— Ия тоже! — подхватил Майкл.
— Шире шаг, пожалуйста! — донесся до них сердитый голос Мэри Поппинс. — Я нё собираюсь тратить целый день…
Джейн крепко спала. Ей снилось, что ее кто-то окликает тоненьким, требовательным голоском. Она открыла глаза и увидела Майкла, который стоял, одетый в пижаму, рядом с ее кроватью.
— Ты же сказала, что не будешь спать! — возмущенно прошептал он.
— Что? Где? Почему? А, это ты, Майкл. Ты, между прочим, тоже говорил, что не заснешь…
— Прислушайся, — сказал он.
В соседней комнате кто-то ходил на цыпочках. У Джейн перехватило дыхание.
— Быстрее! Ложись в кровать! Притворись спящим! Ну, поворачивайся же!
Один прыжок — и Майкл оказался под одеялом. Затаив дыхание, дети слушали. Дверь, разделявшая Детскую Спальню и Детскую, тихо приоткрылась. Узкая полоска света упала на пол и стала медленно расширяться. Затем кто-то проскользнул в комнату и осторожно прикрыл за собой дверь.
Это была Мэри Поппинс, одетая в шубку и с ботинками в руках.
Дети лежали тихо, прислушиваясь к ее шагам на лестнице. Где-то внизу щелкнул замок, и на садовой дорожке заскрипел снег. Парадные ворота захлопнулись. И в этот самый момент часы пробили десять.
Джейн с Майклом выпрыгнули из кроватей и бросились в Детскую, окна которой выходили в Парк.
Ночь была темной и тихой. На небе слабо мерцали звезды. Но сегодня они не волновали ребят. Если конфетка Мэри Поппинс и впрямь была Сообщением, то их ожидало кое-что поинтересней.
— Смотри! — воскликнула Джейн, толкая Майкла.
В Парке, прямо за Воротами, стояло странное сооружение, похожее на Ковчег. Оно было крепко привязано веревкой к стволу высокого дерева.
— Но как он сюда попал? — удивился Майкл. — Ведь утром он был совсем в другом конце Парка!
Джейн не ответила. Она во все глаза смотрела, боясь что-нибудь пропустить.
Крыша Ковчега была открыта. На верхней ступеньке лестницы слегка покачивалась на своем диске Нелли-Рубина. Изнутри дядюшка Доджер передавал ей крашеные ветки. Связку за связкой.
— Мэри, ты готова? — спросил звонкий голосок Нелли-Рубины. Мэри Поппинс кивнула и стала помогать им.
Воздух был таким тихим и прозрачным, что Джейн с Майклом, пристроившись на подоконнике, слышали все, до самого последнего слова. Внезапно из ковчега донесся какой-то грохот. Словно что-то деревянное уронили на пол.
— Дядя Доджер! Осторожнее, пожалуйста! Они очень хрупкие! — строго сказала Нелли-Рубина.
— Пардон, моя дорогая! — виновато отозвался дядя, появляясь на лестнице с охапкой деревянных облаков в руках.
За облаками последовали барашки. За ними — бабочки и птицы. Самыми последними были цветы.
— По-моему, достаточно, — подытожил дядюшка и вылез из Ковчега. Под мышкой он держал деревянную кукушку, теперь уже полностью выкрашенную в серый цвет. Другой рукой он сжимал большую банку краски.
— Очень хорошо, — улыбнулась Нелли-Рубина. — Мэри, если ты готова, мы приступаем!
И тут началась работа, какой ни Джейн, ни Майкл еще в жизни не видели.
Из кучи крашеных деревяшек Нелли-Рубина и Мэри Поппинс взяли по большому пучку листьев и, взлетев в воздух, стали быстро приклеивать их к покрытым ледяной коркой ветвям деревьев. Казалось, что листья приклеиваются сами собой. Дядюшка Доджер, тоже взмыв вверх, ставил кисточкой маленькие зеленые точечки на те места, где листья прикреплялись к веткам.
— Боже мой! Боже мой! — невольно вырвалось у Джейн, когда Нелли-Рубина, легко поднявшись к вершине высоченного тополя, рассыпала по его ветвям зеленые листочки.
Майкл был так изумлен, что не мог выговорить ни слова.
Скоро все деревья в Парке покрылись зелеными листочками.
Время от времени до Джейн и Майкла доносился писклявый голосок Нелли-Рубины:
— Дядюшка Доджер! Будь осторожней!
И дядин голос, отвечающий ей:
— Пардон, моя дорогая! Пардон!
Дошла очередь и до выкрашенных белой краской облаков. Взяв сколько смогли, Нелли-Рубина и Мэри Поппинс взмыли еще выше и стали расклеивать облака по небу.
— Они их приклеивают! Приклеивают! — восторженно завопил Майкл, танцуя у окна.
Скоро облака закончились.
— Хоп-ля! — весело крикнула Нелли-Рубина, опускаясь вниз. — А теперь — барашки!
Очень осторожно они разместили все стадо на покрытой снегом лужайке. В середине оказался самый большой барашек.
— Все, готово! — услышали Джейн и Майкл голос Мэри Поппинс, когда последний барашек занял свое место на лужайке.
— Не знаю, что бы мы делали без тебя, Мэри! — сказала Нелли-Рубина с благодарностью.
— Дядюшка Доджер, цветы, пожалуйста! — крикнула она затем, и ее голос зазвучал уже совсем по-иному.
— Иду, дорогая! — откликнулся дядюшка, торопливо подкатываясь к ней с полным фартуком нарциссов, подснежников и колокольчиков.
— Ой, смотри! Смотри! — вскричала Джейн, подпрыгивая от восторга.
Нелли-Рубина цветок за цветком втыкала в пустую заснеженную клумбу. Она передвигалась по кругу, и рука ее то и дело поднималась, чтобы взять очередной цветок из дядюшкиного фартука.
— Как аккуратно! — восхищенно проговорила Мэри Поппинс, и Джейн с Майклом поразились ее мягкому, дружелюбному тону.
— Правда? — рассмеялась Нелли-Рубина, отряхивая руки от снега. — Просто загляденье! Что-нибудь осталось, дядя Доджер?
— Птицы, моя дорогая, и бабочки! — ответил дядюшка и тряхнул фартуком.
Нелли-Рубина и Мэри Поппинс схватили по горсти изящных фигурок и помчались по Парку, рассаживая птиц на деревья, а бабочек подвешивая прямо в воздухе. Самым удивительным было то, что они не падали, а спокойно висели, сверкая чистыми, свежевыкрашенными крылышками.
— Ну, теперь, похоже, все! — вздохнула Нелли-Рубина, с удовлетворением оглядываясь по сторонам.
— Еще одно, моя дорогая! — возразил дядюшка Доджер.
Медленно, словно работа утомила его, дядюшка подкатил к рябине, росшей прямо у Парковых Ворот. Вынул из под мышки серую кукушку и посадил на покрытую раскрашенными листочками ветку.
— Вот так, дорогуша! Вот так, голубок! — сказал он, кивая птице.
— Дядя Доджер! Когда вы только исправитесь! Это не голубь! Это кукушка!
— Конечно, кукушка. Пардон, моя дорогая!
— А теперь, мисс Поппинс, боюсь, нам действительно пора! — сказала Нелли-Рубина и, подкатившись на своем диске к Мэри Поппинс, обняла ее деревянными руками и поцеловала.
— Еще увидимся! — крикнула она уже с лестницы, ведущей внутрь Ковчега. Помахав на прощание рукой, она с легким стуком спрыгнула вниз.
— Дядя Доджер! Поспешите! Не заставляйте меня ждать! — донесся до ребят ее голос.
— Иду, моя дорогая, иду! Пардон!
Дядюшка пожал руку Мэри Поппинс и взобрался на палубу. Деревянная кукушка смотрела ему вслед. Дядюшка Доджер обернулся и бросил на нее последний, исполненный грусти взгляд. Затем поднялся в воздух и скрылся в Ковчеге. Крыша со стуком захлопнулась за ним.
— Отдать концы! — донеслась изнутри пронзительная команда Нелли-Рубины.
Мэри Поппинс шагнула вперед и отвязала веревку от дерева, которая тут же скрылась в одном из окон.
— Дорогу! Дорогу! Пожалуйста, дорогу! — кричала Нелли-Рубина.
Мэри Поппинс торопливо отступила.
Майкл от волнения сильно сжал руку Джейн.
— Поплыли! — не смог сдержаться он, когда Ковчег, оторвавшись от земли, полетел, петляя между деревьями. Затем он выровнялся, набрал высоту и завис над вершинами деревьев.
На мгновение в одном из окон Ковчега появилась чья-то прощально машущая рука, но чья именно — дяди Доджера или Нелли-Рубины — дети так и не узнали.
Ковчег плавно устремился ввысь и скоро растаял среди звездного, неба.
Мэри Поппинс некоторое время стояла у Ворот Парка и махала рукой. Потом перешла через улицу и открыла Парадные Ворота дома № 17. Через минуту ключ щелкнул в замочной скважине входной двери, и на лестнице раздались уверенные шаги.