— Слушай, а я вот подумал… А зачем было перегружать эти… фейерверки с военных кораблей на наши малютки? Не всё ли равно, кто их скинет в нужную минуту? Или это просто символизм действия, вроде суеверного жеста? С поверхности ведь что флотский крейсер, что «шарманщик» — так между собой террастроители называли патрульные станции — что модуль поддержки… Никакой разницы, потому что не различить. А учитывая, что всё торжество начнётся днём, так вообще ни черта не увидеть! Только вот эти салюты. Ты, Март, когда-нибудь видел фейерверк-негатив? Красиво! Голубое небо, ветерок, и вдруг появляется облачко, которое меняет цвет и формы…

— Правильный вопрос, насчёт разницы… — процедил Мартин, по телу которого прошла дрожь, как только он кое-что прочёл на экране. — Но только разница есть. Никто, кроме нас, не сбросит эти контейнеры, потому что корабли флота будут держать периметр…

— Что-что? Как ты сказал?

— Выводи модуль, отцепляйся от «Аллегана», тебе уже с башни сигналят… — не отвечая на вопрос, Мартин поторопил пилота со стартом.

Над полётным коридором выступала кабина дежурного оператора причальной службы. Он держал над головой обе руки, с выставленными вверх большими пальцами.

— Странно… Это, кажется, не наш оператор! — удивился Рой, включая внешний коммуникатор связи с «Аллеганом». — Башня, ответьте «Хулигану»! Эй, кто там на башне? Хамаль? Чо Линь?

— Не угадаешь, — сказал Мартин. — Это действительно не наш оператор. Два больших пальца вверх — жест, принятый во флоте. Так с авиаматки выпускают истребители.

— Да я тоже вот подумал, к чему вдруг операторам менять привычки? Хамаль сидит, как истукан, и только в конце, перед самым стартом, пожимает одной рукой другую и так трясёт ими, что каждый раз страшно за его предплечья. Чо Линь вычерчивает пальцем круги перед собой. Я заметил — при старте по часовой стрелке, на финише — наоборот, против часовой. Ни разу не перепутал. А этот… Что делают на Башне военные?

— Вот у него и спроси…

Но оператор сам вышел на связь, полностью подтверждая версию Мартина.

— «Хулиган», вас слышу. На Башне лейтенант Оул, двенадцатая Дальняя эскадра ВКС, — он отвечал так, будто рапортовал начальству. — Ваши операторы на сегодня освобождены от работы. Коридор чист. Можете стартовать.

— Во дают! — Рой продолжал удивляться. — Решили сэкономить пару сотен кредитов премии для операторов, заменив их военными? Кстати, Март, а откуда ты знаешь про жесты на авиаматках? Ты вроде во флоте не служил…

— Не служил. Во флоте. Околачивался при каких-то штабах, чинил компьютеры держимордам в погонах. А про жесты и всё остальное легко узнать в Глобальной сети. В сети ведь не только по порносайтам можно бегать, но и ума-разума набираться.

— Это камень в мой огород? Кто тебе сказал, что я…

— Твой компьютер, Рой.

— Чёрт, откуда ты знаешь? У меня после каждого сеанса — обнуление записей.

— Ага. И пара десятков вирусов, которые мне же потом приходилось отлавливать…

— Ну, Март, ну ты и…

— Проехали. Я сам иногда там бываю. Только сестрёнке своей не говори, ладно? Давай лучше выруливай, не видишь, у лейтенанта скоро руки отвалятся.

— Ну отвалятся, так отвалятся, кто ж его просил?

Но модуль уже мягко качнуло гравитационной волной причала. Через минуту его вынесло в открытый космос, оттолкнув от ТОСТа. А на место «Хулигана» встал «Кроха», готовясь к старту.

— Успешного вылета, «Хулиган»! — напутствовал лейтенант.

— Э-э-э… Да! — Рой даже не нашёлся, что ответить.

Потому что в привычках операторов было желать чего угодно. Набор их шуток, иногда сомнительных, был неиссякаем. В конце концов, не каждому дадут эту работу — провожать корабли.

Хамаль, бывший диджей, каждый раз выдумывал какие-то афоризмы на тему «от работы и верблюд погибнет». И ни разу, сколько его помнили, не повторился в своих шутках. У Чо Линя напутствия выходили постоянно какими-то странными, маргинальными. Он легко мог пожелать «если будете падать с орбиты, не забудьте полюбоваться горой Дартес. Как прекрасна она в лучах восходящей звезды…» И всё такое прочее. Вначале Рой готов был убить Чо Линя за такие пожелания, но потом привык настолько к этим лирическим пугалкам, что и помыслить себе не мог, чтоб кто-то провожал его вот таким наставлением… «Удачного полёта!» — надо же! А за каким чёртом он здесь? Ежихе понятно, что полёт может и должен быть только удачным!

— Март, они все такие зануды, эти армейцы?

— О, да! Ещё какие! Вдобавок, юмор у них особый. Не обхохочешься, так обязательно наплачешься…

— Ты о чём? И вообще, хватит говорить загадками! Рассказывай, чем твои шпионские игры закончились.

— Ну, если ты так настаиваешь… Без проблем. Только давай слетаем к Ларуссу. Понимаешь?

— Понимаю. К Ларуссу, так к Ларуссу.

У естественного спутника Меггидо, за обратной его стороной, находилась небольшая аномальная зона, в которой исчезала связь и с «Аллеганом» и с другими кораблями, если только они не находились в этой же зоне. Орбитальщики назвали её «лужей уединения». Здесь можно было разговаривать о чём угодно, не боясь, что разговор будет перехвачен. Рой заложил отчаянный вираж, отчего система гравитационной компенсации взвыла. Ведь модуль поддержки — не истребитель флота и даже не полицейский скутер, чтобы выделывать такие пируэты. Будто тягловая лошадь, которую заставили показать класс в баллотаде, «Хулиган», отталкиваясь движками от пространства, завершил траекторию точной остановкой в «луже уединения».

— Выкладывай, что у тебя! — пилот развернул навигаторское кресло, поворачиваясь лицом к Мартину.

— Это не фейерверки, Рой… — Мартин задумчиво постукивал пальцем по экрану монитора.

— Вот, чёрт… А я-то уже и обрадовался! И что же это такое в контейнерах?

— Орбитальные бомбы. Мощность ядерного заряда — примерно семнадцать мегатонн. У них даже имена есть…

— Март? Да ты в своём уме? Они были запрещены особым решением Глобального Совета лет сто назад! Их давно уже утилизировали, все до единой! Откуда ты это взял? Какие имена? Какие мегатонны?

— Тебе на который вопрос отвечать? На левой подвеске — «Санта», на правой — «Клаус»… Я же говорил, у военных особый юмор. Смотри сюда! — Мартин снова коснулся экрана. — Это полный список вооружения, которое было утилизировано. Видишь этот код? А теперь можешь запустить «инспектора» и сравнить.

Для оценки состояния наружной обшивки, надстроек и двигателей модуль был оснащён компактным дистанционно-управляемым аппаратом с камерами и тепловизором. С помощью такого аппарата пилот всегда мог получить изображение корабля снаружи. Рой даже не колебался, запуская «инспектора». Подобная информация не могла быть воспринята на веру даже при полном доверии к своему оператору.

Через пару секунд возникла картинка. «Инспектор» активировал камеру, и Рой, манипулируя мини-джойстиком, направил объектив камеры на контейнеры, считывая код и сразу же сверяя его с кодом, выведенным Мартином на экран компьютера.

— Вроде совпадает… — угрюмо резюмировал пилот, возвращая «инспектора» в техническую нишу.

— Угу, — кивнул Мартин. — Совпадает. Всё совпадает.

— Откуда у тебя такой список? Тоже из Глобальной сети?

— Нет, Рой. Из архива штаба ВКС. Видишь, гриф строжайшей секретности? Один знакомый хакер был кое-чего должен, вот и поделился в счёт долга. Это ещё три года назад… Тогда я думал — не пригодится, хотя пришлось взять, потому что не люблю за должниками гоняться, да и парень неплохой был, почему не пойти навстречу? А вот, пригодилось…

— Мартин, ты хоть понимаешь, что это означает? Это же саботаж! Настоящая диверсия, устроенная конкурентами! Кто-то превратил наши модули в орбитальные бомбардировщики! И как только придёт сигнал, мы должны будем скинуть контейнеры, но вместо фейерверков… Семнадцать мегатонн? Это чрезвычайно много!

— Два раза по семнадцать, Рой. И помножить на общее количество контейнеров на всех модулях. Это очень много. Но только это не саботаж.