Невольно вспомнился день, когда герцог преподал мне первый урок фехтования. Вид у меня был, наверное, такой же растерянный. Что ж, так или иначе, я сумела отыграть реванш.

 -Ты рано списал со счета половину моей жизни, дорогой брат. Не забывай, наши миры очень разные, - я снисходительно улыбнулась и пожала плечами.

 -Наши?

 -Не придирайся, это всего лишь слова… Скажи-ка лучше, что ты знаешь о Фирсаре?

 Параман на секунду замер, а потом поднял голову и, внимательно взглянул мне в глаза.

 -Он приемник Тарэма, по крайне мере, иной кандидатуры старику не найти. По линии Каэлов, мы принадлежим к одной семье, но в силу обстоятельств, и к моему счастью, нам не так часто приходилось видеться. Для тебя разумнее будет поддерживать с лордом теплые отношения. Таких людей необходимо держать в поле зрения, тем более, через пару лет вам придется сотрудничать.

 Я выпрямилась и отошла немного в сторону. Подобное следовало ожидать, иначе Фирс не вел бы себя так вызывающе… Отдельные моменты начинали проясняться.

 -Как понимаю, ты посвящен в Орден?

 Параман выдержал паузу, хотя знал, что ответ для меня давно очевиден. И все же, трудно было забыть его реакцию на принадлежность Карла к культу. Удивление? Страх? Вряд ли он не знал об этом, скорее обеспокоился, насколько серьезными могли быть последствия, учитывая открывшуюся игру моего брата.

 -Да, разумеется, - наконец ответил герцог. Голос его прозвучал спокойно,  но немного встревожено.

 -И ты знал, что советники в Бартайоте?

 -А где же им еще быть? Жрецы Земар-ар - наша единственная надежда, если Миэль и впрямь окажется тем, за кого себя выдает. Почему ты спрашиваешь, разве из этого делали тайну?

 -Я не стану принимать посвящение, - мой голос, к счастью, тоже не дрогнул – удалось подавить волнение - не было смысла тянуть с решением, которое было всегда однозначно.

 Параман молча сложил карты, и не глядя, убрал их в седельную сумку, подвешенную на спинке стула. Я внимательно наблюдала за каждым движением, стараясь понять его мысли, но тщетно. Ожидал ли он такой поворот событий?

 -Твой ответ окончателен?

 -Да.

 -Понимаешь, какие последствия это может повлечь для тебя и народа?

 -Понимаю.

 -Не хочешь жить из-за Карла? – резкий тон заставил меня сбросить оцепенение и выпрямиться.

 -Карл тут не причем! – я почувствовала легкую обиду, а затем, вспомнив брата, добавила: - И я хочу жить. Очень хочу. Но не такой ценой!

 -Это глупо, Лирамель. Нам сейчас необходимы и Совет, и королева, а не политические встряски. Против тебя и так очень многое. Я подозреваю, что в этой войне ты с рождения являешься разменной монетой между двумя силами. Пророчеству можно верить, можно не верить, но оно сбывается. Или ему помогают сбыться те, кому это на руку.

 -Не хочу говорить о пророчестве, - покачала я головой. - Вопрос в другом, Параман. Ты, как следующий по очереди, должен быть готов призвать Совет, если что-то вдруг пойдет не так. Но только в крайнем случае, когда никакой надежды уже не останется.

 -Думаешь справиться в одиночку?

 -Ни о чем я не думаю! У меня давно нет сил думать. Просто имей в виду.

 Он тепло улыбнулся и кивнул.

 -Хорошо. Просто буду иметь в виду. Надеюсь, все же передумаешь, время пока есть.

 Мы еще немного поговорили о деталях оставшегося перехода и, поблагодарив за внимание, я отправилась прогуляться по дворцу. В последние дни приходилось думать больше, чем за всю прожитую жизнь. Мозг непрестанно анализировал, стараясь сопоставить имеющиеся факты и сложить их в единую картину. Было бы ложью сказать, что я не верила словам Арматея. Верила! Просто моя вера в них не была столь однобока, как у остальных. Жрецы опасались, что я могу уничтожить Королевство, но я точно не собиралась этого делать. Меня можно было убить физически, но поработить разум ни они, ни кто-либо другой не имел силы. Только я могла дать эту власть, предав свою веру и совесть. Морло не сумел предусмотреть, что последний потомок Арматея, будет нести в себе свет иной веры. Однако он должен был знать, что когда зверя преследуют на охоте, он ведет себя не слишком мудро, и когда уже некуда бежать, бросает вызов за право достойно умереть. Я тоже чувствовала себя загнанной в угол, и мне ничего не оставалось, кроме как использовать этот пример…

 Оба брата, с которыми я никогда и ничего не боялась, покинули меня. Я ожидала, что когда-нибудь это произойдет, но не думала, что будет именно так. Казалось все, что случилось раньше, в Большом мире и в первые несколько лет в Малом, происходило вовсе не со мной. Между настоящим и прошлым, так же как и будущим, образовалась пропасть. Я стояла посреди нее на скользком камне, и не могла допрыгнуть ни вперед, ни назад. Судьба словно отсекала меня от всего земного. Возможно, только так измученная душа, не имея мужества и стойкости, имела возможность сделать правильный выбор. В том, что такой выбор неизбежен, сомневаться теперь не приходилось.

 Маленький фонтан весело подбрасывал ввысь прозрачные струйки воды. Цветущий сад на фоне осеннего неба за стеклом, казался чудом. Я присела на каменную лавочку и, зачерпнув ладонью мелкие камешки, которыми был усыпан пол, стала бросать их в воду. Рыбки, живущие в фонтане, проворно уворачивались, принимая игру. Было не понятно, откуда они знали, куда упадет камешек, однако мальки бросались врассыпную буквально за секунду до того, как раздавался всплеск. Сполоснув руки в прохладной воде, я еще немного побродила между розовых кустов и повернула к выходу... Пора было отправляться в путь.

 До крепости оставалось всего четырнадцать дней пути. Если Кристиана ничто не задержит, через три-четыре недели он встанет лагерем западнее Бартайоты. Параману нужно будет продержаться всего полдня, чтобы отвлечь Миэля… Мы надеялись, как раз столько потребуется князю, чтобы стянуть все силы к границе и попасть в нашу западню.

 Последнее совещание, на котором генерал Тира, Морлот, изрядно потрепал нервы расспросами о Карле, наконец, закончилось. Многие интересовались, почему принц-регент, который почти четыре годы стоял во главе Королевства, никак не участвует в военной компании, но с такой настойчивостью я столкнулась впервые. Параман не пожелал вмешиваться, поэтому пришлось сказать, что брат отправился на север, чтобы попробовать оттянуть время дипломатическим диалогом. Реакция Морлота при этом была столь красноречива, что мне пришлось ретироваться и сменить тему.

 Когда я вернулась в свою комнату, солнце уже спешило к горизонту. К вечеру, оба гарнизона должны были покинуть Пат. Наскоро перекусив, я кое-как уложила вещи и позвала горничную - самостоятельно облачиться в доспехи не представлялось возможным. Конечно, ситуация пока не требовала подобного маскарада, однако было совестно идти налегке, когда солдаты тащили тяжелую амуницию. Параман оказался прав, говоря, что люди нуждаются в достойном примере. Корона обязывала к силе, невзирая на пол. В который раз, я сказала жизни мысленное «спасибо» за то, что не родилась миниатюрной и хрупкой, какой была моя мать.

 Амейя Валлор - принцесса Крови, дочь герцога Молпо Патского… В семнадцать лет став женой короля, не любя и не будучи любимой, она сменила родителей и милый сердцу дом на общество лицемеров. По отзывам тех, кто ее видел, мать была нежный и мягкой женщиной. Выпавшие на ее долю беды, она перенесла с честью и, несмотря ни на что, дала мне жизнь. Я знала немного, но и этого хватило, чтобы испытывать гордость и благодарность. Родителей связывал только долг перед Родом и отечеством, но они казались достойны друг друга. А я хотела быть достойной их памяти. Слова, сказанные когда-то в гневе Карлу, жгли сердце стыдном. Брат отреагировал совершенно адекватно... К сожалению, понадобилось полгода, чтобы это осознать. Любовь к родной земле рождалась в душе мучительно и медленно, но именно благодаря этой любви, я начала принимать отведенную роль, как единственно верный вариант собственной судьбы.