В отблеске фонаря я увидел его лицо. Он оказался совсем не юношей. Время и переживания оставили на его лице примерно такие же следы, как и на моей собственной физиономии. Увидев меня, он отвернулся, словно очень не хотел, чтобы его запомнили.

Я нажал кнопку дверного звонка. Джойс явно караулила у двери, потому что тотчас же открыла. Она протянула мне навстречу руки и сказала: «Милый!»

Она была вполне миловидная, но все в ней было какое-то расплывшееся. Мягкие волосы расплывались в свете лампы, что была за ее спиной, глаза — от сомнений, фигура — от лишнего веса.

— Извините. Я думала, это не вы.

— Не беда.

— Мне так неудобно.

— Напрасно. — Я назвался и добавил: — Том Рассо звонил вам насчет меня...

— Да, да. Входите, мистер Арчер.

Она провела меня в гостиную. Комната была заставлена тяжелой мебелью и сувенирами от малоудачных путешествий: обшарпанная раковина, отполированный кусок красного дерева с какими-то стихами, литровая пивная кружка с маркой «Хофбрау», — разрозненные предметы, из которых никак не складывалась настоящая полнокровная жизнь.

Мы уселись рядышком на черной кожаной кушетке. Мое присутствие вселяло в нее неуверенность. Она чуть отодвинулась от меня и натянула юбку на полные розовые колени.

— Даже не знаю, чем могу помочь. Я не видела Лорел с неделю.

— Она, как я понимаю, жила у вас?

— Несколько дней. Но на прошлой неделе она переехала к своей бабке, Сильвии Леннокс. Вы с ней не говорили?

— Пока нет.

— Поговорите. Она обожает Лорел и знает ее лучше всех остальных. Лорел ее единственная внучка.

— Где живет Сильвия Леннокс?

— В Пасифик-Пойнте, на самом берегу, недалеко от родителей Лорел.

— Значит, Лорел предпочитает бабку родителям?

— По крайней мере она чаще у нее бывает. Она вообще не очень любит отца с матерью. И доставляла им массу хлопот.

— Вы, кажется, давно знакомы с Лорел?

— С незапамятных времен. Мы вместе учились в школе — с первого класса.

— Что это за школа?

— Ривер-Вэлли. Частная школа в Эль-Ранчо. Там жила Сильвия, пока не ушла от мужа.

— В семье у них не все ладно, так?

— Так. Сильвия ушла от мужа. А ее место заняла другая женщина — причем гораздо моложе. Лорел очень переживала разрыв деда с бабкой. Она очень любила их, а они ее. Поэтому она не взяла ни его, ни ее сторону. Осталась посередке. Остальные родственники уверены, что старик просто спятил. В его годы взять молоденькую! Но они не смеют и пикнуть об этом.

— Потому что ему принадлежит нефтяная компания?

Она кивнула.

— Родители Лорел всю жизнь провели в ожидании наследства.

— И Лорел тоже?

— Нет. Деньги ее не интересуют. Она лишена карьерных амбиций. Может, в этом-то ее беда.

— Что же она за человек тогда? Тут все так запутано...

— Все зависит от того, с кем вы о ней говорите. Она всегда была жутко несчастной и в плохих отношениях с учителями. Знаете, как устроены учителя? Если уж они за кого-то возьмутся, так он будет виноват во всем, что бы ни произошло.

— А что произошло?

— Поначалу ничего особенного. Разговоры на уроках, невыполнение заданий — вот такие мелочи. Иногда она прогуливала.

— А потом?

— Потом все стало серьезнее. Мне не хотелось бы об этом говорить. У вас возникнет превратное впечатление о Лорел. Она вообще-то была в основе очень хороший человек. Серьезный... И верная подруга. Мы с ней подолгу и обо всем беседовали. Это стало основой нашей дружбы. Иногда мы веселились...

— Вы говорите исключительно в прошедшем времени, мисс Хэмпшир...

Это вдруг ее сильно встревожило.

— Правда? Я не нарочно. Но в последнее время мы очень редко видимся. Особенно с тех пор, как она вышла за Тома Рассо. Он хотел удержать ее для одного себя. Ну, а у меня, понятно, свои проблемы... — Это слово смутило ее, и она поспешила добавить: — Я много путешествую...

— Но Лорел провела у вас прошлую неделю?

— Часть прошлой недели.

— Она не говорила, почему ушла от Тома?

Джойс покачала светлой головой.

— Нет. Она вообще собиралась вернуться. Но сначала хотела разобраться с нервами.

— А что у нее с нервами?

— Она сказала, что дом, в котором она живет с Томом, страшно на нее давит. Ей там снятся кошмары. Я сказала, что она взваливает на дом напраслину — дело совсем в других вещах...

— В каких?

— Том хочет детей, она нет. Она говорит, что ей тошно при мысли о том, что кто-то благодаря ей появится в этом мире.

— Что она хотела этим сказать?

— Не знаю. Наверное, имела в виду насилие, жестокость. — Джой стала рубить воздух движениями каратиста, словно пытаясь дать наглядное представление об окружающем нас насилии. — Лорел много об этом говорила.

— Том Рассо плохо с ней обращался?

— Нет. По-своему он обращался с ней как раз отлично. Он возвел ее на пьедестал.

— Иногда это оказывает женщине дурную услугу.

— Это точно, — сказала она с улыбкой, означающей, что знает это по собственному опыту. — Вас ставят на пьедестал и оставляют пылиться в одиночестве. Но с Лорел все иначе. Том действительно ее боготворил.

— Так почему же она от него ушла? Из-за дома, который действовал ей на нервы?

Джойс встала и обернулась ко мне.

— Я скажу вам начистоту: Лорел ушла от него из-за Лорел. Ей трудно долго жить с кем-то вообще. Она лишена веры в себя. Она вообще недолюбливает себя. Она считает, что недостойна...

— Недостойна Тома?

— Недостойна того, чтобы жить. Она очень порядочный человек, очень тонко чувствует. — Впервые истинные чувства Джойс хлынули из артезианских глубин, и былая расплывчатость растаяла бесследно. — Несмотря ни на что, она замечательный человек. Но если послушать, как она о себе отзывается, то можно решить, что это самая страшная грешница на земле.

— Но это не так?

— Она ошибалась, но не мне ее судить. Мы все ошибаемся. — Она оглянулась так, словно комната была заполнена призраками ее былых ошибок.

— Не могли бы вы привести хотя бы один пример ошибки Лорел?

Джойс слегка смутилась.

— Когда она еще училась в школе, она вдруг сбежала в Лас-Вегас с одним мальчиком. У них там кончились деньги, и они потребовали выкуп с родителей Лорел.

— Выкуп?

— Они написали, что Лорел похищена, и потребовали за ее освобождение тысячу долларов. Они получили эту тысячу и просадили все до последнего цента в игорных домах. Потом отец Лорел забрал ее и привез домой.

— Сколько ей тогда было?

— Пятнадцать.

— Вы не помните, кто был ее спутник?

— Кажется, его фамилия была Шерри. Он был старше ее, и я не была с ним знакома. В школу он так и не вернулся, Лорел тоже. Родители наняли ей частных учителей, а потом она поступила в колледж.

— Больше молодых людей у нее не было?

— Были — и в колледже, и после. Но мало кто из них задержался надолго. С Лорел было трудно. Ей был нужен кто-то преданный и постоянный, такой, как Том.

— Я слышал, они познакомились в аптеке?

— Да, я была с ней тогда. Лорел пришла получить какое-то лекарство. Когда Том увидел ее, он так разволновался, что у него ушло на эту простую операцию минут пятнадцать. Когда мы закончили, он проводил Лорел до стоянки. Это было даже смешно, но он отнесся ко всему серьезно. Он был такой бледный и взволнованный, что в своем белом халате напоминал средневекового фанатика. Лорел рассказывала, что с того дня он звонил ей каждый день — имя и адрес он узнал из рецепта, и через несколько месяцев они поженились.

— Вы уверены, что до этого они не встречались?

— Ну конечно. Лорел познакомилась с ним в аптеке. Раньше она в ней никогда не была. «Сейвмор» в Вествуде.

— Что это был у нее за рецепт?

— Снотворное — какие-то барбитураты.

— Она много их принимает?

— Боюсь, что да. На прошлой неделе мы даже на этот счет повздорили. Она глотала секонал, словно соленые орешки. А потом спала, как убитая.

— Хотите сказать, что это ведет к саморазрушению?