Провели ревизию наличного вооружения. Оказалось, что вооружены они по самые уши, а то и поболе будет.

В наличие имелось. Четыре боевых топора, две ржавые сабли, два наконечника копий на коротких обломках древка. Отдельной кучкой лежали два засапожных ножа, да две связки, по пять штук, метательных ножей. Ещё была одна неразобранная кучка разнообразных наконечников стрел, три арбалета и две, не считанные, охапки, арбалетных болтов.

Один маленький кухонный топорик для колки дров, да пара небольших 'кухонных' ножей, как они решили считать маленькие ножички, странного вида, лежали ещё одной отдельной кучкой. Это было всё. Совсем не так плохо для людей, неделю назад ещё пивших пиво в зимней Москве.

У Мани никакого оружия не было, как и какого бы то ни было навыка, по обращению с ним. С ужасом поняли, что боевого опыта и вообще, хоть каких-либо навыков обращения с холодным оружием, ни у одного из членов предстоящей экспедиции, не наблюдалось даже в зародыше. Стало понятно, что основной ударной силой у них являются арбалеты. Стали разбираться с тем, что же это такое им досталось. И тут поняли, как же им повезло.

Арбалеты были просто чудо. Маленькие, лёгкие, с короткими дугами и аккуратным прикладом. Без перезарядки могли использоваться сразу на два выстрела. Хоть и недостаточно дальнобойные для стрельбы откуда-нибудь с крепостной стены, но в ближнем бою, штука совершено незаменимая.

Проверили наличие болтов к ним, и поняли, что леший их всё-таки надул. Не менее трети болтов были явно более длинные и толстые, чем те, что могли применяться в данных системах арбалета.

— Ну, леший попал, — пробурчал Димон, раздражённо перебирая непригодные болты, и в очередной раз, пытаясь их приспособить к доставшемуся ему арбалету. — Болты то явно не отсюда. И толще и длинней, чем положено. Значит, у него остался ещё один. Как минимум! — сформулировал он свой вывод. — Зажал, гад. Ну, погоди, вернёмся, я из него не один, а десять арбалетов вытрясу.

— Ты сначала вернись, — мрачно проговорила Маня, вертя в руках доставшееся ей оружие. — Пошли ка наверх, к валу, потренируемся.

Результаты тренировки оказались для них ошеломляющие. Если Маня ещё более менее попадала куда-то в область, примыкающую к мишени, то ребята лепили в белый свет, как в копеечку. Из десяти выстрелов, попаданий ноль. У всех.

— По-моему, нам хана, — сделал логический вывод Сидор.

— По-моему, тож, — подтвердил Димон.

— А я присоединяюсь к предшествующим ораторам, — закончила Маня, грустно рассматривая целёхонькую мишень.

— Что будем делать? — задал риторический вопрос Димон. — Схарчат. Первый же придурок, что не испугается наших топоров.

— Сам знаешь, что, — раздражённо откликнулся Сидор, подбирая болты. — У нас есть ещё две недели. Будем тренироваться, а ближе ко дню выхода, посмотрим.

Пожаловавшись, друг другу на собственную неумелость и отсутствие необходимых навыков, отправились готовить завтрак. Пока поели, попили, солнце встало уже практически в зенит. Явно уже был полдень. Пора было готовить обед. Обед готовить, как единственную женщину, отправили Маню. Поворчав для виду, что они за это ещё ответят, что она не кухарка и вообще, мол, дискриминация, Маня, в ответ на предложение поколоть дров для костра, быстренько согласилась на готовку.

После обеда день уверенно склонился во вторую половину. Ещё раз просмотрели своё имущество. Из всего, что было, приспособить нельзя было только пару топоров, непонятного назначения, да кучу наконечников, сотни две с гаком, как подсчитала, наконец-то, Маня.

— Ну, я так понимаю, что с луком, мы связываться не будем, — сказала Маня, перебирая наконечники стрел. — А с этим добром что делать?

— Два варианта, — ответил Димон. — Или продадим, или используем. Продать некому, да и незачем. В любой кузне тебе таких накуют сотню за день, а то и больше. Но всё же попробуем продать, деньги нужны. Если не получится выгодно продать, то оставим впрок.

— Ну и где мы их оставим? — насмешливо спросил Сидор. — В этой землянке? И что к осени останется? Или, может быть, ты каждый наконечник знаешь в лицо, и сможешь определить, кто их украл?

— Вообще-то здесь не крадут, — заметила Маня. — А давайте оставим всё, что не нужно, в Совете. Там уж точно не пропадёт, а пропадёт и не жалко. Если уж им не верить, то кому верить вообще. Да и не будут они нас обманывать. Наверное? — задумчиво закончила она.

Отправились обратно на импровизированное стрельбище. Постреляв по мишени ещё битых два часа, поняли, что в тренировках надо делать перерыв. Чем дальше, тем болты ложились всё хуже и хуже. Поняв, что сегодня уже ничего они не добьются, решили заняться другими, более насущными делами. Маню отправили закупать провизию, а сами стали готовиться к походу на свой участок, выделенный под огород.

Прождав Маню ещё полчаса, поняли, что ждать её бесполезно. Магазины для женщины, что дома на Земле, что здесь всё едино — дело святое, и ждать её бесполезно. Оставив Мане записку и прихватив, на всякий случай, хозяйственный топорик, отправились на участок.

— Всё-таки, хорошо, что участок рядом с городком, — заметил Димон, сворачивая с накатанной дороги в сторону, виднеющейся за небольшим перелеском, вырубки.

— А то! — гордо ответил Сидор, внутренне гордясь своим умом и сообразительностью. — Как я его заметил то, с дороги. Пока вы там ушами хлопали и расстраивались по любому поводу, я…., - замолчал Сидор, тупо уставившись на открывшуюся им за реденьким перелеском вырубку.

— Что ты?! — яростно прошипел Димон. — Козёл ты, Вехтор. Конкретный. Ты, когда перед нами в землянке распинался, хоть представлял, с чем дело придётся иметь? Или, как ты любишь выражаться, представил всё это по подобию.

— По подобию, — убито проговорил Сидор. — Кто же его знал, что это такое, — постучал Сидор обухом топора по останкам горелого пня. — Да тут только корни, не меньше метра в диаметре, — уныло закончил он.

Когда спустя полчаса, на вырубку заявилась довольная Маня, ей представилось удручающее зрелище. Димон сидел возле небольшого костерка, хмуро уставившись на огонь, а мрачный Сидор бродил по вырубке, собирая, то ли гербарий, то ли букет, как он сказал, себе на могилку.

Однако неунывающая Маня поведала им, что она то, в отличие от них, прекрасно себе представляла, что их ожидает, и, что для печалования нет ни времени, ни места.

— Хватит ныть, — заявила Маня, — всё одно деваться некуда, так что вперёд и с песней.

— Хватайтесь за топоры, да за лопаты, — И тут же поведала, что она уже договорилась с Советом о выделении им одного большого топора и пары лопат, во временное пользование, и, чтобы они их берегли, а то за поломанные придётся платить. И поболе, чем за новые.

— Это для того, чтобы не ломали, всякие неумехи, — закончила она.

Унылые Сидор с Димоном, для вида согласившись с Маней, затоптали разожжённый костёр и, все вместе, отправились обратно в город. В воротах стража, ранее свободно их выпустившая из города, и не обратившая на них никакого внимания, наконец-то заметила, что в лес они ходили безо всякого оружия, с одним маленьким топориком и устроила им такой втык, что все ранее казавшиеся непреодолимые и ужасные неприятности, разом превратились в жалкий детский лепет.

Еле, еле отбрехавшись от взбешённой стражи, где, как оказалось, за прошедшее время, не только сменился наряд на воротах, но и поменялся сам Начальник Городской стражи, вся компания отправилась домой в землянку, приводить амуницию в порядок. Подивившись быстроте происходящих перемен, пристали к Мане с требованием разъяснить, что же всё-таки происходит. На что Маня, удивившись их недогадливости, сообщила, что смену власти они и сами видели, только вот, похоже, значения этому не придали. Так что теперь, пусть не удивляются.

Весь остаток вечера, естественным образом, ушёл на подгонку имеющегося снаряжения и чистку ржавых сабель. До конца так и не смогли привезти их в порядок и отложили это на утро, решив, что, даже если их и не отчистить до зеркального блеска, то уж наточить всяко получится.