Я задал ей главный вопрос, который причинил бы ей боль, будь она трезвой и собранной, и внимательно глядел в лицо, ожидая, какой он произведет эффект:

— А вы не хотели жить дольше в благородной бедности, не правда ли? Вы и ваш муж связались бы с Килборном. Так? Не это ли причина, почему он сейчас заперся наверху?

— Это не приходило мне в голову, — неуверенно сказала Мод. — Хотя... Знаете, именно это мы и сделаем. Я должна поговорить об этом с Джеймсом. Она закрыла глаза.

Я пожелал Мод спокойной ночи и оставил ее.

Глава 18

Нижний этаж дома тускло освещало бра, висевшее в холле между входной дверью и дверью на кухню. Полутемно было под лестницей, ведущей в верхние комнаты. В этом "алькове" на низком столике рядом с телефонным аппаратом я увидел справочник абонентов из Куинто и Нопэл-Велли. Открыл его на букве "Ф". В справочнике значился только один Фрэнкс — Симеон Дж., проживающий на Тэннер-тэррас, 467. Я набрал его номер. На другом конце провода один за другим прозвучало шесть гудков. Затем — резкий, грубый голос:

— Говорит Фрэнкс. Это с участка?

Мне было, что сказать этому Фрэнксу, но я сдержался.

— Алло, алло, — повторил он. — Фрэнкс слушает.

Я повесил трубку.

Тут до меня донесся легкий шорох, кто-то спускался по лестнице над моей головой — звук усиливался самой лестницей. Лицо, бледное, как луна, на фоне облака волос, возникло над перилами.

— Кто здесь?

— Это Арчер. — Я вышел из-под лестницы, чтобы девушка могла меня видеть. — Ты еще не в постели, Кэти?

— Я боюсь закрыть глаза. Закрою — и предо мной сразу встает лицо бабушки. — Кэти обеими руками схватилась за дубовые перила. — А что вы делаете?

— Звоню по телефону. Теперь уже закончил.

— Я слышала, как перед вами звонил мистер Надсон. Это правда, что Пэт мертв?

— Да... Он тебе нравился?

— Иногда... Иногда он был довольно мил. Он был очень веселым человеком. Учил меня танцевать... Только не рассказывайте об этом папе, ладно? Ведь не он убил бабушку, правда?

— Не знаю. Я так не думаю.

— Я тоже. — Она словно украдкой заглянула в глубину холла, задавленного тенями. — Где все остальные?

— Надсон ушел. Твоя мама в гостиной. Она там заснула, наверное.

Кэти поглубже запрятала руки в мягкие складки халата.

— Во всяком случае, я рада, что он ушел.

— Мне тоже надо сейчас идти... С тобой будет все в порядке?

— Да, со мной будет все в порядке. — Кэти сошла вниз, ее ладони скользнули по перилам. — Я разбужу маму и отправлю ее спать в постель, так будет лучше.

— Возможно, так будет лучше.

Она проводила меня до двери.

— Спокойной ночи, мистер Арчер. Прошу прощения, что была с вами груба прошлой ночью. У меня тогда было такое чувство, будто что-то должно случиться. Знаете, я могу предчувствовать, — по крайней мере, так мне говорят. Я вроде собаки, которая воет на луну, когда в воздухе пахнет бедой.

— Но прошлым вечером ты не видела Ривиса...

— Нет. Я боялась, что он может прийти... ненавижу всякие сцены... но он не пришел. — Палец Кэти начертил крест на задрапированной в шелк груди. — Пересеки мое сердце и надейся на смерть! — Она засмеялась внезапно, какая-то напряженная веселость появилась на лице:

— Ужасные слова: "надейся на смерть", не правда ли?

Я сказал:

— Спокойной ночи, Кэти.

Номер 467 по Тэннер-тэррас... Он представлял собой белый одноэтажный летний дом с верандой в одном из наиболее дешевых районов и был окружен дюжиной таких же домов. У всех — покосившиеся крыши, никуда не годные оконные ставни, а пространство между жилищами устилали какие-то жалкие растения, топтать которые было право не жалко.

У сержанта Фрэнкса горел свет. Он просачивался из-за жалюзи и разбрызгивался по нерукотворной лужайке.

Я проехал мимо сержантского дома, развернул машину на первом перекрестке и остановился в футах ста.

Фрэнкс был полицейским. На своей собственной территории он мог мне доставить некоторые неприятности, а я совсем не был к ним расположен. Я выключил мотор, погасил освещение и откинулся на сиденье, как бы собираясь слегка вздремнуть, но при этом держать ситуацию под контролем. Приближающийся звук мотора вскоре пробудил меня, и мгновение спустя на улицу вырвалась широкая полоса света от передних фар чужой машины. Полоса метнулась в сторону, выпрямилась и замерла напротив дома Фрэнкса. Я увидел три голубые лампочки, какие обычно бывают на такси. Из задней кабины автомобиля неуклюже выбрался мужчина и направился к дому. Шел скособочившись; при тусклом освещении мне показалось, что идет калека. Входная дверь отворилась прежде, чем человек преодолел низкие бетонные ступеньки. Он прошел в освещенный входной проем. Это был невысокий полный мужчина, одет в коричневую куртку, видно из конской кожи. С правой стороны куртка оттопыривалась, пустой правый рукав болтался свободно.

Дверь закрылась за ним. Такси развернулось и снова остановилось напротив дома. Фары выключились. Выждав минуту-две, я вышел из своей машины, бесшумно подошел к чужой. Таксист вытянулся на сиденье, ожидая, когда снизойдет сон.

— Вы заняты?

Он ответил, не открыв глаз:

— Сожалею. Я должен буду ехать обратно.

— Куда?

— В Куинто.

— Как раз туда мне и нужно.

— Извините, мистер... Эта машина из Куинто. Я не могу брать пассажиров из Нопэл-Велли.

— Можете, если не имеете ничего против меня.

— А... какой тариф? — Глаза раскрылись. Они были голубые, большие, чуть не выскакивали наружу.

Я показал таксисту десятидолларовую бумажку.

— Вот ваш... тариф.

Бумажка трещала у меня в пальцах, будто ее охватывал огонь, вызванный взглядом шофера.

— Идет! Все будет о'кей, коли тот парень не будет возражать. — Шофер наклонился, чтобы открыть мне дверцу.

Я сел в машину.

— Он не станет возражать. Куда в Куинто он собирался ехать?

— Не знаю, я его встретил, когда он шел по дощатому настилу на пляже.

— Вы его раньше видели?

Этот вопрос весил больше, чем сотня других. Таксист поглядел на меня.

— Вы полицейский?

— Это не принято доказывать.

— Послушайте, мистер, я ведь не брал ваших денег. Я даже не сказал вам, что возьму деньги. И точно, не дотронусь до них! Так как насчет того, чтоб выйти и оставить меня в покое? Я пытаюсь вести честную жизнь, черт возьми.

— Хорошо, я выйду, а вы отправляйтесь назад в Куинто.

— Черт побери, поездка туда стоит семь долларов. — Можете взять их отсюда. — Я опять вытащил десятидолларовую бумажку.

Он отвел глаза.

— Н-ну, не знаю... Н-ну, благодарю...

— Тогда езжайте быстрее. Над этим местом собираются тучи, и не стоит ждать, когда хлынут неприятности.

И засунул десять долларов между спинкой сиденья и подушкой...

Я вернулся в свой автомобиль и принялся ждать. Вскоре появился обладатель кожаной конской куртки с пустым рукавом. Он пожелал спокойной ночи кому-то из своих собеседников в доме и двинулся к улице. Уже на тротуаре заметил, что его машина исчезла.

Он поглядел направо, налево, взмахнул левой рукой, громко выругался, сообщив, что возьмет грех на душу, но обязательно кое с кем посчитается. Когда он поглядел на дом, свет уже погас. Криво пожав плечами, он направился по улице пешим ходом. Я предоставил ему возможность пройти примерно квартал, затем завел мотор и, не спеша, поравнялся с ним. Пистолет лежал на сиденье рядом со мной.

— Может подбросить? — я изменил свой голос.

— Пожалуй.

Он сошел с тротуара на проезжую часть, попал в пятно света от уличного фонаря. Выкрашенный масляной краской столб отбрасывал тень на темное широкое лицо, на котором блестели глаза.

— В Куинто?

— Какая удача, что... — Он узнал меня или мою машину, и фраза так и осталась неоконченной. Левая рука скользнула к карману куртки.

Я широко распахнул дверцу и взмахнул пистолетом. Его пальцы теребили кожаную пуговицу в клапане кармана.