Регулятор мощности поставить на вторую отметку — цели одиночные, много энергии им не потребуется. Общий взгляд на поле боя… Задача коммивояжера… Ну, поехали.

Первый выстрел прошел мимо — эльф, выбранный первой жертвой, в последнее мгновение запнулся о корень, стал падать, пулька просвистела над его лопоухой головой, врезалась в молодое деревце, разорвала ствол пополам и накрыла беложопого ветками, как рабыня-уборщица накрывает мышь веником. Джон поднял мощность до третьей отметки и всадил в этот веник вторую пульку. Поваленное деревце заполыхало, и этот костер стал для эльфийского воина погребальным.

Джон окинул спутниковую картинку еще одним мысленным взглядом. Он уже почти выбрал следующую жертву, как вдруг его внимание привлекло… Боги и демоны, какой быстроногий эльф! Да он же сейчас до Алисы доберется!

Джон выскочил на дорожку и побежал со всех ног к флигелю. Он больше не прятался, он знал, что его никто не видит, потому что рядом с ним противников больше не осталось, они разбежались дальше. Но чем дольше он бежал, тем яснее понимал, что не успевает.

В гостиной флигеля Алису ждал сюрприз — в кресле у камина сидел сэр Огрид Бейлис и читал книгу. Рядом с креслом стоял низкий столик, на нем размещались чашка с чаем, блюдце с печеньками, очки ночного видения и бластер. Сэр Огрид расположился с комфортом — снял сапоги, ноги положил на мягкий пуфик, на колени набросил плед, чем не добрый дедушка из детской сказки? Но Алиса знала, что этот дедушка прослужил в уголовном розыске дольше, чем она прожила на этом свете.

— Что с тобой, цыпа? — спросил Алису сэр Огрид. — На тебе лица нет.

Алиса растерянно пожала плечами. Актерское вдохновение, исправно посещавшее ее в гостиничном номере ныне покойного Вильямса, теперь оставило ее. Она не знала, что говорить и что делать, она чувствовала себя, как заяц под взглядом мифического удава.

— Что вы здесь делаете? — невпопад спросила Алиса. — Откуда у вас это? — она указала на бластер.

Сэр Огрид сбросил плед с коленей, спустил ноги с пуфика и стал натягивать сапоги и одновременно отвечать на вопросы Алисы:

— Сижу, чай пью, книгу читаю. Бластер мне по должности положен. Раньше я его в кабинете хранил, а с тех пор, как в столице лопоухие завелись, стал с собой таскать повсюду. И, похоже, не зря. Сколько их?

— Кого? — не поняла Алиса.

Хотя почему не поняла? Все она поняла, и он понял, что она поняла. Но как много он понял? Неужели тоже все?

— Эльфов, кого же еще, — пояснил сэр Огрид. — Сколько эльфов ты увидела и где?

— Я… не знаю… — выдавила из себя Алиса. — Там где-то…

Она подняла руку, чтобы указать пальцем в нужном направлении, и вдруг поняла, что не знает, куда указывать. Дорожка, по которой она бежала, делала два то ли три поворота, и с их учетом алтарь Эпоны должен быть где-то…

Снаружи донесся женский крик, далекий, негромкий и почти неразличимый. Сэр Огрид замер с сапогом в руках и наклонил голову, прислушиваясь. Он стал похож на большого кота, прислушивающегося к шорохам и попискиваниям, которые издают маленькие вкусные мышки.

Крик повторился, теперь он звучал громче и отчетливее, и в нем слышался такой невыразимый ужас и тоска…

— Пойду, разберусь, — сказал сэр Огрид. — Когда выйду, закрой дверь и ставни, и никому не открывай.

Нацепил очки, покрутил головой туда-сюда, приноравливаясь к новому зрению, взял со стола бластер, пощелкал кнопочками на корпусе, и вышел. Алиса осталась одна.

Она стояла у стены рядом с дверным проемом, прижавшись к стене лбом и зажав уши ладонями, чтобы не слышать жутких, ужасных, чудовищных воплей, причиной которых является она, Алиса. Если бы она знала, зачем Джон тащит туда леди Патрицию… Да будь эта сука хоть самой Кали, ни одна женщина во вселенной не заслужила подобной участи! Как же она мучается, бедненькая…

Вопли затихли. И сразу, без паузы, в окнах заполыхали зарницы, где-то вдали хлопнуло, заревело, загрохотало, отчаянно заорали какие-то мужчины, и дрогнула земля от разрыва термобарической гранаты, но только один раз. А потом зарницы перестали полыхать, и стало тихо. Только кто-то стонал, но не отчаянно, а заунывно. Алиса улыбнулась.

За дверью послышались торопливые шаги. Алиса повернулась к двери, открыла рот, чтобы окликнуть Джона…

Ее спасло то, что дверь в гостиной открывалась внутрь. И когда она открылась, и в комнату ввалился эльфийский воин, и обвел комнату чудовищным взглядом своих огромных буркал, он не сразу заметил остолбеневшую девушку. А когда заметил, было поздно.

Следующие секунды начисто выпали из памяти Алисы. Вот жуткое лопоухое чудовище поворачивается к ней, вот его рука тянется к мечу, и вот оно уже лежит на полу, и волосы на его уродливой голове уже не белые, а красные. В правой руке Алисы зажата ножка от табуретки, а другие фрагменты табуретки живописно разбросаны по комнате. Она понимала, что только что разбила эту табуретку о беловолосую эльфийскую голову, но как она это сделала — не помнила. Будто не сама руку поднимала и опускала. Может, боги смилостивились и перехватили на пару секунд управление ее телом? Наверное, так и было. Табуретку-то в щепки расколотила, откуда только сила взялась? Надо потом поблагодарить Никс Милосердную, жертву принести…

При слове «жертва» в сознании Алисы всколыхнулась мутная волна. Она вдруг подумала, что кошки, голуби и козлята, чьей кровью увлажняют алтарь Никс Милосердной, по сути, такие же несчастные страдальцы, как только что замученная леди Патриция, разве что на алтаре Никс животные не страдают так долго, потому что Никс не зря называется милосердной, раз, и готово.

В коридоре снова послышались шаги. На этот раз Алиса не колебалась. Боги не оставили ее в беде, и пусть исполнится их воля, ибо негоже оскорблять божью помощь недоверием.

Алиса отступила за дверь, покрепче ухватила обеими руками массивную деревяшку, подняла над головой, дождалась, когда второй эльф войдет в комнату, и обрушила импровизированную дубинку на его лысую голову.

Удар пришелся вскользь, не пробил череп, а лишь ободрал кожу на темени и отчасти на виске. А в следующее мгновение эльфийский кулак, прилетевший неведомо откуда, врезался в правую скулу Алисы, ее отбросило назад, ударило затылком о стену, и наступил еще один провал в памяти.

Когда сознание вернулось, Алиса сидела на полу, привалившись спиной к стене, а перед ней стояли чьи-то ноги в количестве четырех штук. Алиса подняла голову и поняла, что две ноги принадлежат Джону, а две другие — сэру Огриду. Кто-то из этих двоих что-то говорил. Алиса прислушалась.

— Поначалу я действительно собирался уехать, — говорил сэр Огрид. — А потом передумал. Я очень благодарен вам, сэр Джон, за те слова насчет ответственности. Ну, помните: «Может, это бред, но мой бред — это мои проблемы»…

— Нам надо трубку мира выкурить, — неожиданно перебил его Джон. — Странно и нелепо слышать слово «сэр» из уст человека, который только что прикрывал в бою твою спину.

Сэр Огрид улыбнулся и сказал:

— Это еще кто кому прикрывал. Можешь называть меня просто Огр, это мое прозвище.

— Это, типа, людоед мифический? — спросил Джон.

— Ага, — кивнул сэр Огрид. — Мне иногда говорят, что я тоже людоед, только не мифический. Спасибо тебе, Джон, давно так хорошо себя не чувствовал. Я так считаю, мужик — он тогда мужик, когда мужским делом занимается. А я уже давно то бумажки подписываю, то в президиуме туплю…

— То погремушки слушаешь… — подхватил Джон.

Сэр Огрид резко помрачнел.

— А что мне тогда оставалось? — спросил он. — Разыграли честно, в кости, я проиграл, значит, богам угодно было, чтобы в тот раз сэра Трисама я развлекал. А потом… Ну нельзя же Самому Дорогому Господину шею взять и свернуть, он же символ, гарант… Если честно, едва вытерпел.

— Тяжела министерская доля, — сказал Джон.

— Не говори, — вздохнул сэр Огрид.

Алиса попыталась пошевелиться и охнула — в голову будто молотом ударили.