– Но кто займется Халилом Жезином?

– Не беспокоитесь, – сказал Давидян. – Халил Жезин не подпишет контракта с китайцами.

Катя удовлетворенно кивнула. Она уже размышляла о том, как можно одновременно убрать и Гарри, и американца.

Майор Давидян дружески похлопал Катю по колену и сказал по–русски:

– Когда все будет кончено, ты вернешься. Ливанцы не станут тебя беспокоить.

Катя пожала плечами.

– Это не важно, товарищ майор. Жаль, что мне не удалось убить американца.

В числе прочего ее угнетало то, что теперь ей придется сутками разделять неистовую страсть принцессы Алии…

* * *

Гарри Эриван печально смотрел в тарелку с супом из баранины. Впервые в жизни он не получал от него удовольствия.

Дверь бистро внезапно открылась, и Гарри вздрогнул. Каждую секунду он ждал появления Эли или американца.

Он потерял покой после стремительного побега из недостроенного здания. Кто мог предупредить Бригаду–16?

– Гарри, ты что, боишься поправиться? – крикнул хозяин.

Гарри выругался по–армянски и стал без аппетита доедать суп.

* * *

Халил Жезин остановил «роллс–ройс» на площади селения Бар Юссеф. Здесь было гораздо прохладнее, чем в Бейруте, и он застегнул пальто на все пуговицы. Крис Джонс брезгливо огляделся: ему казалось, что в воздухе летают микробы.

Бешир с «томпсоном» в руках уже был тут.

– Убери это, – проворчал Жезин, – ты можешь обидеть их.

Он повернулся к Крису Джонсу.

– Местные люди очень ранимы, к тому же я здесь ничего не боюсь.

Но Крису небритые лица людей, что толпились на площади, казались подозрительными. И он не отрывал руки от «смит–и–вессона» под полой куртки.

Бар Юссеф называли деревней вдов, так как мужчины здесь слишком часто использовали оружие для решения спорных вопросов. Год назад в результате беспрерывного сведения счетов ливанская полиция увезла отсюда несколько грузовиков с изъятым оружием, в том числе даже пушку, с помощью которой один фанатик собирался снести колокольню христианской церкви. Но Халил Жезин не боялся встретить здесь убийц из КГБ. Он и оба его брата родились в Бар Юссеф. Они часто наведывались в деревню, и их любили жители, исповедующие как мусульманство, так и христианство. Всех умиляло, что такие видные в Бейруте люди не забывают их.

К Халилу Жезину уже подбежала маленькая старушка, она взяла его руку и поцеловала ее.

– Да благословит тебя Всевышний! – воскликнула она. – Каждое утро я меняю цветы, господин, как ты велел. Неожиданно она залилась слезами.

– Пусть Всевышний покарает убийцу твоих братьев! Пока он жив, я не смогу спать.

– Я тоже не могу спать, – мрачно сказал Жезин. Постепенно вокруг «роллса» собралась толпа. Мужчины и женщины в черных одеждах, молчаливые и жалкие. Но внутри них тлел огонь. Если бы убийца из КГБ осмелился появиться здесь, толпа растерзала бы его на части. По приказу Жезина все мужчины селения готовы были с оружием в руках защищать его даже в Бейруте.

Из небольшой церквушки вышел священник – лысый, маленький, с козлиной бородкой. Увидев Халила, он поспешил к нему навстречу.

– Благослови тебя Господь, Халил!

Он обнял Жезина. Халил, несмотря на то, что был мусульманином, регулярно финансировал избирательные кампании этого отца иезуита.

– Что–нибудь прояснилось в отношении убийц твоих братьев?

Жезин покачал головой.

– Нет.

Иезуит поднял глаза к небу.

– Если однажды ты выйдешь на них, я бы хотел собственной рукой отомстить за Самира и Авеля… Да успокоит их души всемогущий и милосердный Бог!

Глава 12

Опершись на трость и спрятав глаза за черными очками, Малко ждал на лестничной клетке. Ожог от азота еще не зарубцевался, и он продолжал страдать от сильной боли.

Милтон Брабек начал нервничать.

– Может, выбьем дверь? – предложил он.

Малко покачал головой.

– Нет. Она откроет.

Он знал, что Муна у себя. Халил Жезин звонил ей, прежде чем позвонить Малко. Он попросил Малко оберегать Муну, которой, по его мнению, тоже могли угрожать.

Наконец дверь открылась. Узнав Малко, молодая суданка улыбнулась.

– Мадам спит, – сказала она. – Я не могу ее беспокоить. Но он уже вошел в квартиру.

– Разбудите ее и скажите, что принц Малко Линге срочно желает поговорить с ней. – Он повернулся к Милтону Брабеку: – Подождите меня внизу.

Насупившись, тот вышел. Мрамор из Каррары произвел на него сильное впечатление. Малко пересек салон и устроился на канапе, на котором три дня назад провел целый вечер.

Через десять минут на мраморной лестнице послышались шаги. Муна все же решилась на разговор с ним.

Малко заворожено смотрел на сапфир. Камень весил около пятидесяти каратов и был величиной со спичечный коробок.

Муна непрерывно играла кольцом.

– Очень мило с вашей стороны навестить меня. Я скучаю без Халила.

На ней были длинная юбка с воланом спереди и почти прозрачная блузка Ее глаза улыбались, и она была размалевана, как танцовщица. Только руки и рот выдавали ее нервозность.

Она светским тоном предложила:

– Саади ушла, я сама принесу что–нибудь выпить.

Малко удержал ее за руку. Она опустилась на канапе рядом с ним и неожиданно поцеловала его. Затем прошептала:

– Мне хотелось этого с того момента, как я вас впервые увидела.

Малко восхищенно смотрел на нее. Она по праву относилась к «плейгерлз», вешающим лапшу на уши умным мужчинам, слетающимся, как мухи, на их шарм.

– Я пришел не за тем, чтобы флиртовать с вами, – холодно сказал Малко. – У меня к вам серьезный разговор: в вашем доме совершено убийство.

Муна нахмурила брови.

– О, эта жуткая история! Я стараюсь не думать об этом. Мне не надо было приглашать неизвестно кого. Это моя вина. Непонятно, кто бы мог задушить эту несчастную девушку?

– Ее задушила ваша подруга Катя, – жестко произнес Малко. – Она же пыталась позавчера убить и меня. Мне хочется знать, почему?

Муна захлопала длинными ресницами. В ее черных глазах блеснул огонек, но тотчас же погас. Она смотрела на Малко, как пакистанец на чашку риса.

– Почему такой привлекательный мужчина, как вы, занимается этой историей?

Она грациозно потянулась, словно не расслышала вопроса Малко. Когда Муна хотела, она могла превратить гренадера в медузу. Каждому мужчине казалось, что он Единственный, Избранный Мужчина ее жизни.

– Это моя работа, – отрезал Малко – Мой замок обходится мне слишком дорого. Я жду ответа на поставленный вопрос: что связывает вас с Катей?

– Но между нами нет никакой связи! – возмущенно воскликнула Муна. – Я ее знаю, как и многих других. Иногда она делает мне массаж, вот и все. Почему вы меня об этом спрашиваете?

Муна начинала раздражать Малко.

– Потому что Катя решила убить меня сразу после вашего звонка.

Муна произнесла изменившимся голосом:

– Ничего не понимаю. Думаю, вы ошибаетесь.

– Катя убила Мирей, – сказал Малко. – Я еще не знаю почему. Ее видел принц Махмуд.

Муна, насупившись, молчала. Скрестив ноги, она смотрела на старинный ковер, покрывающий холодный мрамор. Что–то в ее поведении ускользало от Малко. Он не понимал, что она выигрывает молчанием. Неожиданно его осенило.

– Следующей жертвой будет Халил. Я знаю, что Катя собирается убить и его. Мне кажется, вы тоже этого хотите.

Лицо Муны исказилось.

– Нет, это неправда!

Она прикусила губу и опустила голову. Малко взял ее под подбородок и посмотрел в глаза.

– Вы скажете мне правду, – угрожающе сказал он. – В противном случае я все расскажу Халилу. У меня есть доказательства, что вы замешаны в убийстве его братьев. Не думаю, что он вам это простит.

Муна расплакалась. Слезы стирали ее макияж. Ее глаза опухли, нос покраснел, и она стала некрасивой. Не глядя на Малко, она бросилась к двери. Малко догнал ее, но она забилась в истерике, стала царапать и кусать его.

– Оставьте меня, я пойду к этой мерзавке!..