В подобных мыслях и рассуждениях самой с собой провела еще несколько утомительных часов пути, после чего почувствовала, как рана начинает ныть от попадающих в нее капель пота, но я не хотела так быстро сдаваться и мчаться к Эфину за лекарством, поэтому набралась терпения. К полудню солнце совсем перестало щадить нас, на небе не было ни облачка, от чего все нагрелось так, что было больно касаться частей лошадиной упряжки и даже кожаной одежды. Боль продолжала усиливаться, а я продолжала ее терпеть, но ближе к вечеру уже не осталось на это сил, поэтому подъехала к Эфину:

  - Могу я попросить у тебя тех трав, что снимают боль?

  - Заболело только сейчас? - он говорил со мной, продолжая смотреть вперед.

  - Да. - Я не стала рассказывать правду, иначе этот номар опять обвинит в том, что я бестолковая самка.

  Тогда он достал из своего мешка небольшой сверток и передал мне.

  - Возьми совсем немного, одну щепотку.

  - А что будет, если возьму больше?

  - Ты когда-нибудь напивалась так, что ноги тебя не держали, а руки тебя не слушались?

  - Нет.

  - Вот тогда возьми только щепотку.

  Конечно, он как всегда прав и надо бы его послушать, но боль была настолько сильной, что я все-таки взяла немного больше, желая скорейшего действия. Запив водой этот порошок, стала ждать. Через несколько минут боль значительно ослабла, от чего я вздохнула с облегчением, хуже себя чувствовать не стала, поэтому расслабилась и продолжила путь. А уже через час мы добрались до реки, что текла в начале леса. По одну сторону были мы, а по другую раскинулись густые и темные джунгли, от которых мурашки ползли по коже, но я стала замечать, что эти мурашки ползут не только из-за пугающего леса, а из-за всего, что встречаю по дороге. Возможно, это порошок оказывает такое влияние?! Пока пыталась сосредоточиться на своих ощущениях, Эфин приказал остановиться и разбить лагерь. Мы слезли с лошадей, часть номаров разбрелась по лесу в поисках хвороста и еды, остальные же сидели вокруг будущего костра, а я с Лумеей устроилась у большого дерева. Мне на тот момент стало так хорошо, что хотелось танцевать, правда, постоянный контроль со стороны Эфина не позволял этого сделать. Тогда начала громко разговаривать с Лумеей:

  - Вот ты мне скажи! Зачем мы здесь?

  - Госпожа? Амена? Что с вами? - она говорила шепотом, так как смотрела на Эфина и боялась того, что он снова обвинит ее.

  - А я скажу тебе, зачем! Я здесь, чтобы удовлетворять всю похоть вон того создания! - и указала пальцем на Эфина. - Он будет использовать меня всю оставшуюся жизнь, а мой отец будет всю оставшуюся жизнь просыпаться в своей теплой постели и идти в сад, чтобы подышать утренней прохладой и теми самыми цветами, которые я посадила в детстве! Где справедливость Лумея?! Где?! Там должна была быть Я! Должна была вставать и идти в казармы, чтобы потренироваться с Минекая! - После этих слов из глаз полились слезы.

  Эфин видел и слышал все, что я делала и говорила, он постепенно начал раздражаться, так как номары тихо переглядывались между собой.

  - Амена? Прошу вас, говорите тише, - Лумея все еще пыталась успокоить меня, но я уже разошлась.

  - Не надо меня успокаивать! Я хочу сказать все, что у меня накипело в душе. - Затем встала и вольной походкой направилась к Эфину, он стоял неподвижно, но глаза его уже горели. - Эфин? Можно у тебя спросить? Мне как лучше называть тебя? Хозяин? Или быть может Пожиратель душ?

  - Амена! Лучше замолчи. - Эфин еле сдерживался.

  - Ладно. Значит Хозяин! А скажи мне Хозяин?! Ты кусаешься в постели или может быть, царапаешься, а может, и вовсе хватаешь самку за гриву и держишь, пока не закончишь свои грязные дела?!

  После этих слов, сидевшие номары начали тихо смеяться, и вот тогда Эфин уже не выдержал:

  - Все! Хватит! Пора тебе снова искупаться!

  И подхватив меня на руки, пошел в направлении реки.

  - Куда ты меня тащишь, проклятый зверь?! - Я снова расплакалась. - Хочешь привязать к дереву, утопить или еще лучше, - изнасиловать?! Это же в твоих традициях!

  Он нес, молча, а как только дошел до реки, то спустился вместе со мной, после чего поставил меня и несколько раз окунул в холодную воду. После пятого погружения, я начала приходить в себя, но голова все еще кружилась, вода попадала в нос, глаза, уши, от чего казалось, будто сейчас утону. На шестой раз он поставил меня напротив и закричал:

  - Еще хочешь?! Я спрашиваю, тебе достаточно?! - Эфин тряс меня как тряпичную куклу, но мне было все равно, так как сейчас хотелось только одного, опуститься под воду и сделать глубокий вдох.

  - Нет! Не достаточно! Опусти меня и держи столько, сколько потребуется, только тогда я замолчу и перестану ненавидеть тебя.

  Мои волосы были везде, на плечах, на лице, на шее, вода стекала с них и возвращалась в реку. Капли падали с ресниц, носа, губ и подбородка, в этот момент на душе стало так легко, что захотелось закрыть глаза. Эфин так же был мокрый, он стоял напротив и держал меня за плечи.

  - Для чего ты это делаешь? Как ты смеешь позорить меня перед солдатами?!

  - А ты все о своем. Разве в мире больше ничего не существует кроме власти и подчинения? - Затем я убрала его руки со своих плеч и прикоснулась к его лицу. - Эфин. Помнишь наш первый поцелуй?

  - Да ты не в себе! Сколько ты съела того порошка?!

  - Неважно. Сейчас мне гораздо лучше, лучше чем когда бы то ни было. В голове все так ясно, а в душе легко и свободно. Ответь! Ты помнишь?

  - Помню.

  - И тебе в тот момент хотелось убить меня? Как там, в казармах?

  - Нет. - Эфин явно растерялся, и его руки опустились в воду.

  - А чего тебе хотелось? - Я продолжала касаться его лица и пристально смотреть в глаза.

  - Не важно. Для тебя все равно я монстр, который кусается, царапается и держит самку за гриву. - Его голос звучал уже значительно тише.

  Но, как только он замолчал, я подошла к нему еще ближе и, наклонив к себе, поцеловала. Поцеловала по настоящему, как это делают влюбленные. Эфин не смог сопротивляться, поэтому медленно провел руками по талии и остановил их на спине. Не знаю, зачем я это сделала, но желание было непреодолимо. Наш поцелуй длился вечность, по крайней мере, мне так казалось, возбуждение тогда прокатилось по всему телу, остановившись где-то внизу живота, я прижалась к нему и обняла за голову. Его же сердце явно хотело выпрыгнуть, Эфин убрал с моего лица волосы и постепенно его губы спустились к шее и плечам, а я уже не чувствовала холодной воды, так как внутри все зажглось ярким пламенем. Хозяин посадил меня к себе на руки, а я обхватила его ногами, после чего он вышел на берег и мы опустились на траву, его руки постепенно спускались к шнуровке на жилете, но когда он хотел его снять, я резко открыла глаза и что-то в моей голове изменилось. Видимо действие порошка подошло к концу, поэтому поняв, что надо мной сейчас этот зверь, который вот-вот разденет, начала отталкивать его от себя:

  - Нет! Нет! Слезь с меня!

  - Что?! - Эфин остановился и смотрел с недоумением. - Почему?

  - Я вовсе не собиралась с тобой здесь... - но сказать боялась, так как было такое чувство, будто очнулась в неизвестном месте с неизвестным существом, которое хотело взять меня.

  Тогда Эфин все понял, он поднялся и сел в стороне.

  - Дьявол! Вот я идиот! Порошок. Это всего лишь этот проклятый порошок! В ясном уме ты бы и не подошла...

  Я вдруг увидела смятение и разочарование, а еще боль, которую сейчас испытывал Эфин. Он встал, подал мне руку и помог подняться. Мне же хотелось провалиться сквозь землю, так как чувствовала стыд и угрызения совести за все случившееся и за то, что дала ему ложную надежду.

  - Эфин. Прости, - но он перебил.

  - Замолчи! Замолчи и иди в лагерь, надеюсь, сама дойдешь, не заблудишься. Я останусь здесь.

  - Но?!

  - Иди! - Эфин сказал это сквозь зубы и вошел в реку, после чего нырнул и исчез в черной воде.