За поясом основных укреплений и между ними, а также на приморском фронте были установлены многочисленные батареи и отдельные артиллерийские огневые точки кинжального действия с общим числом до 400 орудий: из них наиболее известны в истории обороны Большое и Малое Орлиные гнезда, Заредутная батарея, приморские номерные батареи, редуты № 1 и № 2, Курганная батарея, Перепелиная гора, Спина Дракона и десятки других.

При общем протяжении фронта обороны до 28 км крепость имели слишком мало долговременных укреплений.

Форты и укрепления располагались в линию в нескольких километрах от города и гавани. Это не гарантировало жизненных пунктов крепости, штабов, складов и кораблей эскадры от артиллерийского огня даже полевых пушек противника.

Фортификационные сооружение не были замаскированы и на местности в тактическом отношении располагались в подавляющем большинстве безграмотно, командующие высоты для артиллерийских позиций и наблюдательных пунктов, а также много удобных подступов к крепости, остались вне оборонительного пояса.

Артиллерия фортов и укреплений часто не могла обстреливать ближние подступы к крепости, а оборона фланговых рвов осуществлялась главным образом ружейным огнем. Мало оказалось батарей и орудий кинжального действия, не хватало крупнокалиберных орудий, поэтому с первых же дней осады пришлось дополнительно снимать с кораблей и устанавливать на берегу скорострельные и крупнокалиберные системы.

В крепости Порт-Артур процветали казнокрадство и взяточничество, на которые генерал Стессель смотрел сквозь пальцы. По этому поводу генерал-майор Р.И. Кондратенко 24 апреля 1904 г. писал жене: «Наши военные инженеры совершенно не помогают войскам в скорейшем создании блиндажей и вообще не идут навстречу интересам войск, а заняты почти исключительно казнокрадством. Поэтому инженеры ведут только те работы, на которые можно нанять китайцев, причем число нанятых китайцев в своих отчетах для получения денег увеличивают страшно и, таким образом, наживаются. Те же работы, на которых участвуют только войска, инженеры тормозят. Такова же и деятельность интендантства: недостает обуви, обмундирования, снаряжения, часть людей ходит в порванных валенках, принесенных из дому…»[113]

Согласно материалам следственной комиссии по сдаче крепости Порт-Артур[114], к началу осады в состав береговой артиллерии Порт-Артура входило:

(По нормальному табелю / Фактически)

254/45-мм/клб пушек — 10 / 5

9-дм пушек — 12 / 12

152/45 мм/клб пушек Кане — 20 / 20

6-дм пушек в 190 пудов — 4 / 4

57-мм береговых пушек — 12 / 12

11-дм мортир — 10 / 10

9-дм мортир — 32/ 32  

Из числа недостающих пушек четыре 254/45-мм пушки были погружены на пароход «Корея» в Ревеле, но из-за начала войны выход парохода был отменен. В конце концов их отправили во Владивосток.

Замечу, что угол возвышения самых мощных артиллерийских орудий — 254/45-мм пушек — не превышал 15°, из-за чего максимальная дальность стрельбы составляла 12 верст. После 1905 г. угол возвышения этих пушек был доведен до 20°, что обеспечивало дальность стрельбы в 17 верст; а затем — до 30°, тогда дальность стрельбы достигла 20,5 км.

Но наиболее ужасным положение было со снарядами. В Порт-Артуре для пяти 254-мм пушек имелось всего 295 стальных бронебойных снарядов и 495 снарядов из обыкновенного чугуна (далее я такие снаряды буду называть просто чугунными). Фугасных же стальных снарядов не было вообще.

Стальные бронебойные снаряды по тем временам имели удовлетворительную бронепробиваемость, но снаряд весом 225 кг содержал лишь 2 кг дымного пороха, то есть его действие было ничтожным, меньше, чем у 76-мм мелинитовой гранаты. Чугунные 254-мм снаряды имели тот же вес (225 кг), но содержали 9,6 кг дымного пороха. Их действие было слабее, чем у 120-мм японского гаубичного снаряда, начиненного шимозой. Хуже всего было то, что чугунный снаряд не выдерживал стрельбы при полном заряде, а разваливался в канале ствола или, в лучшем случае, сразу после вылета у дула орудия. Поэтому чугунным снарядом стреляли только половинным зарядом.

В итоге сухопутным артиллеристам с Электрического утеса пришлось взять взаймы у моряков пятьдесят фугасных стальных снарядов, начиненных пироксилином. 20 марта 1904 г. наместник Алексеев отправил телеграмму в Петербург с просьбой возместить Морскому ведомству эти пятьдесят снарядов стоимостью 6600 рублей. Но выяснилось, что Военное ведомство к 254-мм пушкам имело пятьсот стальных бронебойных снарядов во Владивостоке, а остальные 254-мм снаряды во всех европейских крепостях были чугунные.

Для 9-дм пушек снарядов имелось: 768 бронебойных, 2232 чугунных и 180 сегментных.

Для 6-дм пушек Кане в 45 калибров имелось снарядов: 1700 стальных бронебойных, 1931 чугунных и 2000 сегментных.

Для 6-дм пушек в 190 пудов было снарядов: 360 бронебойных, 1000 чугунных, 1000 шрапнельных.

Для 11-дм мортир: 2000 чугунных бомб, было выслано 500 фугасных пироксилиновых снарядов, но они не дошли до Порт-Артура.

Для 9-дм мортир имелось 830 фугасных пироксилиновых и 7300 чугунных снарядов.

Для батарейных пушек имелось 1290 чугунных гранат, начиненных черным порохом, 960 шрапнелей и 180 картечей.

Таким образом, из всех береговых орудий только 9-дм мортиры имели эффективные фугасные снаряды — 830 пироксилиновых бомб, то есть менее чем по 26 снарядов на ствол. Замечу, что снаряды, начиненные пироксилином и другими сильнодействующими взрывчатыми веществами, были приняты на вооружение русской армии и флота еще в конце 80-х гг. XIX века.

Такое безобразие со снарядами происходило из-за безудержного воровства русских адмиралов и старших офицеров. Пушки, особенно больших калибров, были наперечет, и украсть ассигнованные на них деньги проблемно. Со снарядами же все гораздо проще. К примеру, наличие огромных запасов бесполезных чугунных снарядов объясняется тем, что чугунный снаряд в несколько раз дешевле стального фугасного.

Так называемые «сегментные» снаряды предназначались исключительно для стрельбы по малым миноносцам на небольших дистанциях (из 254-мм пушек — до 5760 м). Дальность определялась малым временем срабатывания 16секундной дистанционной трубки. 254-мм сегментный снаряд при разрыве выбрасывал до 212 готовых поражающих элементов — сегментов. По шлюпкам и малым миноносцам стрельба ими была относительно эффективна, но миноносцам водоизмещением в 350 тонн особых повреждений такие снаряды не наносили. Для стрельбы по наземным целям сегментные снаряды вообще были бесполезны. Между тем сегментные снаряды имели не только береговые батареи и корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, но наши адмиралы ухитрились их включить в боекомплект кораблей 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр, где они составляли от 20 до 30 процентов от полного боекомплекта.

Наши генералы в ГАУ почем- то обожали стрелять шрапнелью из тяжелых осадных и береговых орудий калибра 152-203 мм. Какой смысл стрелять шрапнелью из 6-дм пушки в 190 пудов, делая один выстрел за полторы-три минуты, когда 76-мм пушка обр. 1900 г. может в минуту выпустить до 10 и более шрапнелей? Единственный эффективный снаряд для орудий калибра 152 мм и выше — это фугасный, начиненный веществом типа тротила.

Не лучше дела обстояли и с орудиями сухопутного фронта в Порт-Артуре.

К началу обороны в Порт-Артуре состояло орудий для сухопутных батарей:

(По нормальному табелю / Фактически)

Пушек 6-дм в 190 пудов — 30 / 26

6-дм в 120 пудов — 36 / 38

42линейных — 26 / 24

Легких (87-мм) — 199 / 146

57-мм капонирных — 84 / 14[115]

7,62-мм пулеметов Максима — 48 / 38

Мортир 6-дм полевых — 24 / 26

Снарядов для 6-дм пушек в 190 пудов было: чугунных — 7270, шрапнелей — 4550.