— Это вы хотите сказать…, - задумчиво протянул Ведун.

— Это я хочу сказать, — перебил его профессор, — что все двенадцать монет Сидор получил из одного источника. Вам сказать из какого? От Паши.

— Как это вы определили, профессор? — удивился Сидор. — Что-то я такого совсем не помню. И я никогда вам не говорил, откуда у меня эти деньги.

— 'И зачем ты взялся за проверку, старый пень? Тебе что, делать нечего?' — чуть было не ляпнул он следом.

— Не говорил, — согласился профессор. — А просто мне каждый раз, после выигрыша у ушкуйников, вы с Корнеем отдавали мне свой приз — одну серебряную монетку. И так уж получилось, но я их складывал в одно место, а потом забыл. А ещё потом — вспомнил, когда решил поразвлечься с опытами. Вот тут то и вылезло, что серебро в них совсем другое. Не местное.

— Что? — внезапно насторожился Ведун. — Что значит, не местное? Не с этой планеты?

— Да, нет! — отмахнулся раздражённо профессор. — Из неизвестного месторождения, я хочу сказать. Не из тех, откуда все берут серебро для остальных монет на этом конкретном континенте. Откуда-то отсюда, поблизости.

— Ай да Паша! — медленно покачал головой Ведун. — Ай, да сукин сын. Деньгу значит чеканит. Мало ему самого серебра, денег захотелось.

— А сбыть не знает как, — насмешливо заметил Сидор.

— Что ты имеешь в виду? — тут же встрял в разговор Голова, вопросительно посмотрев на него.

Сидор с удивлением наблюдал необычные метаморфозы Головы.

Бледный как смерть, он в этот момент напоминал оживший труп.

— 'Чего это он? Краше в гроб кладут', - растерянно подумал Сидор.

До него пока что не доходило чем лично для Головы может кончиться подобное обвинение. Пусть даже пока и голословное обвинение города в чеканке или в пособничестве фальшивомонетчикам.

Сидор до сих пор просто не знал что такие города подвергают буквально тотальной санации, без разбору вырезая всё население поголовно.

Баронства, занимающиеся чеканкой монет, не допускали конкуренции.

— А стал бы он работать за будущий урожай, если бы ему не надо было легализовать капитал, — вещал тем временем профессор. — Следующей зимой, а то и осенью, он продаст зерно, где-нибудь на юге. А за сколько, никто и не спросит. Вот вам и легализация капитала. Полные карманы серебра и вполне легально. Если кто и спросит — откуда, мол фальшивое серебро. Да, зерно продал и получил. Ничего, мол, не знаю, серебро там за зерно получил.

— Ай да Паша! — повторил он вслед за Ведуном. — Ай, да сукин сын.

— Я вам вот ещё что скажу, — улыбнулся торжествующе профессор. — Это месторождение где-то здесь, поблизости.

— Так это, как раз, понятно, — с усмешкой заметил Ведун. — Это даже мне ясно. Стал бы он удаляться далеко от своего сокровища. Потому и зимует здесь, на границе с ящерами.

— А давно ли он появился в этих краях? — обратился он к Голове.

— Да почитай, что и одновременно с ними будет, — откликнулся необычно задумчивый Голова. Взгляд, брошенный им в их сторону не предвещал ничего хорошего. — Но это только в нашем городе. А так, он лет уж несколько в этих краях ошивается. Его здесь по Левобережью многие хорошо знают.

— И был то он, по началу, совершено один. А потом, как-то незаметно так, быстро людьми оброс. Пару раз по весне появился с каким-то мелким товаром и пропал, до конца этой осени. А осенью, появился уже на двух лодьях, да с командой, человек в пятьдесят. Да вы их всех видели у себя на корчёвке.

— И всё-таки, не совсем понятно, — опять вернулся к теме Голова. — Зачем ему с зерном связываться.

— Ну, это то, как раз, просто, — ответил задумчивый Ведун. — Даже мне, незнакомому с этим вашим атаманом это понятно. Серебро имеет свойство быстро кончаться, а тут у него, практически неисчерпаемый источник собственного финансирования. Вопрос только в легализации капитала, чтоб ни у кого вопросов не возникало и тем самым, чтоб не привлечь к себе лишнего внимания. Чтоб потом никто бы на его серебряную шахту не вышел.

— А он так и добывал бы себе руду помаленьку. Плавил бы серебро, да чеканил фальшивую монету. А там, можно где-нибудь и обосноваться, на постоянное местожительство. Ведь кончится же когда-нибудь эта его серебряная жила.

— А я бы не стал на это рассчитывать, — возразил профессор. — Некоторые месторождения, у нас на Земле, разрабатывались и разрабатываются веками.

— А меня вот что интересует, — задумчиво проговорил профессор. — Почему он, имея под рукой пятьдесят хорошо вооружённых бойцов, далеко не худшего качества, не устроит себе крепости на своём руднике. Почему прервался на зиму и не добывает руду. Под землёй то всё одно одинаковая температура, кайли себе помаленьку руду, плавь серебро. Почему он вернулся в город, на зимовку. Может он и зерно не для того сейчас зарабатывает, чтобы потом продать, а планирует использовать его как резерв для будущего поселения? Где-нибудь в дальнем баронстве?

— Опана! — покрутил головой Сидор. — А ведь может и так быть. И зерно ему совсем не обязательно продавать. Скажет просто, что, мол, продал, а там кто его, опять же, проверять будет. Действительно, чего ему бросать такой лакомый кусок — серебряную шахту. Её же, действительно, можно разрабатывать веками, летом и зимой. Почему же он здесь торчит, а не серебро у себя на месте плавит.

— Как минимум по двум причинам, — ответил Ведун. — Во-первых, он не уверен в своих бойцах. По крайней мере, во всех. Пятьдесят человек, это, всё-таки много, могут и проболтаться или даже предать. Во-вторых, опасность со стороны ящеров и амазонок. Такой куш — никто из них не упустит. Особенно если это где-то рядом с их землями, или вообще на их территории. И как только их вычислят, то за его жизнь, я не дам и медяшки. Поймают и заставят сказать, где он его добыл, да сколько его там есть. Выложит всё, как миленький. Вы уж мне поверьте, как пытают ящеры или амазонки, я великолепно знаю. Видывал результаты их труда.

— И потом…, надо что-то есть. А для этого нужно сообщение с людскими территориями. И если шахта на землях ящеров… то это след, который со временем неизбежно приведёт к шахте, как только о ней станет известно. То…, всё понятно.

— Так что…, - задумался на секунду он. — Найти легко, отстоять трудно.

— Да…, - задумчиво протянул Сидор, — как в этих краях пытают, и нам довелось насмотреться, — он вспомнил что они видели на землях амазонок.

— Вот вам и объяснение поведения Паши, — продолжил Ведун. — И хочется, и не можется. Да и пятьдесят человек это много для одного отряда, но очень мало для защиты какой-либо территории. Той же шахты, например.

— Особенно, повторюсь, если она расположена на землях амазонок или ящеров. И особенно если она богатая. Поэтому он и таится.

— Да-а…, - протянул Ведун. — Подставил вас Паша, господа ключовцы, подставил.

— Это что же, — тихим, срывающимся от злости голосом проворчал Голова. — Мы тут горбатимся, из последних своих средств стражу городскую перевооружаем, на свои личные средства на оружие и прочее тратимся, а он за нашей спиной отсидеться удумал. Да капиталу накопить. Место себе тихое и спокойное нашёл? А что будет потом с нами, когда он засветит это места, а сам отсюда свалит, его и не касается? Отвечать будут другие?

— 'Эк ты запел, — неприязненно подумал Сидор. — Не на твои денежки дружина городская переучивается и перевооружается. Скажи честнее — жаба душит что не твой серебряный рудник? Оно-то честнее будет в том признаться'.

Сидор свершено не понимал мотивов поведения Головы. То, что ему казалось ерундой, для того было смерти подобно. И наоборот. То, что Сидора так зацепило несправедливость распределения данного им городу займа, для Головы не имело никакого значения. А вот обвинение города в чеканке фальшивых денег, для того могло кончиться очень плачевно.

— Ну и чего? Ты решил, по образу и подобию ящеров с амазонками, отобрать у него шахту? — покосившись на возмущённого Голову, внешне безразлично поинтересовался Ведун. — Он нашёл, значит, серебро это его и есть.