Такая работа не делается в конце рабочего дня. Тут требуется свежая голова. Поэтому окончательное решение вопроса отложили до завтра.

Рабочий день еще не закончился. Маюсь. Пробую зайти в Интернет. Не нравится.

Пробую читать. Не получается. Тупо смотрю в какой-то pdf с чертежами ВЧ–разъемов.

Пришли две монтажницы, чтобы быстрее закончить платы. Второй монтажнице не хватило паяльника. Зам принялся его искать, нашел какой-то, но нерабочий. От нечего делать я взялся починить. Разбираю, прозваниваю. Переломан провод. Обрезаю, заделываю, собираю, отдаю. На часах 18:00, быстрым шагом ухожу прочь.

Среда, 23 июля 2008 года

Как обычно, утром иду пешком к метро. Сзади идет семья. Маленький мальчик говорит:

— А я знаю, как изобразить Карлсона. Нужно подвеситься за что-нибудь. А если не за что подвеситься…

— Тогда лучше изобразить Чебурашку, – быстро подхватила мама.

Опять в автобусе номер 100 проехал без билетика. Это уже тенденция. Если за одним автобусом сразу идет следующий, то в нем не будет контролера. Как будто между контролерами на малых расстояниях начинают действовать какие-то неведомые силы отталкивания. Хотя, возможно, это не является правилом. Теория безнаказанных опозданий по понедельникам ведь не выдержала проверки практикой.

Пришел на работу и забыл посмотреть на часы. Но, похоже, вовремя. Сразу сел за проверку источника питания с прикольным трансформатором. Все работает как надо на старом трансформаторе, вот только форма импульсов на стоках транзисторов ключей не типичная для двухтактника. Должен ведь видеть там трехуровневые импульсы. Как я раньше этого не заметил? Переключил половинки первичной обмотки как надо – преобразователь работает, но не обеспечивает нужного выходного напряжения. Логично. Менять нужно не только подключение первичной обмотки, но и число витков вторичной. Ведь в старом варианте вторичка была экспериментально оптимизирована под неправильно включенную первичку. Бывает же такое!

Мотаем с техником пробный вариант. Подобрали нужное количество витков. Все работает замечательно, еще лучше, чем прежде. Пришел директор. Подтвердил, что в новой партии трансформатор надо делать по уму. Мы так уже и сделали. Техник был надолго озадачен – число витков вторички стало больше, работы ему хватит на несколько дней.

Посмотрев вчера, сколько заплатил программер за относительно съедобный обед, в столовую я идти отказался наотрез. Вместо этого я сходил в магазин за «Ролтоном» и булочками. Вода в чайнике закипела, и кучка макарон в моей кружке превратилась в суп.

— Типичная офисная еда, – сказала практикантка, показывая на мой суп.

«Офисная… Где она тут видит офис?» – подумал я.

Работы нет, любое задание воспринимается с радостью. Зам попросил сделать чертеж передней панели генератора, чтобы заказать ее с лазерной резкой. Генераторы двух видов уже год валяются в виде плат, их никак не могут собрать, чтобы продать. А зачем? Деньги портят людей.

Я быстренько скорректировал в AutoCAD чертеж похожей передней панели, распечатал на принтере и показал начальству. После одобрения послал файл по мылу на фирму, торгующую оргстеклом.

Программист ушел в теневую комнату, теперь его фронт работ там. Периодически приходит и смеется над их программистом микроконтроллеров. Даже такие простые изменения, как перестановка двух параметров в пакете, приходится делать сверху вопреки документации, так как микроконтроллерщику это не под силу. Судя по словам программера, их система полна артефактов, которые разработчики не в силах объяснить. Иные миры.

Делать нечего, сижу в Интернете. Качаю стихи Игоря Северянина и Константина Бальмонта. Скачал замечательную фантастику советстких времен, которую читал в детстве:

книгу Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова «Черный столб». После нескольких десятков мегабайт прозы и поэзии стало ясно, что всего скачанного никогда не прочесть.

Вроде, ничего не делаю, просто смотрю в монитор. Но устал страшно. Скорее всего, потому что смотрю очень внимательно. Так, чтобы со стороны казалось, что я занят решением какой-то сложнейшей задачи. Плохой артист, раз исполнение роли выматывает, как настоящая работа. Пробовал читать статью «Записки о композиции», не получилось.

Ничего не воспринимаю. Я как будто лишился личного пространства.

Перешел к более легкому занятию: стал тупо смотреть в монитор. Усталость немного отступила. Поскольку я сегодня без обеда, позволил себе уйти в половину шестого.

Голод давал о себе знать, поэтому после работы я пригласил знакомую девушку в кафешку, мы взяли пиццу, а затем посетили уличный концерт какой-то провинциальной группы. Иногда нужно послушать и такое, чтобы потом в полную силу радоваться настоящей музыке. А публика там – кошмар. В рваной одежде, с какими-то немыслимыми прическами, с дырками в ушах, все девчонки какие-то неформатные, в кедах, ходят косолапо. Никакого шарма, изысканности, утонченности. Они, наверное, считают, что избавились от условностей и комплексов, которыми страдают обычные люди. По поводу условностей можно согласиться. Но именно набор условностей и составляет тот тонкий слой культуры, отличающий цивилизованного человека от варвара. Они же и по повадкам, и по внешнему виду находятся где-то на уровне пещерного человека. А вот насчет комплексов не все так очевидно. Поговорив с несколькими девушками, у меня сложилось твердое убеждение, что они просто переполнены комплексами, которые пытаются скрыть за своими психологическими щитами нестандартных моделей поведения. Контролируемая глупость – так, наверное, им это преподносили в эзотерических школах. Набравшись сполна негатива, я поехал на метро домой.

Четверг, 24 июля 2008 года

Ночью была страшная гроза, которая разбудила всех в доме. Шел страшный ливень с градом. Окна звенели, через некоторое время струйка воды потекла с подоконника на пол, пробившись сквозь щели изрядно подгнившей оконной рамы.

Зато на утро после грозы был дивный воздух. Наслаждаясь его чистотой и прозрачностью, я шел к метро. Дорога на работу пролетела незаметно. Вот наша комната, вот мой стол. Включил компьютер. Душно. День выдался жаркий. Отрыл окно, в комнату тут же ворвался шум главного проспекта столицы. Работать невозможно.

Но работать никто и не собирался. Опять тупое разглядывание буковок на мониторе, от которого через два часа начало гудеть в голове. Программист, периодически приходящий из теневой комнаты и рассказывающий ужасы. Техник, считающий витки. Я ему говорю:

«Не страдай ерундой, кому эти витки нужны? Считай только слои». Его работа немного облегчилась.

Сходил в магазин за вкусными булочками, которых хватило на целый день, на все четыре чаепития.

К концу рабочего дня голова стала совсем чугунной. Я не знаю другой работы, чтобы можно было так устать за день.

Пятница, 25 июля 2008 года

На сегодня была запланирована фотосессия с практиканткой, и это было главным событием дня. Я тащил на работу сумку с фотокамерой, да еще пакет, в котором была вспышка и объективы.

Как и заказывали, практикантка пришла в белых штанах, белых трусиках и белой рубашке поверх белого лифчика. Замечательный день!

Вначале сделал несколько снимков на память о практике на рабочем месте. Затем вышли во двор института. Взяли с собой техника, который помогал носить объективы. День был солнечный, свет очень жесткий. Серия снимков в тени березок, затем еще под каким-то деревом на фоне интересного кустарника, затем у мощного металлического забора. Налетело облачко, мы поспешили сделать как можно больше кадров, пока не появилось солнце. Эти кадры в результате оказались самыми лучшими. Колонны главного здания явились хорошим фоном для серии портретных снимков. Девушка пошла на неслыханные жертвы:

села в белых штанах на мраморный бордюр, который я перед этим протер единственной оказавшейся в наличии бумажкой – купюрой. Как оказалось, не зря. Снимки получились красивые. Это не удивительно, девушке очень нравилось сниматься.