Селия поняла, что что-то происходит.

— Он разговаривает с тобой, Кендалл?

— Да, он думает, что мы портим его землю. И у меня от него голова раскалывается.

Чтобы не закричать, я прикусила нижнюю губу. Но Чарльз не отступает, и давление в моем мозгу только растет. В конце концов, у меня подогнулись колени. Из глаз потекли слезы, и я поняла, что долго так не выдержу.

Я протянула руку и взмолилась:

— Селия…

Увидев мою боль, она закричала на Чарльза:

— Это больше не твоя чертова земля, Чарльз! Оставь Кендалл в покое! Ты умер сто пятьдесят лет назад!

Не стоило об этом упоминать.

Внезапно два огромных окна в дальнем конце зала суда с грохотом распахнулись. Селия потеряла равновесие и упала прямо на попу. И какой был звук!

— Сукин сын! — заорала она. — Больно же!

Мы с Джейсоном помогли ей подняться.

— Ну все, он меня разозлил, — заявила Бекка. — Может, ему все-таки врезать?

— Пожалуйста. Нельзя вступать с ним в сражение, — взмолилась я.

Тейлор опустила фотоаппарат с печальным выражением на лице.

— Точно. Он ведь умер, но не может обрести покой. Ему нужно помочь.

Улыбнувшись Тейлор, я отошла туда, где, как мне кажется, находится Чарльз. Я не вижу его, но чувствую присутствие.

— Давай так, Чарльз. Я тебе все прямо скажу. И тогда, если ты решишь принять нашу помощь, мы все для тебя сделаем. А если ты откажешься, мы соберем оборудование, прочтем молитву, чтобы защитить здание, и оставим тебя в покое. Но если после того как ты узнаешь всю историю, ты согласишься с нашим предложением, тебе придется покинуть это здание. По рукам?

Бекка подняла диктофон. Селия направила в мою сторону датчик температуры. Тейлор защелкала фотоаппаратом, а Джейсон встал у меня за спиной.

В моей голове раздался голос.

По рукам.

— Он согласен.

Сделав глубокий вдох, я мысленно прочла молитву. Я приготовилась рассказать Чарльзу все, что узнали мы с Селией. Нужно говорить спокойно, чтобы ему скорее захотелось отправиться к свету.

— Чарльз Стогдон. Мы все о тебе знаем, — начала я. — В 1830-х годах ты был богатым землевладельцем, перебравшимся сюда из Северной Каролины. После войны между штатами — из уважения к нему я не называю ее Гражданской войной — ты поступил правильно и освободил рабов. Ты пообещал выделить им часть своих земель, чтобы они могли построить дома.

— Как благородно с его стороны, — оценила Бекка.

Я продолжила:

— Да, только вот высшие слои местного общества благородство мистера Стогдона не оценили.

Замолчав, я услышала позади себя щелчки. ИЭМП Селии продолжал выдавать впечатляющие показатели.

— Тебе знакома эта история, Чарльз. Знакома, потому что произошла она с тобой. Один из твоих соседей подделал документы и заявил, что землю ты присвоил незаконно. Ты был чужаком из Северной Каролины, поэтому большая часть городского населения с легкостью встала на сторону обвинителя и признала тебя вором. Твое желание поделиться землей с бывшими рабами только усугубило ситуацию.

— Приборы фиксируют самые разнообразные ФЭП, — прошептала Бекка, — он слушает тебя, Кендалл.

Я мысленно попросила медальон показать мне расположение Чарльза. Медальон резко дернулся вправо, и я продолжила говорить в том направлении.

— Неразбериха с правами на землю привела к скандальному судебному процессу. Председательствовал на том суде судья Сентябрь. Он хоть и любил выпить, но был истинным Конфедератом, питавшим ненависть ко всем освободителям рабов.

Все сложилось воедино. Горожане. Судья. Слушание дела.

— Оно проходило в этом самом зале, — добавила Селия.

Перед моими глазами поплыли изображения, которые я видела на микрофильме.

— Ты стоял перед ними и умолял не отбирать твою землю, Чарльз. Я тебя вижу. Ты отвечал на все нападки оппонентов с гордо поднятой головой. Но они все давили на тебя, и, в конце концов, ты лишился рассудка.

Очередное видение заставило меня поморщиться. От переполнявших тогда Чарльза эмоций у меня ускорилось сердцебиение. Должно быть, он до сих пор все это чувствует.

— Ты выбежал из зала суда, а они понеслись следом. Ты кричал и размахивал руками, уверяя, что эта земля по праву принадлежит тебе. Кто-то толкнул тебя на верхней площадке лестницы. Ты упал и разбился насмерть.

Я попыталась сделать глубокий вдох. От агонии призрака у меня буквально загорелись легкие. Сломанная шея, раздробленное колено, проткнутое легкое. Смерть наступила мгновенно. А вот небеса так и не пришли.

— Черт, Чарльз. Это ужасно. Никто не слушал тебя, и никто не встал на твою сторону. И такая смерть…

Я с трудом договариваю, стараясь восстановить дыхание.

Джейсон дотронулся до моей руки.

— Кендалл, все нормально? Ты покраснела и говоришь как-то странно.

Я стряхнула его руку. Нельзя отвлекаться.

— У тебя… у тебя… у тебя не было наследников, Чарльз. Поэтому твои владения перешли в собственность города, коей и являются по сей день. По закону город имеет право делать с этой землей все, что захочет. — Еще один глубокий вдох. — Это больше не твоя земля.

Договорив, я упала в объятия Джейсона. Мое тело словно марафон пробежало, при чем с грузами на обеих ногах. Джейсон крепко обнял меня. Но ни что не могло подготовить меня к тому, что случилось дальше.

Передо мной — и только передо мной — возник Чарльз Стогдон. Я видела его так же ясно, как любого живого человека. Его густые усы задергались, а громогласный голос произнес:

— Черта с два это не моя земля.

Глава двадцать первая

С таким же успехом я могла получить знаменитый удар с ноги в грудь от Чака Норриса.

Передо мной стоял Чарльз Стогдон в своем черном шерстяном пальто, сильно вытершемся за полтора века существования в качестве привидения. Под пальто на нем был полосатый костюм с модным в те времена галстуком. Из нагрудного кармана жилета к небольшому боковому карману тянется золотая цепочка от часов. В руке он держит черную шляпу, а выражение его лица свидетельствует о еле сдерживаемом гневе и ненависти. Густые черные усы частично поседели, то ли от возраста, то ли от сильных переживаний. Под глазами у него темнели круги. Глаза, когда-то наверняка смеявшиеся от счастья, теперь были холодны как лед.

Я потянулась к нему, не представляя, на что будет похож физический контакт.

— Чарльз? Это вы?

Он сцепил руки, еще больше смяв шляпу.

— Юная леди, у вас нет никакого права утверждать, что эта земля мне не принадлежит.

Я посмотрела на Селию, Тейлор и Бекку.

— Вы ведь тоже его видите?

— Кого видим? — спросил Джейсон.

На его щеке показалась ямочка — верное свидетельство того, что пытается не рассмеяться.

— Я серьезно. Чарльз Стогдон стоит прямо перед нами.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Чарльз. — Ты мешаешь мне. Как тот человек с кофе.

С кофе? А, точно. Чарльз разбил кофейную чашку моего отца.

— Это мой отец, — ответила я.

— Что твой отец? — не поняла Тейлор.

— До вас, что, совсем не доходит? — взволнованно воскликнула Селия. — Она видит его и разговаривает с ним.

— Убирайся из города, — прорычал Джейсон.

Селия оттолкнула его и встала рядом со мной.

— Здесь так холодно.

— Это от Чарльза, — подтвердила я. Наклонившись к ней, я прошептала: — Позволь мне поговорить с ним. Я все вам перескажу, но нужно сохранять спокойствие.

— Ты сама-то спокойна?

— Сейчас стошнит от волнения.

Селия обняла меня.

— У тебя все получится, Кендалл.

Стараясь не обращать внимания на шум аппаратуры Селии, Бекки и Тейлор, я сосредоточилась на Чарльзе.

— Зачем ты нападаешь на людей, Чарльз? Зачем причинил боль моему отцу?

Он оскалился.

— Никто не смеет покушаться на мою землю.

— Это больше не твоя земля. Она принадлежит городу, и неважно, каким путем он ее получил.

Чарльз с увлечением принялся объяснять мне, для чего предназначалась земля, хотя я это и так уже знала.