– Тогда Гарри. А теперь, Гарри, друг мой, что вы хотите?

Я повернулся и взглянул на нее. Мы сидели с ней бок о бок на диванчике, который шел вдоль стены. Глядя ей прямо в глаза, я спросил:

– Кто утопил капитана Кристоффа?

Напоследок, я решил изменить свой подход. Я дал О'Деллу слишком много времени, чтобы прийти вы себя и подготовиться к моим вопросам. Если Констанция в чем-то виновата, что-то скрывала, я хотел застать ее врасплох.

Она ответила мне прямым открытым взглядом. Но у меня возникло ощущение, что она не сфокусировала глаза. Казалось, они слегка косили. Я вспомнил старый школьный трюк: если ты играл с кем-то в "гляделки", не надо было смотреть в глаза, а уставиться сопернику на переносицу. Я понял, что Констанция именно так и делает. Она даже не моргала. В ее глазах начисто отсутствовало всякое выражение. Я перевел взгляд на ее руки, лежащие на краю стола. Ее ногти были покрыты бесцветным лаком. Она так крепко вцепилась пальцами в стол, что у нее под ногтями образовались белые полуокружности. Заметив, что я смотрю на ее руки, она сразу расслабила пальцы и белые полуокружности исчезли. Потом она рассмеялась на низкой музыкальной ноте, фальшивой, как плохая реклама.

– Почему вы смеетесь, Конни? Что вас так рассмешило?

– Вы, Гарри. Вы сами себе придумали романтическую сказку. Настоящий друг находит истинные причины позора своего погибшего товарища. Вы хотите превратить глупую смерть неуклюжего неудачника в сюжет, достойный Эдгара Уоллеса[7].

– Вы только что сделали ошибку, моя дорогая.

Она недоуменно взглянула на меня.

– Откуда вы знаете, что он был моим другом? Как вы можете знать, что я не произвожу официальное расследование? – Я снова взглянул на ее руки. Вновь появились белые полуокружности. Она убрала руки себе на колени и опять рассмеялась.

– Не будьте таким скучным, Гарри. Знаю я официальных следователей. Они заполняют сотни дурацких бессмысленных бумажонок маленьким огрызком карандаша, который все время лижут. И без конца спрашивают ваше имя, хотя уже давным-давно оно им известно.

– Не говорите ерунды. Это О'Делл звонил вам. Почему?

Официант принес ей коктейль. Она взяла бокал рукой, которая не дрожала, и отпила немного.

– Вообще-то я должна была бы послать вас подальше. Вы дурно воспитаны. Но я не слишком сложная натура. Я поехала покататься на корабле с пьяным американским офицером, и он упал за борт. Я очень сожалею о случившемся, но это произошло так давно. Если вы перемените тему и перестанете быть таким угрюмым, я прощу вас и разрешу заказать мне еще один коктейль. А иначе мне придется проститься с вами, Гарри.

Я пожал плечами. Я не мог заставить ее говорить. Но в первый раз за все время я почувствовал азарт охотника. Она что-то знала. Но она хитра. Я должен вынудить ее сделать следующий ход. Я улыбнулся как можно доброжелательнее и сказал:

– Извините, Конни. Возможно, я действительно слишком уж серьезно отнесся к этой истории. Дэн был моим лучшим другом, ближе не бывает. Наверное, ни с кем нельзя общаться так тесно. Простите мою излишнюю агрессивность, ладно?

– Выпьем за это, – потребовала она. Мы чокнулись, и Констанция залпом выпила коктейль, пристально глядя мне в глаза. Несмотря на все ее хладнокровие и самообладание, в ней ощущалась какая-то напряженность и скрытая злоба.

Мы посидели с ней еще полчаса и приятно провели время. Она сплетничала о высшем обществе Коломбо. Я спросил ее о Январском клубе.

Она слегка скривила губы.

– Ну, это далеко не лучший клуб Коломбо. Уж очень разношерстное общество там собирается. Белые, евроазиаты, сингальцы. Бридж с высокими ставками и неуклюжий теннис. К тому же чересчур острая кухня. Почему вы спрашиваете о нем?

– О'Делл сказал, что в тот злосчастный вечер вы, он и Кристофф находились в Январском клубе перед тем как отправиться в порт. Поэтому-то меня и заинтересовало это заведение.

– Да-да. Я познакомилась с капитаном на вечеринке. А потом он оказался в Январском клубе, где мы с О'Деллом играли на пару в бридж. Насколько я помню, мы выиграли, и решили прокатиться на корабле, чтобы отпраздновать наш выигрыш.

Ей подошло время переодеваться к обеду, и я проводил ее до лифта. Прощаясь, она протянула мне руку. Рука была теплой и влажной. Я вышел на улицу с ощущением, что Констанция одновременно нравится и не нравится мне. Она показалась мне привлекательной, но в этой привлекательности чувствовалось что-то неуловимо нечистое. Я нашел скамейку в уединенном месте, присел и поразмышлял. Мое расследование подошло к концу. Больше я ничего не мог сделать. И все же, теперь я еще сильнее чем раньше был уверен, что за смертью Дэна скрывается какая-то тайна. Я понимал, что повторные разговоры с О'Деллом бесполезны, он слишком хитер для меня. Констанция тоже мне больше ничего не скажет. Ясно, что если я не смогу устроить им каких-либо неприятностей, чтобы они выдали себя, то мне остается лишь отправиться домой. Я хотел получить доказательства. Я хотел официального оправдания Дэна, но не представлял как этого добиться. Я чувствовал себя бездарным, упрямым дураком.

Стоя под прохладным душем в своем номере, я старался придумать осмысленный план, когда вспомнил, как в начале разговора Констанция упомянула про интриги. Интрига – вот, что мне сейчас необходимо. Я быстро вытерся и поспешил к столу. В ящичке я нашел писчую бумагу. Взяв бритву, я вырезал два небольших квадратика со сторонами в пару дюймов, следя, чтобы на них не оказалось фирменный знаков моего отеля. Найдя огрызок карандаша, я написал на первом листочке печатными буквами: "ТЫ ДАЛА ЕМУ СЛИШКОМ МНОГО ИНФОРМАЦИИ". На втором квадратике, также печатными буквами, но не такими крупными, вывел: "ОН ЗНАЕТ СЛИШКОМ МНОГО. ЧТО ТЫ РАССКАЗАЛ ЕМУ?"

Я быстро оделся и на рикше отправился к отелю "Принсесс". Быстро темнело, солнце как раз завершало свое стремительное падение в Западное море. Я попросил рикшу, чтобы он остановился в пятнадцати ярдах от входа в отель. Я рассчитывал, что Констанция еще не ушла, и что она со своим кавалером не собирается обедать в отеле. Над входом в отель зажглись огни. Прошло почти полчаса, прежде чем она спустилась вниз. Я сразу узнал ее по стройной фигуре и светлым волосам. Мне попался толковый рикша. Он хитро усмехнулся, когда я дал ему инструкции, и мы последовали за ее рикшей на почтительном расстоянии. Я неожиданно сообразил, что дуракам везет: если бы Констанция взяла такси, я бы остался с носом. Босые ноги рикши шлепали в ночной тишине по еще теплой от солнца мостовой. Он бежал легко, и я видел, как ходят по бронзовой коже мышцы его плеч.

Наше короткое путешествие заняло минут пятнадцать. Ее рикша остановился на Галле Роуд, напротив ярко освещенного здания. Сначала я подумал, что это частный дом, и что все мои планы нарушены. Но тут же заметил надпись: "Гостиница "Китайское море". Множество машин было припарковано на стоянке около гостиницы. Я заплатил своему рикше и осторожно пошел к зданию. Констанции нигде не было видно. Я понимал, что рискую, поднимаясь по ступенькам, так как она могла стоять сразу за дверью. Тем не менее я поднялся и посмотрел в широкое окно. В небольшой зале стояло множество маленьких столиков, только несколько из них оставались незанятыми. Из динамиков на стенах ревела музыка.

Я встал в дверях и быстро осмотрелся. Сначала я не увидел Констанции. Слева располагалась ведущая наверх лестница. Над ней висел знак, что там есть еще один зал. Это усложняло дело. Помещение было слишком маленьким и ярко освещенным. Если наверху такой же зал, как и внизу, Констанция сразу заметит меня, стоит мне появиться в дверях. И опять я решил рискнуть. Если она увидит меня – придется делать вид, что это случайная встреча, и подождать с выполнением своих планов. Я нащупал в кармане листок бумаги тот, который приготовил для нее. Я скрестил пальцы на удачу и поднялся по лестнице. К моему облегчению я оказался в небольшой комнате, из которой, по всей видимости, можно было попасть в маленькие обеденные залы второго этажа. Мимо быстро скользили официанты с дымящимися подносами.