- И я рад видеть вас, уважаемая Лиддит, - мило улыбнулся появившийся в проёме между шкафами полный мужчина. – Как ваше бесценное самочувствие?

 - Не жалуюсь, - с холодком сказала Лиддит. – Баррет, может мне вам здесь, в архиве, постель постелить? В вы последнее время тут жить начали. Третий день уже в архиве сидите.

 - Нет-нет, - поднял руки Баррет. – Спать, тут у вас особой охоты нет. По ночам очень уж крупные комары летают.

 Меньше всего на свете Баррет походил на руководителя братьев-экзекуторов. Низенький, толстенький мужчина, совершенно лысый, если не считать тонкой косицы из заплетенных волос на макушке и точно такой же косицы, на подбородке. Одевался он, правда, в невероятно дорогие одежды работы эльфов, да и парфюм у него был дорогой и очень агрессивный – просто таки «нападающий» на обоняние собеседника.

 У Кинга Баррет вызывал какое-то... неприятное ощущение. Нечто вроде брезгливости. Хотя это могло быть просто такое отношение к братьям-экзекуторам в целом.

 Основной религией Эноэна была вера в Авонавилону – Великого Духа, создавшего Эноэн. Согласно священным книгам, Авонавилона создавал Эноэн не один, ему помогали те, кого звали Демиургами. Затем, как водится, часть Демиургов восстала против своего создателя и он, обидевшись столь подлому поведению, наслал на Эноэн бедствие известное как Великий Потоп. Это бедствие, в самом деле, имело место быть в Эноэне, что подтверждалось бесчисленными геологическими и археологическими находками.

 Пережить Великий Потоп, как уверяли служители Авонавилоны, смогли только верные Авонавилоне. С того времени эта религия расползлась по всему миру, хотя кое-где оставались участки, где всё ещё правило язычество. Те, кто исповедовал эту религию, усиленно вгоняли в головы своих прихожан идею о том, что вся власть – от Авонавилоны. И спорить с такой властью было нарушением законов Авонавилоны. А ведь именно за нарушение этих законов, в своё время, на Эноэн и обрушился Великий Потоп!

 Экзекуторы Выселок впервые появились в Каменном Море, в те годы, когда рухнул Пинакоптин. Падение сильнейшего государства того времени произвело оглушительный эффект! Особенно сильно на людей повлиял тот факт, что Пинакоптин был разгромлен не абы кем, а жалкими и несчастными рабами, коих и за разумных существ не считали. Многие начали думать, что рабы Пинакоптина сумели одолеть своих хозяев благодаря милости Авонавилоны. Но такой подход к восстанию рабов Пинакоптина больно задевал Каменное Море. Ведь получалось, что власть держащие могут ошибаться и грешить. Да делать это так, что Авонавилона лишал их своей мудрости и вставал на сторону их слуг! Такая точка зрения была неприемлема для правителей Каменного Моря, да и других правителей Эноэна.

 Братья-экзекуторы относились к той ветви Авонавилоны, что, без малейших угрызений совести, обрушивали карающий меч на голову всех, кто отклонялся от истинной веры. Такие методы быстро возвеличили братство, причём его влияние усилилось настолько, что оно само превратилось в угрозу правителям Каменного Моря. Не очень то приятно, когда твою жизнь могут, в любой миг, оборвать религиозные фанатики.

 Поэтому правители Каменного Моря решили совместить приятное с полезным – они выслали братьев-экзекуторов в Выселки, нести истинную веру воинам Кроум Карах.

 На жителях Лихолесья экзекуторы и обломали свои острые зубы. Каролион, в своё время, входил в сферу стратегических интересов братьев-экзекуторов. Их очень злил тот факт, что горстке логров Каролиона удалось то, чего не смогло сделать могущественное братство – жить миром с воинами Кроум Карах. Однако даже религиозные фанатики, казалось раз и навсегда распрощавшиеся со своим рассудком, в угоду своей религии, удалось понять, что трогать Каролион очень опасно. Проще жить с ним миром.

 После падения Каролиона и послевоенной депрессии началось усиление ордена. Причём он запятнал себя не самыми благовидными поступками – экзекуторы начали жечь на кострах множество людей. Особенно доставалось так называемым «ведьмам» и инакомыслящим. Те годы были воистину – ЧУДОВИЩНЫ. Ни один человек Выселок не мог быть уверен в том, что завтра его не обвинят в предательстве Авонавилоне и не утянут на костёр. Особенно гонения усилились после появления Кровопийц. Ужас Кровавого Залива относили к демонам, посланным Авонавилоной в Эноэн в наказание за грехи людей. Сколько людей нашло свой конец на кострах, было невозможно сказать. В те годы положение в Выселках было весьма необычно – тысячи людей бежали от побережья, дабы спасти свои жизни, но в глубине страны их убивали свои же собственные сограждане!

 В конце концов, рассудок людей преодолел религиозную вакханалию Смерти. Братство Тескатлипоки, Береговой Щит и военные силы Выселок резко ограничили деятельность экзекуторов, и, выражаясь образно – «надели намордник на бешеного пса». Экзекуторов заставили угомониться и заняться оказанием активной помощи в деле противостояния Кровопийцам.

 Последние годы среди братьев-экзекуторов начались непонятые брожения, грозящие расколоть братство на две части.

 Баррет поддерживал ту часть, что стремилась к мирному решению проблем, возникших после исчезновения Кровопийц. Он опирался на поддержку богатых и влиятельных лиц Выселок, стремящихся к миру и тому, что этот мир нёс – торговля, сотрудничество и спокойная жизнь.

 Афанасий считал, что только война может спасти Выселки от гибели. Мир не всегда несёт добро. В Выселках было слишком много профессиональных солдат, оставшихся без работы. Береговой Щит начинал медленно умирать, но до критического состояния было ещё ой как далеко. Да и военные силы Выселок никуда не делись. Их всех нужно было чем-то занять! Пока они сами не начали искать себе развлечений.

 Кроме того, следовало помнить, что Баррет, стремясь к миру с Выселками, становился предателем своей веры. Ведь изначально братство было создано для насаждения своей веры в Кроум Карах. Если бы не Кровопийцы, оттягивающие на себя все военные силы Выселок, то братья-экзекуторы давно бы насаждали свою веру силой среди жителей Лихолесья. Сейчас, когда Кровопийцы пропали, многие из братьев-экзекуторов вспоминали про это...

 - С каких это пор вы боитесь комаров? – усмехнулась Лиддит. – Чем, к слову, обязана вашему визиту?

 - Да я не к вам, а к этому очаровательному молодому человеку, - мило усмехнулся Баррет, посмотрев на Кинга. – Могу я с тобой поговорить?

 - Я выполняю задание, данное мне Пендрагоном, - ловко выкрутился Кинг. – Приказ, данный вышестоящим лицом, следует выполнять в первую очередь.

 Конечно, он не ожидал, что Баррет, услышав это, отвернётся и побредёт прочь, солнцем палимый. Но он очень надеялся, что Баррет не станет, очень уж, активно, лезть к нему под шкуру. Сейчас Кингу меньше всего хотелось влезть в разборки между Барретом и Афанасием. А то, что Баррет желает выкачать из Кинга информацию об Афанасии, было понятно даже кухонному таракану.

 - Таккан! Таккан! – громко позвала кого-то Лиддит - Ну куда он подевался? Вот ведь помощничек. Когда надо – нипочём не найти.

 - Таккан? – Кинг вспомнил ревнивого приятеля Фиалки. – А он что, у вас работает?

 - Ну а куда его девать? Характер у него взрывной, поэтому я его тут приспособила, по хозяйству. Помогает мне с архивами. Если кто и знает, где копии документов, то это он. Мне и ежедневных документов хватает. Мариэль! Ты Таккана не видела?

 Хрупкая девушка, разбиравшая рулоны пергамента на одной из полок, пожала плечами.

 - Нет, госпожа.

 - Он недавно вернулся и в своём архиве закрылся, - сказала ещё одна девушка, что работала с документами. – Госпожа Лиддит, а Госпожа Нафка поправится?

 - С ней всё будет в порядке.

 - Бедненькая, - вздохнул Баррет. – Я о Нафке. Траванулась чем-то непонятным, да ещё миленькую Джейн отравила.

 - Миленькую? – удивился Кинг. – Это как понять?

 Баррет расплылся в слащавой улыбочке, что сделала его лицо умильным, добрым и ласковым.