— Я не понимаю, — сплюнув кровью, сказал Грин.

— Все ты понимаешь! — гаркнул отец. — Но я, так и быть, объясню. Среди тех. в кого ты стрелял там, в Городе, был мой человек. Он тебя засек. Ты, тупоголовый кретин, стрелял по своим!

— Да какие они свои? — перестал притворяться Грин. Он привстал, опираясь на руку, и посмотрел на отца. — Свои так себя не ведут.

— Как — так? — скривился отец.

— Не жгут детей заживо! Не идут громить беззащитных и слабых!

— Ах, вот оно что… — пронимающее кивнул отец. — Поэтому ты с Эриком спелся?

— Я не спелся с Эриком! — выкрикнул Грин. Он встал, и смотрел отцу в лицо. Его шатало, в голове гудело от ударов. Но он старался стоять прямо, и глаз не отводить. — Я просто отвозил им прах Габи, вот и все. А тут эти ублюдки нагрянули. И что мне было делать? Скажи, что? Дать им сжечь еще кого-нибудь?

— Ладно, — отец отвернулся от Грина, и стал смотреть в окно. — Тебе повезло, что никто из этих лопухов тебя не срисовал. Обо всем знает только мой человек, и он будет молчать. Ну, да это уже неважно. Мне, в общем, плевать, сколько этих баранов ты положил. Мои люди не пострадали, и это главное. Но больше так продолжаться не может. Ты должен выбрать, с кем ты — с нами, или с ними. Я предлагаю тебе два варианта. Вариант номер раз: ты продолжаешь играть в подпольщика, и тогда у нас с тобой вскоре состоится совсем другой разговор. Я не смогу прикрывать тебя вечно.

— А второй вариант? — спросил Грин, в общем-то, зная ответ.

— Послезавтра я уезжаю в Сафед. Ты можешь поехать со мной. Следующей весной начинается набор в гвардию. И ты можешь пожать заявку. Если сумеешь выдержать экзамены, и курс молодого бойца, то станешь гвардейцем. Ты не дурак, и не слабак, справишься. Но все это тебе придется забыть, — отец показал рукой за окно. — Выбор за тобой.

Стало тихо, Грин молчал, отец тоже. Наконец, Грин выдавил:

— Мне надо подумать.

— Я не требую ответа сейчас. Думай, — кивнул отец. Грин пошл к выходу. — Да, кстати, — добавил отец, словно бы что-то вспомнив. — Тут еще одна мелочь есть… Если ты хочешь поехать со мной, тебе придется помочь нам добраться до индиго. Им не причинят вреда, даю слово. Они будут жить отдельно от людей. Мы будем изучать их, разумеется, предельно корректно…

— Поздно спохватились, — Грин растянул окровавленные губы в улыбке.

— Что значит — поздно?

— Они ушли. Ушли туда, где вам их не достать, — объяснил Грин. — Мир большой, они себе место найдут. Они это умеют.

— Точно? — отец подошел, и заглянул Грину в глаза. С минуту они смотрели друг на друга, затем отец проворчал: — Смылись, и хрен с ними. Главное, пусть держатся подальше от Земли Отцов. А Эрик тоже с ними ушел?

— Эрик остался.

— Ну, ладно. Иди думай. И не вздумай бежать! — напутствовал Грина отец.

Грин бежать не собирался. На следующий день он собрал вещи, и ушел из дому. Вслед ему на весь Поселок летела ругань и проклятия Марины.

— Байстрюк неблагодарный! Предатель! Чтоб тебе провалиться сквозь землю! Глаза б мои тебя не видели! — кричала Марина, идя за Грином по пятам. — Посмотрите, люди добрые, на этого паршивца! Пригрели змею на груди! — делилась она с выглядывающими из окон любопытными. Грин шагал, поправляя сбивающийся на сторону рюкзак, и старался ни на кого не смотреть.

У дома Лены Марина от него отстала. Лена вышла во двор, и Грин ей в двух словах объяснил ситуацию: он уезжает, когда вернется, неизвестно.

— Я вернусь, обещаю! — пообещал он, и взял Лену за руку. Лена посмотрела ему в глаза, и тоже пообещала:

— Я все понимаю. Возвращайся, я буду тебя ждать.

Грин ожидал, что обещания прозвучат фальшиво, ведь уезжал-то он надолго. Но фальши не было. И от этого на сердце у него стало теплее. Ему даже захотелось остаться, хоть он и понимал, что делать этого ни в коем случае нельзя. За все надо платить, какой бы высокой ни казалась цена. Выбор был сделан, карты сданы. Грин попрощался с Леной, и пошел в Форт, к отцу.

Глава 6. Гвардия

Четвертое лето после того, как сошел снег, выдалось солнечным. Весной было много дождей, и природа, наконец, воспряла. Еще в прошлом году уже пробивалась кое-где зелень, и мертвые прежде леса понемногу оживали. Возвращались звери и птицы, чудом уцелевшие в долгую зиму. А этим летом природа словно отыгрывалась за бесплодные годы. Бурно разросшаяся зелень покрыла склоны гор. Дороги, по которым никто не ездил, растительность брала приступом, превращая в тропинки. Местами через колючие кусты было невозможно прорваться, до того густо они разрослись.

Грина буйство природы совсем не радовало. Из-за этой проклятой «зеленки», где видимость порой не превышала десятка метров, он уже потерял двоих из восьми членов своего маленького отряда. Он кусал губы, не зная, что предпринять. Усиленный биноклем, его взгляд скользил по противоположной стороне ущелья. Как ни всматривался Грин, он ничего не мог разглядеть. Зелень надежно скрывала от его взгляда затаившихся врагов. Десять минут тому назад его маленький отряд пересек текущий по дну ущелья ручеек, и стал подниматься вверх по склону. До этого Грин так же, как сейчас, осмотрел все вокруг, ничего подозрительного не обнаружил, и приказал выдвигаться. К тому, как они шли, вряд ли можно было придраться. Прошедшие базовый курс молодого бойца, а затем — углубленный курс пехотинца, двигаться умели. Грин даже залюбовался, глядя, как они перебежками, прикрывая друг друга, по одному двигались от укрытия к укрытию, поводя перед собой стволами винтовок. Все как учили, четко, грамотно и красиво.

Красота не помогла. Когда первая пара поднялась на середину склона, откуда-то из-за кустов защелкали выстрелы. Группа Грина открыла ответный огонь, но без толку — противников не было видно, они стреляли одиночными из укрытий. Потеряв двоих, и так и не увидев ни одного врага, Грин скомандовал отходить. Он подозревал, что командир вражеского отряда так же, как он сейчас, разглядывает кусты в бинокль. Сейчас «зеленка» надежно скрывала отряд Грина от глаз врагов. Но, стоит им начать движение, как их тут же обнаружат. Вечно сидеть в укрытии Грин не мог — его цель находилась там, на противоположном склоне. Это означало, что им все-таки придется штурмовать тот склон.

— Что делаем, командир? — прошелестел в наушниках шепот Дениса. Тот сидел за кустом метрах в десяти ниже Грина.

— Пока смотрим. Надо вычислить, где они сидят, — ответил Грин. — Внимание всем — смотрим на тот склон, начиная от серого камня, и до сухого дерева справа. Если заметите что-то подозрительное, сообщайте. Смотрите внимательно, вы все знаете, что надо искать.

На этот раз наблюдение принесло результаты. Чуть левее треснувшего камня несколько раз шевельнулся куст — значит, там кто-то есть. Под большим, усыпанным цветами кустом заметили характерный силуэт — рука в перчатке. Кто-то из врагов решил щегольнуть черными перчатками, и поплатился. Справа от куста Грин увидел, как налетевший порыв ветра пригнул высокую траву… а часть травы не пригнул. Верный признак того, что там залег враг, украсивший каску букетом из трав. «Пятеро», размышлял Грин, пожевывая травинку. «Пятеро, и все слева, хорошо так слева». Это давало шанс… Грин покрутил возникшую идею так и эдак, нашел кучу изъянов. Но, поскольку лучшего плана все равно не было, пришлось остановиться на этом.

— Внимание! Двигаемся прежним порядком. Я скажу, где остановиться, — приказал Грин по радио, и рукой показал направление. Группа спустилась вниз, снова прошлепала по галечному руслу ручейка, и стала подниматься по противоположному склону. Немного не доходя до того места, где в прошлый раз сняли двоих, Грин приказал остановиться. Он осторожно раздвинул ветви кустарника, вглядываясь в склон над ним. Сразу за кустом начиналось открыток пространство, проплешина метров тридцати в диаметре, за ней несколько валунов, а за валунами, на полянке, то, за чем группа пришла сюда. Рядом, можно сказать, рукой подать… В прошлый раз Грин так и подумал, и потерял двоих.