Впоследствии по злой иронии судьбы именно Владимир Путин, в этом сходятся во мнениях множество экспертов, инициирует так называемое «дело ЮКОСа», которое начнется с ареста Алексея Пичугина. И Путин же с упорством, достойным лучшего применения, будет вновь и вновь называть Пичугина убийцей, а Михаила Ходорковского сравнивать то с аферистом Бернардом Мэдоффом, то с гангстером времен «сухого закона» в США Аль Капоне. Наиболее активно он станет это повторять не когда-нибудь, а именно во время второго судебного процесса по делу экс-главы ЮКОСа в Хамовническом суде Москвы. А также тогда, когда судья Виктор Данилкин уже будет находиться в совещательной комнате.

Сам Алексей Пичугин, за годы заключения утративший былые иллюзии, едва ли будет интересовать Владимира Путина. Но его дело будет использоваться Путиным для очернения Михаила Ходорковского в глазах недостаточно осведомленной и впечатлительной публики.

«Мама, я за всех молюсь – и за друзей, и за считающих меня врагом», – признался Алексей Алле Николаевне на одном из свиданий в «Черном дельфине».

«Как? И за тех, кто на тебя клевещет, молишься?» – удивилась она.

«Конечно. Я молюсь о том, чтобы Господь вразумил их».

Под знаком ЮКОСа

«После увольнения из ФСБ, – вспоминает Алла Николаевна, – сыну как ценному специалисту сразу стало поступать очень много предложений о работе».

«Почему из всех этих предложений он выбрал именно МЕНАТЕП и ЮКОС?» – спрашиваю ее я.

«Там люди все были порядочные, хорошие люди, умные»[8].

В 1994 году Алексей Пичугин устроился в службу безопасности банка «МЕНАТЕП». Спустя четыре года, в 1998-м, после приобретения банком «МЕНАТЕП» нефтяной компании «ЮКОС», он перешел в НК «ЮКОС» и возглавил в ней отдел внутренней экономической безопасности в составе службы безопасности. На этой должности Алексей Пичугин заработал репутацию настоящего профессионала, требовательного, но справедливого руководителя.

Чем Алексей Пичугин занимался в службе безопасности ЮКОСа, вокруг которой порождено столько мифов? Я пытаюсь выяснить это у его бывших коллег по банку «МЕНАТЕП» и ЮКОСу.

Познакомившись в Хамовническом суде Москвы на судебном процессе по второму уголовному делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева с инженером по телекоммуникациям Константином Шабельницким, я поинтересовалась его мнением относительно работы в ЮКОСе бывших сотрудников КГБ, в том числе Алексея Пичугина.

«В то время, когда я с Алексеем познакомился, в девяностые годы, мы знали, что такое силовые органы правопорядка, где он раньше служил. В большинстве своем там была занята самая интеллектуальная часть общества. В банке “МЕНАТЕП”, в котором мне посчастливилось работать, Алексей был одним из тех людей, которые произвели на меня чрезвычайно благоприятное впечатление», – отвечает Константин Шабельницкий[9].

Он рассказывает мне историю своего знакомства с Алексеем Пичугиным:

«После Красногорского механического завода – я считаю, одного из лучших в Советском Союзе – я пришел в МЕНАТЕП. Михаил Борисович Ходорковский поручил мне очень важные дела, связанные с телекоммуникациями. Я уже отработал года два, почувствовал себя таким “монстром”, уже кое-что сделавшим, вероятно, уважаемым где-то человеком. Когда меня познакомили с Алексеем Пичугиным, я ему сказал: “Алексей, я сейчас разговаривать с Вами не могу, приходите ко мне ровно во сколько-то, допустим, в шесть вечера”. Он опоздал на несколько минут, а я, человек горячий, высказал ему за это. Я это помню не по своей памяти, мне Алексей это напомнил в одну из наших встреч. Алексей воспринял это нормально, не обиделся, и, несмотря на этот эпизод, у нас сложились хорошие отношения.

Почему я работал со службой безопасности? Мы занимались вопросами материальной части, то есть связанными с охранно-пожарной сигнализацией, телевизионным наблюдением, системой доступа, ремонтом копировальной, множительной техники, счетно-денежных машин и так далее. И приходилось ремонтировать, разумеется, обычную оргтехнику. Поэтому я знал очень многих своих коллег из управления безопасности. И вот, с Алексеем познакомились, и я был приятно удивлен его интеллигентностью, мягкостью, ироничностью. В общем, глубоко порядочный, потрясающий, изумительный человек.

И в этом, я думаю, что не ошибся. Мы с ним встречались нечасто, мы в разных совершенно плоскостях были. Но когда встречались – на праздниках МЕНАТЕПа, на праздниках ЮКОСа – мы всегда обнимались по-доброму, и всегда было, о чем нам поговорить»[10].

Расспрашиваю Константина Шабельницкого об отделе экономической безопасности, который возглавлял Алексей Пичугин.

«Я не знаю всех функций отдела. Понятно, что их задачей было исключить поползновения на какой-то криминал, на воровство в том числе. Все структуры у Ходорковского работали, как часы. Каждый делал свою работу, и мы все знали, что работа каждого заслуживает уважения.

Конечно, все, что мы покупали (а Михаил Борисович очень много денег тратил на оснащение, и все в банке было по первому слову, по лучшему слову, очень качественное), нужно было проверять. Мы все всегда визировали все требующиеся документы, платежи в управлении безопасности. Если у них были вопросы, то на эти вопросы мы просто старались отвечать»[11].

Руководителем службы безопасности ЮКОСа являлся Михаил Иосифович Шестопалов, по словам Константина Шабельницкого, «человек чрезвычайно компетентный и жесткий, в нормальном смысле этого слова».

Кстати, когда начнется «дело ЮКОСа», подавляющее большинство СМИ будут называть Алексея Пичугина «начальником службы безопасности», абсолютно забывая о том, что Алексей возглавлял лишь отдел в ней. Будет ли это делаться лишь по небрежности или же с чьей-то умышленной подачи – можно только предполагать.

Несколько вопросов я задала и непосредственно Михаилу Шестопалову.

Как рассказал Михаил Иосифович, он состоял в должности первого вице-президента НК «ЮКОС» и курировал, кроме службы безопасности[12], центр пожарной безопасности и аварийно-спасательных работ (в том числе его региональные центры и базы), а также центр экологической безопасности (и его экологические структуры на местах).

Важность всех этих служб для нефтяной компании с большим числом взрыво- и пожароопасных объектов в комментариях не нуждается.

В ответ на мой вопрос «Мог ли Алексей Пичугин без Вашего ведома, напрямую, получать распоряжения Леонида Борисовича Невзлина?» Михаил Шестопалов заметил:

«В Вашем вопросе, на мой взгляд, крайне неверная посылка. Попытаюсь объяснить. За 10 лет работы службы безопасности банка “МЕНАТЕП”, а затем НК “ЮКОС” это единственный случай привлечения ее сотрудника к уголовной ответственности. Надеюсь, понятно, что инкриминируемые Алексею преступления не имеют никакого отношения как к нему самому, так и к службе безопасности.

Функции службы безопасности как банка, так и нефтяной компании были четко прописаны в соответствующем уставе, регламентах и должностных обязанностях каждого сотрудника. Такие же инструкции были утверждены по каждому руководителю компании. Смею Вас заверить, что ни в одном документе не было прописано кому-либо совершать преступления, а какому-то руководителю предоставлено право отдавать преступные приказы. Это изначальная глупость, нужная понятно кому и служащая единственной цели – “притянуть за уши” к этому сфальсифицированному уголовному делу руководителей компании.

Проблема “кто кому мог или не мог давать указание” – абсолютно надуманная. Уже всем ясно зачем, почему и кем было организованно это дело. Думаю, эти люди в дополнительных комментариях не нуждаются».