ее разбудила та же самая непреодолимая нужда, а было только полвторого ночи. Встав в очередной раз, Ханна устало преодолела путь в ванную и обратно. И вот тогда у нее появилась идея. Ханна не была уверена, что это сработает наверняка, но если она все правильно разыграет… Кроме того, разве у нее были другие варианты?

Ханна включила светильник у кровати. В ящике комода ей удалось найти пару старых шерстяных носков. Нужно еще что-то. Ее глаза забегали по комнате. Записная книжка — сойдет!

Она порвала несколько листков на кусочки и скомкала их в тугие бумажные шарики.

Все, что ей теперь было нужно, — это обычная деревянная палка. Зонтик в шкафу должен сгодиться. Она собрала все в кучу, отнесла в ванную и подняла крышку унитаза.

Сначала Ханна взяла носок и засунула его в сток как можно дальше. Затем затолкала туда второй. Замотав бумажные шарики в туалетную бумагу, девушка отправила их вслед за носками. В довершение ко всему, для пущей уверенности, она наглухо закрыла их там тем, что осталось от рулона туалетной бумаги. Довольная своей работой, Ханна сделала шаг назад и спустила воду.

Уровень воды в унитазе поднимался медленно и остановился немного ниже ободка. Она чуть-чуть подождала, чтобы поглядеть, не станет ли вода отступать. Увидев, что не станет, девушка еще раз нажала на слив, и вода полилась через ободок на плиточный пол. Еще раз — и плитка ушла под воду.

Теперь нужно было кого-то разбудить. Спальня Джолин и Маршалла была как раз под ней, тогда как Джудит заняла комнату для гостей на другой стороне коридора.

— Эй, кто-нибудь! — стала кричать девушка. — У меня тут проблемы. Помогите!

Она так сильно стучала кулаками в дверь, что грохот был слышен и на первом этаже. У нее начали болеть руки, когда в конце концов снизу донеслись какие-то звуки: похоже, хозяева зашевелились.

— Эй, в доме кто-то есть?

— Что случилось? Что не так? — Это был Маршалл. Замок клацнул, и он просунул голову в дверь.

— Унитаз поломался. Наверное, труба забилась. Там везде мокро, а я так сильно хочу пописать, что сейчас лопну.

Ханна переминалась с ноги на ногу, словно танцевала на раскаленных углях.

Маршалл недолго наблюдал ее нелепую жигу опухшими от сна глазами, которые еще не успели привыкнуть к свету лампы, затем тяжело зашаркал в ванную, чтобы проверить.

— Посмотрим, что я смогу сделать. А ты пока воспользуйся туалетом на втором этаже.

— Как вы вовремя появились!

В спальне у Витфилдов была собственная ванная, а вот ванная для гостей находилась в конце коридора. Джолин сидела в кровати, когда Ханна на цыпочках прошла мимо. Девушка пробыла в ванной около десяти минут. Она постоянно спускала воду в унитазе и то и дело откручивала кран в умывальнике. Затем вернулась в свою комнату.

К тому времени Маршалл уже убрал полотенцем почти всю воду, но разобраться с засорившейся трубой у него не получилось. Его негодование усиливалось в связи с поздним временем и отсутствием нужных инструментов.

— Что вы, черт возьми, туда накидали? — проворчал он.

— Слишком много туалетной бумаги, — сказала Ханна с сожалением в голосе. — Сегодня такая беспокойная ночь, мне приходится бегать в туалет через каждый час.

— Я смогу починить унитаз только завтра утром.

— А мне что делать?

Он пожал плечами, не желая решать ее проблемы в столь поздний час.

— Не знаю. Думаю, тебе придется пользоваться ванной на втором этаже.

Его промокшие насквозь тапочки оставляли мокрые следы на полу спальни.

— Спасибо, — сказала Ханна его спине. Она затаила дыхание, ожидая услышать знакомый щелчок замочного язычка. Но все, что она слышала или думала, что слышала, так это хлюпанье его тапочек, когда он начал спускаться по лестнице.

Маршалл не запер дверь!

Ханна не прогадала, сделав ставку на то, что ее зависимость от туалета была хорошо всем известна и воспринималась как неизбежный атрибут протекания беременности. Сработало! Если только Маршалл не затаился где-нибудь в темноте, поджидая ее, вместо того чтобы вернуться в кровать. Но она в этом сомневалась. Такое случалось только в фильмах ужасов: кто-то обязательно выскочит из-за угла и крикнет «Бу!».

Прошло сорок пять минут, и она повторила свою шараду: медленно спустилась на второй этаж, исчезла в ванной, смыла воду в унитазе и сильно открутила кран в умывальнике. Если кто проснется, то поймет, что она совершает очередную вынужденную прогулку в туалет. Не забывала девушка и о том, чтобы достаточно громко закрывать дверь по возвращении к себе в комнату, — пусть на втором этаже все это слышат.

На часах было уже почти четыре утра, когда она вновь встала с кровати, стараясь производить как можно меньше шума. Судя по тишине в доме, все еще спали беспробудным сном. Дождь на дворе прекратился, и небо немного прояснилось. Газон блестел, как будто его накрыла хрустальная пыль. Не включая света, Ханна тихонько натянула на себя несколько пар колготок и бриджи. За ними шли две водолазки, вязаный свитер, пара штанов и шарф. Ей начинало казаться, что она — Чарли Браун, одетый для прогулки в снежную бурю. Она закатила штаны, чтобы, после того как она наденет халат, были видны лишь колготки. Колготки и полуботинки. Оставалось надеяться, что никто не будет смотреть на ее стопы. Надеяться на то, что никто вообще не будет смотреть.

Ханна засунула кошелек со всеми своими деньгами в карман и произнесла про себя короткую молитву.

Она рассчитывала добраться до выхода в несколько этапов. Пройти в ванную было самым легким из них — если поймают, то можно все свалить на ребенка. Но, несмотря на это, к тому времени как девушка спустилась на второй этаж, по ее спине струился пот, а сердце стучало так громко, что она боялась, что перебудит всех в округе. Уже в ванной Ханна приложила ухо к двери и стала вслушиваться в окружающие звуки — только скрипы и стоны ста пятидесятилетних балок и половиц и выключенного масляного нагревателя. Человеческих звуков она не слышала.

Для уверенности девушка подождала еще пять минут, затем, словно пловец, пробующий ледяную морскую воду большим пальцем ноги, неуверенно ступила на последний лестничный марш. Мысленно приказав себе не останавливаться, раз уж начала, она сосредоточилась на своей цели — парадной двери. Сейчас или никогда.

На середине пути одна ступенька скрипнула под ее весом, и Ханна застыла на месте, чувствуя, как по ее спине пробежала дрожь. Но она заставила себя продолжать спускаться. Когда она окажется внизу, плетеные коврики заглушат ее шаги. В молочном свете, который падал из окон на пол в виде серебряных гробов, были уже видны очертания парадной двери. Она пересекла коридор и почти неслышно повернула дверной засов (петли кухонной двери, свидетельницы ее прошлой неудачной попытки бегства, нуждались в смазке, а значит, ей следовало избегать этого пути).

Ханна осторожно приоткрыла дверь, и ее объял влетевший в дом внезапный порыв холода. Когда уже было достаточно места, чтобы она могла проскользнуть наружу — в ее случае дверь была наполовину открыта, — она переступила порог и очутилась в ночной тишине.

В этот момент чья-то рука схватила ее за волосы.

— Маршалл! Быстро сюда! — пронзительно заорала Джудит Ковальски и стала тащить ее за волосы обратно в коридор, причем делая это с такой силой, что Ханне казалось, что она вот-вот лишится скальпа. От голоса женщины и внезапной боли в ее кровь бешеными потоками начал поступать адреналин. Нет! Она больше не даст себя запереть, не позволит, чтобы ей затыкали рот тряпками или связали, как животное. Они не имеют права так с ней обращаться.

Ханна повернулась и, широко размахнувшись, ударила Джудит прямо в лицо. Скорее от неожиданности, чем от силы удара, та испугалась и ослабила хватку. Ханне удалось выскользнуть на крыльцо, но женщина прыгнула ей на спину и одной рукой вцепилась ей в шею, а другой замкнула удушающий захват.