— Зачем ты ему это сказал? — повторила она. — Это жестоко! И несправедливо!

Она почти задыхалась от ярости. Тугдуал глубоко вздохнул и, отодвинувшись, сел.

— Это всего лишь крошечная ранка для его эго, он от нее оправится, Маленькая Лучезарная, — провокационно улыбнулся юноша, — посмотри-ка, оно ведь того стоило?

На лоб Оксы упала крупная капля. Раскрыв рот, девочка уставилась на потемневшее небо. А через пару мгновений на измученных от усталости и обезвоживания Беглецов обрушился животворный ливень.

Окса оперлась на локти и принялась отряхиваться. А все вокруг смеялись, подставляя лица падающей с неба воде.

Окса поискала глазами Гюса. Мальчик пришел в себя. Отец держал его за плечи, и они оба, задрав головы, глотали дождевую воду. Темные волосы Гюса казались эбеновым веером на его отощавшей спине с торчащими лопатками. И Оксу вдруг поразила хрупкость приятеля.

Она откинулась назад и вытянулась на превратившейся в мокрое месиво земле рядом с Тугдуалом, сидевшим, обхватив колени. Закрыв глаза, Окса наслаждалась падающей с неба водой, смывавшей усталость с ее изнуренного тела. Слезы перемешались с дождевыми каплями. Они спасены! Но какой ценой… Окса слишком устала и была слишком счастлива, чтобы думать об этом.

Девочка почувствовала, как кто-то взял ее за руку. Даже с закрытыми глазами она знала, что это Тугдуал.

С загадочной улыбкой он улегся в грязь рядом с ней, глядя в истекающее водой небо. Окса, сама себе удивляясь, даже не попыталась высвободить руку. Может, это от усталости? Вот уж вряд ли, и она отлично это осознавала. И хотя теоретически ей следовало бы быть рядом с Гюсом, чтобы вместе с ним порадоваться чудесному ливню, Окса снова закрыла глаза и осталась на месте, около странного парня, ласково и твердо сжимавшего ее ладонь.

41. Нападение рептилии

Гигантская рептилия приоткрыла один глаз и смахнула лапой воду, капающую на ее гребенчатый череп. В трещину, где она дрыхла уже давным-давно, лился дождь, увлекая за собой маленькие камешки и землю. Дождь? Рептилия так давно не видела дождя… с тех пор, как Вредоноски подчинили Сердцеведа своей злой воле.

Заинтригованная, она поднялась на коротких лапах и задрала голову вверх. До ее слуха донеслись голоса, радостные и… человеческие! А вскоре до ее обоняния донесся и запах, подтверждая то, на что рептилия уже перестала надеяться.

Никаких сомнений: там, наверху, люди. А если повезет, то молоденькие и нежные. Рептилия облизнулась раздвоенным языком, навострив все свои чувства. А потом поползла наверх, упираясь когтями в земляную стенку, на доносившийся оттуда лакомый запах.

Окса, лежа в грязи под дождем, заливающим все тело, постепенно успокаивалась. Тугдуал по-прежнему держал ее за руку, а она не возразила ни словом, ни жестом. Одна мыслишка лениво пыталась пошевелиться в ее мозгу: впервые в жизни она была паршивым другом для Гюса. Несмотря на то, что она решительно кинулась заступаться за него, она без тени сомнения предпочла Тугдуала.

Сожалела ли она? Испытывала угрызения совести? Ей было так хорошо здесь, рядом с Тугдуалом; дождь омывал ее тело и утолял жажду. Но отчего она так счастлива? Оттого, что спасла Беглецов, или оттого, что Тугдуал рядом?

Окса досадливо поморщилась. «Сейчас не время думать об этом», — мысленно оборвала себя девочка, опасаясь ответа, который в глубине души отлично знала.

Окса вздохнула, приноравливаясь к колебаниям Курбита-пуко, и отдалась сладости момента.

— Окса! Только не шевелись!

Окса распахнула глаза.

— Не двигайся! — настойчиво повторил Гюс. — И молчи!

Девочка уставилась в небо, откуда на Бесплодный Край продолжал изливаться дождь.

— В чем дело? — тихо спросила она.

А в ответ услышала рев, похожий на рык разъяренного тигра.

— Павел, НЕТ! — громыхнул голос Абакума.

Окса вскочила. Павел с распахнувшимися во всю ширь крыльями Чернильного Дракона сражался с чудовищем метров пять-шесть длиной, смахивающим на гигантского хамелеона омерзительного кислотно-зеленого цвета.

— Львящер! — вскричал Абакум. — Быстро, друзья! Нужно помочь Павлу!

Изрыгаемый отцом Оксы огонь мало впечатлял Львящера. Языки пламени, лижущие ее спинной гребень, рептилию не пугали: она продолжала бить лапой по воздуху, пытаясь поймать Чернильного Дракона, подлетавшего все ближе.

— Папа! Осторожно! — крикнула Окса.

Тщетное предупреждение: Павел, ослепленный изрыгаемым Драконом огнем, не смог увернуться от удара когтей, разодравших ему живот, и хрипло вскрикнул. Кровь брызнула в морду Львящеру, который с жадностью ее слизнул, а Дракон снова убрался в спину Павла, кубарем покатившегося по грязи.

Абакум запустил в рептилию фаербол, потом парочку Ледоцинтов. Но Граноки произвели на Львящера не больше впечатления, чем капли дождя, словно у него был против них иммунитет.

Жуткая тварь улыбнулась — Окса готова была в этом поклясться! — и уставилась на Юную Лучезарную голодными желтыми глазами. А затем с поразительной скоростью набросилась на нее!

Девочка опрокинулась на спину, и рептилия навалилась на нее всем весом, стараясь, тем не менее, не придавить. Грязные зубы твари оказались буквально перед лицом Оксы, и та ощутила ее зловонное дыхание.

Окса услышала крики Беглецов и увидела дырявые кроссовки Гюса, изо всей силы пинавшего монстра в бок. Тот раздраженно повернул голову и стукнул лапой того, кто его беспокоил. Окса видела, как Гюс отлетел на несколько метров.

А затем Львящер вернулся к главному: девочке, которой предстояло стать его аппетитным обедом.

— Да отвяжись ты, скотина мерзкая! — завопила Окса, пытаясь высвободиться.

Львящер в ответ окатил ее зловонным дыханием. Окса влепила ему Нок-бам прямо в челюсть.

От удара голова зеленой рептилии откинулась назад, и Окса успела увидеть между передними лапами твари лицо Абакума.

— Держись! — крикнул он. — Попробуй направить Огнедуй ему в живот, это его слабое место!

Вопреки охватившему ее ужасу, Окса сосредоточилась на вызове огненной магии. От этого зависела ее жизнь! Подняв руки к грудине Львящера, она увидела, как слабый огонек лизнул толстую шкуру монстра. Однако этого было совсем недостаточно…

— Продолжай, Окса! — крикнул Павел, постоянно атакуя глаза и пасть Львящера. — Ты молодец!

Девочка, тяжело дыша, с яростью в душе, удвоила усилия. Огонь усилился, пыша жаром, и Окса начала надеяться, что ей удастся выбраться из этой передряги живой! Она слышала ободряющие крики Беглецов, а толстая шкура рептилии начала словно таять под воздействием жара.

Отчаянным рывком Окса успела откатиться в сторону, вырвавшись из-под мерзкого животного буквально за секунду до того, как тварь с рыком рухнула, пожираемая неумолимым огнем.

— И что это было? — поинтересовалась девочка спустя несколько минут ошеломленного молчания.

— Львящер, — ответил Абакум, не сводя глаз с огромной кучи пепла, в которую превратилось чудище. — Львящер — результат давнего скрещивания льва с ящерицей. У него повадки и внешность рептилии от ящерицы, а пищевые привычки льва…

— Ну, спасибо! — воскликнула Окса. — Закончить жизнь в брюхе плотоядной ящерицы — не самая геройская смерть, а? Но откуда ты это знаешь?

Фей задумчиво потеребил бороду.

— Я уже видел Львящеров в юности, — хмуро глядя куда-то в пространство ответил Абакум.

— Ты хочешь сказать… в Эдефии? — изумилась Окса.

— Ничего я не хочу сказать, детка… — продолжил старик.

— Эдефия или нет, но нам нужно выбираться из этого осиного гнезда, пока мы тут коньки не отбросили! — решительно вмешался Павел.

Окса поглядела на отца. Он лежал на земле, а Реминисанс прикладывала к его ранам Нитепрядов. Павел выглядел измотанным, но в его глазах стояла решимость.

— Погодите! — остановил их Леомидо. — То, что сказал Абакум, очень важно!

— ЧТО?! — вытаращил глаза Павел. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мы в Эдефии?