Редкие певцы пели перед толпой песни своего сочинения. Иногда можно было увидеть танцовщицу, которая под звуки флейты и барабанчика выгибала свое стройное тело и двигалась в быстром ритме. Обычно их окружала жадная до зрелищ толпа, которая с удовольствием смотрела танцы и слушала древние песни, хлопая себя ладонями по бедрам.

"Энгары" – земледельцы, которых было, наверное, больше всех на рынке, торговали ячменем, полбой, пшеницей, бобами, репой, луком, огурцами, маслом, укропом, базиликом. Сладкие дыни, виноград, финики и инжир, на рынке продавались ими в изобилии.

На рынке можно было приобрести дрова и снопы тростника – "шукур", которые использовали в городских печах. В печах пекли не только хлеб и жарили рыбу, варили овощи ,но и обжигали посуду, плавили металл.

Торговали и чистой питьевой водой.

Но денег не было. Золото, обсидиан, кусочки меди, которые все охотно брали, были не у каждого продавца и покупателя. Поэтому сделки были сложные и неудобные. Товар меняли на товар. Но поскольку каждый товар имел различную цену, то суконщик, например, продав кусок материи за ячмень, менял затем часть полученного ячменя на мясо и овощи, деревянный гребень для волос и глиняный горшок, то, что ему было в данный момент нужно.

Основными разменными товарами служил ячмень и масло. Их можно было съесть или всегда обменять на любой товар.

Нельзя сказать, что рынок Унуга блистала чистотой. Горы гниющего мусора, шелуха, солома, овечий кизяк издавали вонь и привлекали полчища песчаных мух, которые роились над толпой, издавая противное жужжание. Лаль – финиковая лакрица, разложенная продавцами сладостей, нравилась финиковым осам, здоровенным, полосатым шершням, которые кружились над ней и были достаточно опасны. От укуса такого шершня человек мог запросто потерять сознание.

Тут же на рынке жарили мясо и пекли лепешки простые или сладкие, мешая в них мед. Продавцы сикару наливали в глиняные стаканчики всем жаждущим излюбленный напиток.

Георгий, попав на рынок Унуга в первый раз, сразу увидел наяву прообраз восточного базара, который поначалу оглушил его.

Но это был еще не весь рынок.

Отдельно стояли люди, которые искали работу. Таких было не много. Почти все жители были заняты каким-нибудь делом. Редко встречались нищие-попрошайки, уже потерявшие человеческий вид, некоторые из них были калечные. Они ходили по рядам, выпрашивая себе еду.

Иногда попадались каркиды – опустившиеся женщины, торгующие своим телом за ячменную лепешку и гроздь винограда. Они не нарушали закона, и их никто не наказывал за это, хотя ремесло каркиды было презираемым. Георгий, постоянно бывающий на рынке, насчитал всего пять постоянных каркид, других не было.

А между тем, проституция в Урукский период в Месопотамии существовала в развитой форме, но была скрытой, потому, что была возведена в ранг закона. Хозяин, получивший на три-пять лет в услужение семью должника, не имеющего возможности отдать долг, или его жену, мог использовать ее в качестве наложницы или отдавать ее в наем в другие дома. Женам часто приходилось отрабатывать долги своих мужей или даже проводить ночи с другим мужчиной, зарабатывая пропитание своим детям. Все это знали, но никто этого старался не замечать. Если никто не обратился с жалобой к шарт, значит, ничего не случилось.

Георгий теперь не интересовался золотом и его добычей. Нептун доходчиво объяснил ему: истинную ценность имели древние артефакты, которые его окружали со всех сторон. Георгий рассудил, что артефактами можно считать женские фигурки из терракоты, обычные таблички из глины, украшения из камня и золота, печати тамкаров. Он примерно подсчитал, что для продажи коллекционерам нужно порядка 80-100 артефактов, которые должны занимать небольшой объем, не больше одного ящика.

И он приступил к поиску артефактов. У резчика он заказал с десяток цилиндрических печатей, рисунки для которых приказал сделать какие угодно. У ювелиров купил несколько украшений из розового хрусталя и сердолика. Было много медных украшений, но Георгий был не уверен, выдержат ли они хранение в земле пять тысячелетий, не превратившись в медную труху. Он купил случайно фигурку богини Инанны и дома внимательно рассмотрел ее.

Скульптура была далека до шедевра. Грубые формы, прокрашенная юбка. У статуэтки был профиль не человеческой, а змеиной головы и волосы, обозначенные кусочком прилепленного битума.

"Это знак спирали", – понял Георгий. – "Инанна, владеющая Книгой Судеб, воздействующая на спирали Мироздания! И сюда проникли эти верования. Но понимают ли их местные жители? Не знаю".

Он решил найти и купить еще несколько подобных статуэток.

Все это он складировал в ларец из кедра, который привез с собой с Альси.

Заметив двух знакомых тамкаров, Георгий подошел к ним и, обменявшись приветствиями, вступил с ними в разговор.

– Георг, ты слышал новости? Сегодня приехало судно с земель Су-бир.

– Какие вести они привези?

– Хочу пойти и узнать, – ответил один из них, вытирая со лба пот куском материи служившей ему полотенцем.

– Смотрите! – вскричал другой. – Что там за шум?

Люди, бывшие на площади, начали волноваться, покупатели бросили делать покупки. Все тревожно озирались вокруг. Торговая площадь гудела, подобно растревоженному пчелиному улью. Шарт и Угулу сбились в тесную толпу и что-то горячо обсуждали, размахивая руками и выкрикивая ругательства.

Толпа, как по команде устремилась к старейшинам и обступила их со всех сторон. Георгий с тамкарами тоже приблизился, но толпа стояла так плотно, что подойти ближе не представлялось возможным. Георгий, сгорая от любопытства, хотел узнать, что вызвало такое волнение в народе?

Седобородый лысый шарт Иби-Наннар, который пользовался особым уважением в городе, знаком попросил тишины и начал говорить:

– Жители Унуга! В Праутаде, с которым мы ведем торговлю много солнечных кругов, хурриты совершили страшное злодеяние! Хурриты нарушили законы гостеприимства. Все люди из Унуга, которые жили в Праутаде убиты, их имущество разграблено. До нас дошли слухи, что еще коварно убиты тамкары и команды некоторых кораблей, которые ушли в Праутад.

Толпа ответила криками возмущения и недовольства. Послышались проклятия и кое-где женский плач. Народный гнев забурлил. В толпе стихийно объявились вожаки, призывающие народ к расправе над хурритами. Подстегнутые старыми обидами унугцы начали поднимать с земли камни, вооружаться палками, мотыгами, ножами. Толпа, которую увлекли за собой вожаки, бросилась к городской пристани, где, как вспомнил кто-то, стоял на причале корабль из страны Су-бир.

Гнев народа был ужасен. Ничего не подозревающие хурриты на судне были атакованы разъяренными горожанами, их стащили с корабля на берег. Беснующаяся толпа палками и камнями забила их насмерть и их тела были буквально растерзаны в клочья. Свершив самосуд, несколько утолив свою ярость, толпа горожан бросилась обратно на площадь.

Георгий, увидев как разворачиваются события, порядком струсил. Против толпы не устоял бы даже Нептун! Он подошел к шарт Иби-Наннару и попросил помощи:

– Я не уверен, что меня сейчас не побьют камнями, приняв за хуррита! – сказал Георгий.