Тем временем Роберт медленно собирал обломки своей жизни. Он так много перенёс горя в семидесятые, кульминацией которых стала смерть Бонэма, что ему потребовалась отвага и сила, чтобы пойти вперёд. Но он чувствовал, что последнее слово в музыке не сказал, и что сама музыка может излечить его быстрее, чем что-либо другое.
При этом в душе у Роберта возникали сомнения, готов ли он к сольной карьере. Он решил спеть в небольших клубах в 1981 году, избегая цеппелиновского материала и предпочитая ритм-энд-блюз. Поклонники требовали петь «Stairway to Heaven» или спрашивали, почему не вышли Джимми и Джон Пол. Плант раздражался. Но ему нравилось быть на сцене, и перспектива стать сольным артистом стала вполне осязаемой.
В 1982 году Роберт записал первый сольный альбом «Pictures at Eleven». Хотя отношения Пейдж-Плант формально окончились в 1980-м, Роберт до сих пор просил Джимми послушать плёнки, появившиеся после первых сессий звукозаписи. Ему требовался вклад кого-то, чьим музыкальным инстинктам он полностью доверял. Альбом стал хитом по обе стороны Атлантики. После этого Роберт постоянно выпускал пластинки.
Джон Пол редко выходил на сцену после 1980 года, предпочитая жить вдалеке от прожекторов. Он сыграл и помог выпустить саундтрек к фильму Майкла Винера 1984 года «Крик о помощи». Также он спродюсировал несколько пластинок для других музыкантов и участвовал в работе над фильмом Пола МакКартни «Give My Regards to Broad Street». В отличие от своих коллег, Джон Пол никогда не помышлял о сольной карьере или о том, чтобы всё время быть на виду.
Для миллионов поклонников Led Zeppelin индивидуальной деятельности Пейджа, Планта и Джонса было мало. Они хотели самих Led Zeppelin, даже если для этого нужно принять нового барабанщика. Если фэны не могли получить оригинал, то хотя бы что-то похожее.
Неизбежно десятилетиями ходили слухи о воссоединении группы. И на самом деле фанаты не были полностью разочарованы. В 1985-ом Роберт, Джимми и Джон Пол выступили вместе на концерте «Лайв Эйд» в Филадельфии, с Тони Томпсоном и Филом Коллинзом на барабанах. Проект получился сырым, ему предшествовала всего лишь полуторачасовая репетиция. Голос Планта был немного хриплым, а гитара Джимми как будто не строила. Но когда они сыграли «Whole Lotta Love» и «Stairway to Heaven», фэны ответили так, словно всё вернулось обратно.
Три года спустя трио сыграло вместе ещё раз, в этот раз в честь сорокалетнего юбилея Atlantic Records в Мэдисон Сквер Гардене, с Джейсоном Бонэмом за барабанами. Джейсон приготовился к заданию основательно, без конца прослушивая альбомы группы, играя под них, и даже просматривая видео с выступлениями, изучая каждый нюанс игры отца. Группа репетировала в Лондоне без Роберта, который гастролировал по Штатам, но он присоединился к ним на одну репетицию в Нью-Йорке.
В Гардене команда не выходила на сцену до часа ночи. Почти час Пейджи мерил комнату шагами, пытаясь предугадать, насколько хороша идея. Несмотря на поздний час никто не покинул своих мест. С первых нот «Kashmir» до последних звуков «Stairway to Heaven» толпа — кое-кто заплатил тысячу долларов — стоя аплодировала. Роберт путал слова, Джимми чувствовал себя не в своей тарелке в соло. Но в целом даже члены группы были удовлетворены. На тридцать минут Led Zeppelin вернулись.
Это шоу устроил Билл Грэм. Он забыл о давней ссоре в Окленде в 1977-м и сумел признать, что несмотря на сверхзвёздный список музыкантов, никто не может выйти после Led Zeppelin. Он отменил грандиозный финал, в котором все участники шоу (Crosby, Stills and Nash, Роберта Флэк, Бен И. Кинг, Фил Коллинз, Genesis, the Rascals) соберутся вместе и споют самые памятные хиты Atlantic. Вместо этого вечер закрыли цеппелины. Так и должно было случиться.
Я разговаривал с Джимми перед нью-йоркским выступлением.
— Это действует на нервы, — сказал он. — Все ожидают увидеть Led Zeppelin, которых помнят, когда ходили на наши концерты. Но мы изменились. Мы сыграем старые песни, но не точно так, как прежде. Каждый развивался, а без Бонзо не может быть по-старому. Поэтому слухи о воссоединении группы — всего лишь слухи.
За последние годы я изменил свой образ жизни и остался в музыкальном бизнесе. Моими близкими друзьями стали Шэрон и Оззи Озборны. Шэрон предоставила мне возможность поработать со многими из её групп, включая London Quireboys, Литу Форд и самого Оззи. В 1990 году Шэрон попросила меня стать тур-менеджером группы London Quireboys в американском турне, которое превратилось в девятимесячный тур по всему миру, состоявший из 170 концертов в двадцати двух странах. В каком-то смысле это был ностальгический опыт, потому то Quireboys продемонстрировали похожие дух и энергию, которую я так ценил в Led Zeppelin.
Жизнь на гастролях изменилась. Пока я пишу эти строки, я шесть лет веду трезвый образ жизни. Мне потребовалось много времени понять, что наркотики и алкоголь разрушили так много жизней и нависли угрозой над моей собственной. Бонзо стал самой сокрушительной потерей, я до сих пор ужасно скучаю по его тёплой и щедрой натуре, его страсти к жизни.
Даже после смерти Бонэма мне потребовались годы, чтобы осмыслить, какому риску я себя подвергал, и ещё какое-то время понадобилось, чтобы отказаться от кокаина, героина и алкоголя. Я выпил в последний раз на сороковой день рождения в 1986 году, и с помощью завязавших друзей с тех пор не прикасался ни к тому, ни к другому.
Мне так нравилось работать с Quireboys потому, что я был трезв. Это мне позволило по-настоящему оценить те же города и страны, которые я посещал с цеппами, только в этот раз я не был помешан на наркоте и алкоголе. Quireboys могли выпить, но наркотики обходили стороной. Как и Zeppelin, они никогда не опаздывали на концерты и всегда ставили музыку на первое место.
Вот что я сказал Джимми в 1988 году:
— Всё сильно изменилось. В цеппелиновскую эру мы могли обдолбаться, а теперь я являюсь примером для молодых в том, что может случиться, если наркотики и алкоголь засасывают тебя.
— Ты побывал по обе стороны баррикад, — ответил Джимми.
И с высоты моего опыта, быть трезвым гораздо ценнее.
Led Zeppelin забронировали себе место в истории рока. Больше, чем остальные композиции группы, «Stairway to Heaven» считается классикой, одной из самых востребованных на радио песен по всему миру. В 1991 году, двадцать лет спустя после того, как она была создана около камина в Хэдли-Грейндж, журналы типа «Эсквайр» отпраздновали её годовщину и подвергли тщательному анализу. Вещь признали одной из величайших для своего поколения в той же степени, что и работы Джорджа Грешвина и Коула Портера для своего.
В 1990-м Джимми спродюсировал, а Atlantic выпустили ретроспективу группы на компакт-диске — сорок четыре трека подвергли цифровому ремастерингу в студии Нью-Йорка.
Когда сегодня я слушаю записи команды, то прихожу к мнению, что они выдержали испытание временем. Качество и страсть, которые сделали Zeppelin лучшей рок-группой, до сих пор очевидны. Судя по продажам компакт-дисков, интерес общественности не утих. И хотя десять лет прошло после последнего концерта, продажи нового двойного бокс-сета просто феноменальные. Фанаты, разменявшие четвёртый и пятый десяток, до сих пор не растеряли страсть к группе; ровесники моей дочери Клер, только начинающие покупать пластинки, испытывают нешуточный интерес к группе, которая внесла значительный вклад в популярную культуру.
Я горжусь тем, какую сыграл роль в жизни группы. В начале 1992 года я был в Европе с Клер, и мы однажды ужинали в Лондоне вместе с Робертом Плантом, его дочерью и зятем. Когда мы уходили из ресторана, Роберт спросил у Клер:
— Ричард — хороший отец?
Клер улыбнулась и кивнула головой.
Роберт глянул на меня и затем повернулся к Клер.
— Он был и мне отцом многие годы, — ответил он.
Так Роберт резюмировал мои двенадцать лет в качестве тур-менеджера группы. У нас были разные времена, но Роберт видел меня, как бы патриархом и защитником и не растерял признательности к моей деятельности.