Что можно сказать после прочтения этих строк: Аксель Иванович назван в них адмиралом («адмирал», «блистательный адмирал» стоит почти на каждой странице). Но Аксель Иванович стал адмиралом только в августе 1955 года. А речь тут идет о 1952–1953 годах. Далее, автор называет Акселя Ивановича «председателем Комитета по радиолокации». Берг, как было уже сказано, председателем Совета по радиолокации при Государственном Комитете Обороны никогда не был — им был Г. М. Маленков. А. И. Берг являлся его заместителем. В июне 1947 года Совет по радиолокации был упразднен, как и другие органы Государственного Комитета Обороны, в связи с переходом страны на мирные рельсы, и преобразован в Комитет по радиолокации при Совете министров СССР. А. И. Берг не был назначен председателем или заместителем председателя этого комитета; он вошел лишь в число «постоянных членов».

Неоднократно автор использует наименование «сто восьмого»: «108-й институт радиоэлектронной промышленности». Такой «промышленности» в те годы не было; «сто восьмой институт» подчинялся Министерству обороны и носил номер войсковой части (в. ч. 51 011). Но цель этого раздела — вовсе не разбор статьи В. В. Мацкевича, и эти недочеты я отмечаю здесь как лежащие на поверхности.

А. И. Берг являлся заместителем министра обороны, когда министром был Н. А. Булганин. Продолжал оставаться им и при Г. К. Жукове. «Я ведь был заместителем такого человека-кремня, как Жуков. Тогда, между прочим, у меня и случился двусторонний инфаркт», — жаловался он мне в одной из бесед.

В мае 1957 года А. И. Берг был освобожден от должности заместителя министра обороны по личной просьбе, в связи с плохим состоянием здоровья.

Возвращаясь к статье В. В. Мацкевича, повторю, что отмеченные им факты и высказывания другими источниками не подтверждаются и их содержание — целиком на совести автора статьи. Из ветеранов «сто восьмого» и его опытного производства об этой истории смутно вспоминает только В. И. Толмачев, дослужившийся до должности главного инженера опытного производства, а в годы корейской войны занимавший низкие, начальные должности: «Мы, помнится, такую аппаратуру действительно делали. Малогабаритную, что-то вроде половины телефонного аппарата. Я за эту работу даже премию получил — две или даже три сотни, тогда это считались большие деньги».

Я ухватился за эту соломинку:

— Владимир Иванович, а ведь трудовая книжка у вас, я думаю, сейчас на руках. Посмотрите запись: когда эта премия была выдана?

— Бегу!

Но, вернувшись, он сказал:

— К сожалению, записи нет…

В «сто восьмом» делалась своя «Сирена», станция предупреждения о появлении атакующего самолета, с четырьмя рабочими квадрантами: передний левый, передний правый, задний левый и задний правый. Главный конструктор разработки — А. Г. Рапопорт, старший военпред — А. Д. Мосин.

В «сто восьмом» она проходила только стадию разработки документации, а потом ее передали в Омское КБ «Автоматика» и серию делал Омский радиозавод. Название станции «Сирена» буква в букву повторяет название аппаратуры В. В. Мацкевича. Институтскую «Сирену» я помню прекрасно: аппаратура с габаритами автомобильного аккумулятора; мне пришлось применить ее при разработке автоматики переключения секторов излучения и приема самолетной автоматической станции помех «Резеда», литера А («Резеда-А»), «Сирена» входила в комплект этой помеховой станции.

…Я узнал адрес В. В. Мацкевича и написал ему письмо, в котором, оценивая его статью в целом положительно, отметил и замеченные мной недостатки. 12 декабря 2005 года раздался ответный телефонный звонок В. В. Мацкевича. Он сказал, что никакими документами при подготовке текста своей статьи не пользовался, такой уж у него стиль работы, и все отмеченные мною промахи, конечно, признает.

— И еще, Юрий Николаевич, винюсь вот в чем. Я рассказывал, что Аксель Иванович встречал меня, по возвращении из Кореи, в своем кабинете на Фрунзенской. Теперь вспоминаю, что это было в «сто восьмом». Мне выписали пропуск туда. Помню большой зал, с потолком, вроде купола, где-то в вышине…

— Это наш лекторий, он и сейчас функционирует.

— Вышел Аксель Иванович с наградами: для меня — орден Красной Звезды, для А. Г. Рапопорта — орден Трудового Красного Знамени…

— Да, это подтверждает слова Л. И. Зорина[209] о том, что А. Г. Рапопорт за разработку этой аппаратуры названный вами орден получил.

— Юрий Николаевич, у меня даже есть письмо из Комитета по Сталинским премиям, в котором начальник (вернее, начальница) отдела специальных проблем уведомляет авторский коллектив о том, что аппаратура «Сирена» удостоена Сталинской премии и коллективу будет выплачено заслуженное им вознаграждение. Но И. В. Сталин умер, и дело с выплатой замотали. А письмо я храню…

— Теперь — о шифре «Сирена». Как он появился?

— Летчики называли аппаратуру «Товарищ»: мол, товарищ предупреждает о появлении «Сейбра». Но наверху наше слово гордое «товарищ» не приняли и стали использовать рапопортовское название «Сирена». Летчики еще прислали нам, в НИИ ВВС, отчет о практике использования аппаратуры «Сирена» в боевых действиях — отчет, содержащий одни положительные слова. Жалею, что его потом уничтожили или передали куда-то…

Аксель Иванович говорил мне: «Если хочешь, я могу перевести тебя в „сто восьмой“: жилка разработчика в тебе есть.

Если демобилизуешься — будешь работать начальником лаборатории, такую лабораторию я помогу тебе организовать; если захочешь остаться военным — переходи в военную приемку, тоже могу организовать такой перевод».

Но как-то не получилось…

И еще он сказал следующее: «Хотя идея и принадлежит тебе, но в отработке документации принимал участие А. Г. Рапопорт, он ведь существенно изменил принципиальную схему твоей станции, а также представители заказчика. Так что если будешь писать заявку на изобретение — думаю, что ты о их участии в этой работе будешь помнить». Изобретение я получил: № 15 472, с приоритетом от 27 июля 1952 года, выдано — 22 декабря 1955 года, за подписью главкома ВВС, и авторами его значатся: В. В. Мацкевич, А. Г. Рапопорт, А. И. Стрелков. А вот с выплатой вознаграждения — опять не получилось.

— А что было все-таки внутри вашей «папиросной коробки»?

— В окончательном варианте принципиальная схема выполнена на пальчиковом варианте лампы 6Н8. (Тут В. В. Мацкевич, видимо, ошибался: пальчиковый вариант лампы 6Н8, то есть 6Н8П, разработан в те годы не был. В. В. Мацкевич, видимо, имел в виду лампу 6Н8. Разработанные пальчиковые лампы мы проверяли по спискам с покойным А. Н. Сухановым. — Ю. Е.) Устройство действительно одноканальное, и звуковой сигнал индикации проходил дополнительное усиление.

— А кем была разработана документация?

— Сам я принес только эскиз принципиальной схемы. Все остальное делал «сто восьмой». И чертежи аппаратуры, и чертежи оснастки — всё делалось у вас…

С одним из вариантов аппаратуры «Сирена» в Корею ездил в 1952 году П. С. Плешаков^[210].

В статье «Было и не было»^[211] мне удалось подобрать иллюстрации, относящиеся к непродолжительному периоду работы П. С. Плешакова на посту руководителя «сто восьмого». Вот П. С. Плешаков, автор афоризма «лучшие люди работают в радиопромышленности», в мундире полковника сидит крайний слева в первом ряду президиума общего собрания сотрудников предприятия. Выступает В. И. Сушкевич, профессор кафедры Физико-технического института, функционировавшей в те годы при «сто восьмом».

А кто сидит вторым, по левую руку от Петра Степановича, чей профиль затеняет плешаковская голова? Это Геннадий Языков, в те годы секретарь комитета ВЛКСМ на предприятии. Все молодежные организации, например, совет молодых специалистов института, находились под его общим руководством. Опыт работы в «сто восьмом» сыграл определенную роль в его дальнейшем продвижении: в настоящее время Геннадий Александрович Языков — сотрудник ФГБНУ «Исследовательский центр частного права при Президенте РФ».