Николь поморщилась, — эти слова причинили ей боль.

Поняв свою оплошность, Дэйзи обняла сестру.

— Прости, я не хотела. Я… — Она вздохнула. — Я просто ужасно зла на Джеральда. Ты простила меня?

— Конечно… — Николь кивнула, проглотив горький комок в горле.

— Эй! — преувеличенно бодро воскликнула Дэйзи, стараясь разрядить ситуацию. — Как насчет чая? Так как ты не позволила нам праздновать твой день рождения, пока Роза с близнецами не выйдут из больницы, может, хотя бы выпьем по чашечке чая? Что скажешь?

— Не возражаю, — кивнула Николь.

Она попыталась улыбнуться.

— Чем помочь? — спросил Патрик.

— Ничем, — отрезала Дэйзи. — Впрочем, можешь пока навести здесь порядок. — Она кивнула на рассыпанные по ковру карты, гордо вздернула подбородок и удалилась.

После того, как за сестрой закрылась дверь, Николь обнаружила, что Патрик молча наблюдает за ней. Он сидел, обхватив колени руками.

— Может, ты поиграешь со мной, Ник?

Она почувствовала странную дрожь, пробежавшую по позвоночнику, и передернула плечами, пытаясь избавиться от этого неприятного ощущения. Разговор с Розой не выходил к нее из головы, и невинный вопрос Патрика показался странно эротичным. Покачав головой, она отодвинулась в дальний угол дивана, прижав к груди бархатную подушку.

— О, нет! Я плохо играю в карты.

— Так же, как Дэйзи? — Его улыбка была такой обезоруживающей, что она не смогла не улыбнуться в ответ.

— Только не говори ей это, а то она тебя поколотит.

— Знаю, — кивнул он.

Они молча смотрели друг на друга. Взгляд Патрика говорил, что он готов ее выслушать, и Николь поразилась, насколько хорошо они понимают друг друга.

Она покачала головой.

— Не думаю, что ты сможешь помочь мне.

— Я попытаюсь.

Чувствуя себя неловко под его проницательным взглядом, она прокашлялась.

— Просто будь моим другом, хорошо?

— О'кей, — кивнул он.

Он начал не спеша собирать карты, и она молча наблюдала за ним. Патрик носил простую, но очень дорогую одежду. Его бежевые брюки облегали стройные бедра. Свободный зеленый свитер подчеркивал линию сильных плеч и рук. Николь залюбовалась его стройной широкоплечей фигурой.

Он потянулся за очередной картой и случайно коснулся ее лодыжки. Николь взвизгнула. Оказывается, она сама не заметила, как задремала.

— Прости. — Патрик опустился рядом с ней на софу, тасуя карты. Одна из них выпала из его рук и приземлилась на колено Николь. Та вздрогнула. — Ты, кажется, нервничаешь?

Она отбросила было подушку, но тут же передумала и снова прижала ее к груди, словно щит.

— С чего ты взял? — солгала она и тут же пожалела об этом.

Этот человек мне ближе, чем родной брат, сказала себе Николь. Кому, как не ему, можно спокойно излить душу? И все же решила переменить тему:

— Почему ты приехал, Патрик?

— Разве Дэйзи не сказала тебе? Я подумываю об открытии еще одного бистро здесь, в Луисвилле. То, что хорошо для Нью-Йорка, Чикаго, Лос-Анджелеса и Лондона, не помешает и сестрам Трэффи.

Она невольно улыбнулась, и неожиданно смутившись, опустила ресницы.

— Благодарю тебя от имени всех троих.

— Не за что. — Патрик поглядел на огонь. — Прекрасно горит, — заметил он.

— Хвастаешь? — упрекнула Николь и сама удивилась, что напряжение оставило ее, и она может даже поддразнить его.

Он усмехнулся.

— Я так же хорошо разжигаю камин, как играю в карты. — Патрик шутливо подтолкнул ее локтем в бок. — Просто мастер на все руки.

— Да уж, в скромности тебе не откажешь, — рассмеялась Николь.

Он сидел совсем близко, но она не боялась его. Бредовая идея Розы о том, что они должны пожениться, странным образом засела у нее в голове, но пока что ничто не говорило о том, что Патрик Полтер испытывает к ней какие-то чувства, помимо братских. Что ж, наверное, это к лучшему, вздохнула Николь. Она сейчас и думать не могла на подобные темы.

— Устала?

— Нет.

Она покачала головой, прислонившись к его плечу. Это была не усталость, а полная эмоциональная опустошенность. Сон казался ей единственным спасением.

— Дэйзи готовит чай, — напомнил он.

— Я проснусь.

— Хорошо. — Он придвинулся, обнимая ее за плечи.

Николь задремала в его объятьях, но ее разбудил звонок в дверь.

— Я открою, — послышался голос Дэйзи.

— Как раз вовремя, — недовольно пробурчал Патрик где-то над ухом Николь. — Тебе не дали поспать…

— Нет, нет, я выспалась. — Она отодвинулась от него и, потирая глаза, заметила серебряный поднос на журнальном столике.

— Выспалась? — рассмеялся он.

— А что? — Она смотрела на него, плохо соображая.

В этот момент в комнату вошла Дэйзи.

— Николь, тебе телеграмма. — Облачко озабоченности затуманило ее милые черты. — Может быть, Джеральд изменил свое намерение и решил вернуться?

Николь развернула желтый листок.

— Ты не должна так расстраиваться из-за этого, — заметила она.

Дэйзи села в кресло, следя беспокойным взглядом за сестрой.

— Что ж, пока наш чай не остыл окончательно, я, пожалуй, разолью его в чашки, — сказала она.

Николь изучала текст, не веря своим глазам. Она прочла его еще раз, слабо вскрикнула и уронила чашку на пол.

— Николь! Что случилось? — Сильные мужские руки подхватили ее.

2

Ледяные мурашки пробежали у Николь по спине, и она очнулась. Этот обморок страшно напутал ее. Такого с ней еще никогда не случалось.

Когда она поняла, что лежит на кушетке, а Патрик, склонившись, придерживает ее за плечи, то застонала от смущения и тихонько толкнула его в грудь.

— О, нет-нет, я в порядке, не надо.

— Молчи, — бросил он, — ты такая бледная.

— О господи! — вскрикнула Дэйзи. По разгневанному тону сестры Николь поняла, что та прочитала телеграмму. — Свинья! Ничтожество! Подумать только, у него еще хватает наглости приехать сюда!

— О чем ты? — Патрик перевел на нее обеспокоенный взгляд.

В тусклом полумраке комнаты зеленые глаза Дэйзи полыхнули огнем. Кипя от возмущения, она передала ему листок.

— Читай сам. Я лучше воздержусь от комментариев, у меня сейчас на языке одни ругательства.

Патрик развернул телеграмму и углубился в чтение.

— Не надо. — Николь дрожащими пальцами потянулась к нему, но он проигнорировал ее попытку, и она застонала, закрыв лицо руками.

Уехать. Немедленно скрыться из города. Но куда? У нее нигде не было родных… Впрочем, это неважно. Она не может оставаться здесь.

В комнате повисла зловещая тишина. Николь старалась понять, что происходит, но это было нелегко, — все виделось ей сквозь пелену тумана. Она заморгала, стараясь сфокусировать свой взгляд на Патрике. Выражение его лица было хмурым.

— Он что, сошел с ума? — Патрик начал читать ровным, лишенным интонации голосом:

«Дорогая Николь!

Я понимаю, что эта телеграмма, по всей вероятности, застанет тебя врасплох, и прошу меня извинить. Поразмыслив, я решил, что обязан встретиться с тобой и объясниться.

К тому времени, как ты получишь мое послание, мы будем уже на пути к Луисвиллу. Наступает весна, природа возрождается, и я решил, что нам с тобой тоже нужно начать все сначала. Как добрым друзьям.

Ты обязательно должна познакомиться с моей невестой. Вы обе чудесные, умные женщины, и наверняка подружитесь. Жизнь слишком коротка, и нельзя допустить, чтобы такие в высшей степени симпатичные люди, как мы с тобой, затаили друг против друга недобрые чувства.

До встречи.

Всегда твой Джеральд»

Патрик издал гортанный звук, подозрительно напоминающий ругательство.

— Самовлюбленный осел! — Он перевел взгляд на Николь. — Я покажу ему такую высшую степень симпатии, что он это надолго запомнит.

Николь прикоснулась к его руке и покачала головой.

— Ты не должен впутываться в это, Пэт. — Она приподнялась на локтях. — Да и я тоже. Мне лучше просто уехать.