Сообразив, что красавчик не сообщник давнего недруга, я успокоилась. Как ни в чем не бывало пошла в душ. Затем просушила полотенцем волосы и устроилась с чашкой кофе на балконе. Даже одеться не потрудилась. По-человечески. Сидела завернутая в простыню, впитавшую влагу. И чувствовала себя потрясающе. Палящее летнее солнце задержалось за соседними высотками, легкий ветерок приятно освежал лицо и гладил плечи. А мне чудилось, что кто-то другой касается кожи.

   Стало совершенно фиолетово, что в Потоке неизвестный неприятель способен нанести удар в спину в самый неожиданный момент. Главное, Дмитрий не играл на стороне врага. Не притворялся, когда пронзительно смотрел в глаза или смущенно улыбался. Он что-то испытывал ко мне. Вне всяких сомнений. Его интересовала я. Я одна. И никакая фантомная Света не могла этого перечеркнуть. Ни криками, ни мольбами, ни слезами. И, да, меня ни капли не тревожило, что, как только я перейду черту, моя странная дружба со слепой девушкой (если, конечно, этим громким словом можно было назвать наши отношения), будет растоптана. Еще меньше меня смущала неизвестность. Отчего-то появилась уверенность, что в реальной жизни Дмитрий не восьмидесятилетний старик или достопочтенный отец семейства. Быть может, я обманывала саму себя. Но если и так, то это счастье - утонуть во лжи.

   Недопитый кофе остыл, простыня и волосы подсохли, а я все сидела и сидела, глядя в невероятно голубое небо. Чистое. Без единого облачка. Оно не предвещало нынче грозы и подпитывало энергией вместо застрявшего солнца, позволяя думать, что сегодня я способна свернуть горы. Наивно? Возможно. Но я была готова пойти ва-банк...

   Свете крупно повезло, что мы не встретились в больнице. Попадись она на глаза, всенепременно огорошила бы новостью, что забираю Дмитрия себе и глубоко плюю на ее чувства. Видимо, воинственное настроение во всей красе отражалось на довольной физиономии, ибо доктор подозрительно прищурил глаза, но потом устало крякнул, вытирая рукавом вспотевший лоб:

   - Только наших пациентов внутри Потока не покалечьте. С остальными поступайте по своему разумению. Хоть головы открутите и на стену повесьте.

   - Уж не в вашем ли кабинете? - скривила я ярко накрашенные губы, беря из рук врача заранее приготовленный коктейль из "клейстера".

   - Лучше приберегите для собственных нужд, - Кондратьев откинулся на спинку кресла, с иронией посматривая на мою юбку, напоминающую сегодня удлиненный пояс.

   Признаться, я столь увлеклась составлением плана по завоеванию Поточного красавчика, что и впрямь переборщила с внешним видом. Нет, ноги у меня, конечно, от ушей и более чем ровные. За полчаса пребывания в клинике ими я умудрилась ошарашить с дюжину представителей сильной половины. Вот только всё не по делу. Охранник почти уронил челюсть на вертушку, пациент из травматологии пригвоздил костылем к линолеуму ногу медсестры, а доктор из соседней офтальмологии закрыл дверь кабинета по собственным пальцам. Впрочем, бог с ней с юбкой, я ж еще глаза подвела невероятно нахально, и теперь отражение в зеркале скорее принадлежало рыжей ведьме Гелле, нежели мне. Самое смешное, что наводя этот крышесносительный марафет, я упустила один печальный факт. Как бы я ни украшала себя в реальности, в Поток-то все равно попаду в подаренном некогда Варварой платье. Ярком, не спорю, но уже наверняка намозолившем Дмитрию глаза.

   - А с чего это вы столь безропотно отпускаете меня в Поток? - опомнилась я, сообразив, что эскулап не читает нотаций, не рычит и не насмехается.

   - Мне соизволило померещиться, что вы осознали всю сумасбродность последней выходки, - пояснил заведующий и, чертыхнувшись, снял трубку жалобно позвякивающего телефона. После совершенного накануне прыжка у аппарата явно что-то стряслось со звуком. - Да? Что? Еще чего! Пусть не рассчитывает, что я стану ублажать спонсоров. Он главврач, пусть и вытанцовывает перед ними. Хоть Янку-польку, хоть лезгинку. Всё! И слышать ничего не желаю! - Кондратьев бросил трубку на рычаг, негодующе фыркнул и приглашающее махнул рукой. - Идемте, госпожа Корнеева. И постарайтесь не поддаваться на провокации, а найти брата или будущего горе-папашу и отправить их в Перепутья. Пока ваше хваленое лекарство снова не аукнулось побочным эффектом.

   - Не боитесь, что главврач уволит за пренебрежение к его указаниям? - я пропустила мимо ушей наставления эскулапа, хотя и понимала, что они весьма актуальны. Но стало невероятно интересно, почему доктор смеет с такой легкостью плевать на начальство.

   - Пусть попробует, - Кондратьев угрожающе засопел и строго зыркнул в сторону цербера, не вовремя решившую прошмыгнуть мимо. Незаметно. Угу. С ее-то габаритами! - Поглядим, кому придется хуже, коли всплывут некоторые тонкости в управлении сим заведением. Если заведующий одним из ключевых отделений игнорирует нудные собрания, это не означает, что он идиот.

   Мой рот невольно расплылся в улыбке. И в самом деле, трудно представить, что вредный доктор способен сдаться без боя. Наверняка не раз намекал, а может и прямым текстом разъяснял главврачу, что зубами вгрызется в собственную независимость.

   - Кстати, Павел Семенович, а вы Вадима не видели? - сменила тему я, вспомнив вдруг, что уже пару дней не замечала парня во "вверенной" ему вотчине. - Второго "шпиона", что мой отец приставил, - пришлось пояснить для доктора, когда он почесал затылок.

   - Э-э-э... Так он это... того... - Кондратьев притормозил у Вовиной палаты, удивленно изогнув брови. - Ваш приятель в травматологии. Люба позавчера цветочный горшок уронила. Ему на голову. Говорит, не специально. Кстати, она клялась, что сама вам признается в грехе.

   - Как это на голову? - пролепетала я, честно пытаясь представить, каким образом подобное можно было сотворить, не пытаясь причинить вреда.

   - Да не волнуйтесь вы, - предпринял доктор попытку утешить. В свойственной ему манере, разумеется. - Парня нейрохирург осматривал - для профилактики. Там сотрясение простое. И царапина на затылке. Заживет до свадьбы.

   Я предпочла не заметить выразительный взгляд, сопутствующий последним словам, и шагнула к Вове, пока заведующий продолжал объяснять, что Вадим сам не горел желанием делать инцидент достоянием общественности, так что довольны конспирацией остались все. А подержать парня в больнице решили во избежание возможных будущих претензий со стороны моего батюшки.

   Поставив в уме галочку - навестить травмированного грозным "оружием" больного, я шикнула на врача, чтобы остановил несвойственный словесный водопад, и преодолела границу, разделяющую два мира. Легко, будто провалилась в сон. Яркий, наполненный приключениями - как в детстве.

   А дальше были солнце, пляж, шепчущая таинственные истории вода и рыжий конь, готовый транспортировать меня хоть на край света. Все, как обычно. Включая козни закольцованного мира. Ибо, по многократной традиции вынесло нас не к заказанному вздернутому носу, а к сероглазому красавчику, мечтам о котором я предавалась все утро.

   Он ждал на очень странном Слое. Нет, не меня, конечно же. Но чего-то или кого-то однозначно. Возможно, крутых перемен. Стоял на шатком деревянном мосту, грозящим в любую секунду с прощальным скрипом, похожим на стон, рухнуть в бурную реку. Ту, что поглотит любого, кто рискнет броситься в ее объятия. Унесет в свои недра, а наигравшись с безвольным телом вдоволь, безжалостно выбросит на камни. Искалеченным. Неживым.

   Дмитрий стоял ко мне спиной, но, даже не видя лица, я поняла, насколько парень собран и напряжен. А еще, пожалуй, сломлен. Я почти физически почувствовала его эмоции, будто превратилась в локатор. Перехватила боль и отчаянье, желание вырваться из плена, подняться из глубины на поверхность - к солнцу, и вдохнуть полной грудью утреннюю свежесть. Захотелось кинуться к Дмитрию, обхватить руками сзади и прижаться щекой к плечу. Потереться, словно котенок, подарить частичку тепла. Лучик надежды.