Вновь замелькали сабли и алебарды, сбрасывая визжащих от ужаса стражников с эшафота и пришпиливая к земле пытающихся уползти стрелков.

Глядя на всю эту резню, Айс никак не мог отделаться от ощущения, что он всего лишь смотрит представление в кукольном театре.

Ему почему-то казалось, что гибнут вовсе не люди, а искустно сделанные марионетки, а вместо крови, по сцене растекается обыкновенный клюквенный сок.

Ухватив своего спасителя ногами за талию, он устроился на нем так же комфортно, как и на плечах голема, стараясь ничего не пропустить из кровавой постановки.

– Огонь! – закричал кто-то из стражников. – Несите факела, мы сожжем эту тварь!

С тюремных стен посыпались голубые искры, и вниз полетели зажженные факела. Несколько огненных снарядов коснулись марионетки, и одна из ее рук ярко вспыхнула. От куклы повалил зловонный желтый дым, и стражники завопили от восторга.

Не обращая внимания на огонь, марионетка продолжала наступать, давя ногами раненных и хватая живых пылающей ладонью.

Кукла, на которой сидел Айс, неожиданно задрожала. Белая маска качнулась, и в черных кристалликах глаз отразились тревожные желтые огоньки.

Рука в черной перчатке указала сначала вниз, а потом за пределы тюремного двора, в сторону городских кварталов, спускавшихся бесконечными утесами до самых крепостных стен.

– Ты ждешь меня там, Элисед? – прошептал юноша.

Послышался хлопок пистолетного выстрела, и пуля ударила прямо в центр фарфоровой маски, висящей у куклы на груди. Осколки брызнули в разные стороны, рассекая Айсу до крови щеку и подбородок.

Марионетка покачнулась, но удержалась на краю стены, уперевшись о парапет свободной рукой.

Капитан Харлан, стоящий на балконе, отбросил разряженное оружие в сторону и поднял вверх второй пистолет, на этот раз, целя уже в юношу.

Руки куклы разжались, и пальцы в черных перчатках заскребли по камню, обдирая штукатурку.

Внизу, в тюремном дворе, горящий великан упал на колени, роняя оружие и цепляясь за эшафот. Оставшиеся в живых алебардисты принялись остервенело рубить на части поверженного врага, а в распахнутых настежь воротах появились рейтары на взмыленных скакунах, размахивающие пистолями.

Не дожидаясь второго выстрела, кукла соскользнула вниз со стены, прижимая юношу к груди.

Удар о землю смягчила груда мусора. Отталкиваясь ногами и отплевываясь, Айс выполз на грязный тротуар, и, ошалело осматриваясь по сторонам, принялся выбирать из волос картофельные очистки и куриные кости.

Марионетка лежала рядом на земле, разбросав свои длинные руки в разные стороны, и не подавала никаких признаков жизни. Под ногами захрустели обломки фарфоровой маски и разбегающиеся во все стороны тараканы.

– Что же мне теперь делать!? – Айс схватился за гудящую голову, и на подгибающихся ногах заковылял к ближайшей подворотне.

Узенькая улочка, на которую он попал, была завалена смердящими отбросами до вторых этажей, а все окрестные здания выглядели так, будто им было, по меньшей мере, тысяча лет.

На полуобвалившихся балкончиках гнило сырое белье, а под ногами шныряли крысы, размером с собаку.

– Что же мне теперь делать, Элисед? – у юноши от страха затряслись руки, и голова пошла кругом. – Что же мне теперь делать?!

Переступив через зловонную лужу, над которой вилась жужжащая мошкара, он прислонился к тусклому уличному фонарю, и его тут же стошнило какой-то горькой слизью.

– Что же делать… – повторил он, вытирая рот грязной ладонью. – Как мне найти тебя, Элисед?

И тут, словно в ответ на его слова, глубоко в кармане ожила маленькая кукольная лошадка.

Глава 5.

Крошечные копытца бодро стучали по каменной мостовой, и юноша изо всех сил старался не упускать странного провожатого из виду.

Оглянувшись назад, он увидел поднимающийся над покосившимися крышами домов и алыми, в лучах рассвета, флюгерами, столб черного дыма.

Попадавшиеся навстречу сонные горожане, указывали на дым пальцами, и о чем-то встревожено перешептывались, прикрывая рты руками.

Где-то вдали зазвенел колокольчик пожарной дружины, а у фонтанов и бассейнов с водой уже собирали ведра и устанавливали старинные помпы.

Пожар в городе всегда был самым страшным врагом, которого боялись даже больше, чем нашествия кочевников и северных варваров.

– Твоя лошадка? – здоровенный мужик в грязном кожаном переднике, какие обычно носили мясники, и с завернутой в рогожу свиной ногой на плече, подхватил куклу заскорузлой ладонью, нависая над Айсом как гора.

От неожиданности и испуга юноша даже на миг потерял дар речи. Осторожно кивнув, он сделал шаг назад, высматривая пути возможного отступления.

Мужик подбросил лошадку в воздух, ловко поймал ее и усмехнулся, глядя на перепуганного до полусмерти юношу.

– Выходит, это тебя я разыскиваю, – сказал он, пряча марионетку за пазуху. – Да не ссы ты, это мастер Элисед послал меня!

Здоровяк отвернулся, и без лишних слов затопал вниз по улице. Айс облегченно перевел дух, вытер выступившую на лбу испарину, и пошел за новым провожатым следом, стараясь, по возможности, держаться от него на приличном расстоянии.

Кварталы, через которые мясник вел юношу, были не раз обезображены пожарами, и никогда не были до конца восстановлены. Повсюду встречались полуразрушенные здания, с провалившимися крышами и обугленными балками, торчащими наружу, как поломанные ребра истлевших скелетов.

Разбитые окна были затянуты драными одеялами или забиты досками, а стены, с облупившейся штукатуркой и вспучившейся от жара краской, были сверху до низу покрыты толстым слоем гари.

Попадавшиеся навстречу люди тоже походили на погорельцев. Их давно нестиранная одежда насквозь провонялась потом и дымом, а угрюмые бледные лица были покрыты такими же пятнами и разводами, как и фасады окружавших их строений.

Завидев мясника, прохожие торопливо переходили на другую сторону улицы и отворачивались, стараясь не встречаться с ним взглядом. Даже бродячие собаки предпочитали не путаться у верзилы под ногами и торопливо прятались в подворотнях, едва заслышав звук его шагов.

Громко хрюкнув, мясник остановился, высматривая кого-то в толпе. Его мускулистая шея вытянулась, а широченные плечи напряглись.

– Морвен! Ты еще жив, пройдоха! – огромная рука быстро скользнула за спину, вытаскивая из-за пояса здоровенный нож, со сточенным изогнутым лезвием. – Поди-ка сюда, я отхвачу у тебя пару фунтов мяса, в счет старого долга!

– Успокойся, Ниал, – толстый мужчина в драном сюртуке и в замызганном бархатном берете, выставил перед собой руки в потертых желтых перчатках, делая пальцами какие-то замысловатые пассы, призванные, по всей видимости, отгонять злых духов. – Если ты меня прикончишь, тебе не видать денежек, как своих ушей!

– Зато мои другие должники зачешутся, – здоровяк только хмыкнул, сплевывая себе под ноги.

На него пассы, судя по всему, не произвели должного впечатления.

– Надоело мне за тобой бегать, Морвен, годы уже, знаешь ли, не те!

Повернувшись к Айсу, мясник бесцеремонно сунул ему в руки свиную ногу.

– Подержи-ка, сынок, не хочу товар кровью запачкать!

Толстяк в желтых перчатках сообразил, что мясник не шутит, и, не теряя времени даром, бросился наутек. Громко сопя и переваливаясь с боку на бок, как неуклюжий жирный индюк, он с дикими воплями мчался вниз по улице, бесцеремонно расталкивая прохожих в разные стороны.

Ниал догнал его без особого труда. Сбив должника подножкой на землю, он придавил его голову к мостовой коленом, и с завидной сноровкой принялся шарить по карманам.

– Забирай все! – истошно завизжал Морвен. – Там даже больше, чем я тебе должен!

Мясник с сомнением подбросил тощий кожаный кошелек на ладони и покачал головой.

– Ты, наверно, забыл про проценты, – сказал он, показывая должнику нож. – Да и потом, ты уже целый год водишь меня за нос, а это очень плохо для моей репутации!