Конечно, это все должно произойти не очень скоро и превращение генералмайора Еременко, который пока даже не подозревает о моем рационализаторскореформаторском проекте, в министра, времени займет немало. Но ведь и империей мы пока не стали, хотя мыслим уже вполне по имперски. Так что, распишу я свои мысли и отправлю их в Краснодар, начальство похмурится, почитает мои измышления и, наверняка, сообразит, к чему я клоню. Мне в этом отношении повезло, начальник у меня не дурак и вторые смыслы в каждом деле и поступке выискивает. Так что, мне остается только составить грамотный план с более или менее четким его обоснованием, а что дальше выйдет только время и покажет.
За размышлениями я сделал небольшой круг по форту, и снова вернулся к штабу. На некоторое время остановился и подумал о том, что надо бы сходить на наш полигон, под который отвели находящиеся неподалеку от порта развалины одной из улиц, кажется, она носила название Луиса Сеаны. Впрочем, это не важно. Сейчас там проходят тренировки наших воинов, сицилийцев Джузеппе Патти и питерских поисковиков. Еще деньдругой и мы начнем серьезно зачищать все окрестные территории и вести сбор всего, что можно продать на родине или же нам в обиходе пригодится. Но перед этим, необходимо провести хоть какоето подобие боевого слаживания.
Было, я уже развернулся вправо, в сторону полигона, но меня задержал вид быстро снижающегося к земле мотопараплана, большого парашюта с еле слышно работающим спиртовым двигателем. Это из очередной разведки вернулся альмугавар Роберто. Увидев меня сверху, испанец резко замахал рукой, наверное, таким образом, он старался привлечь мое внимание. И быстрым шагом я направился на площадку, метрах в трехстах от штаба, на которую приземлился наемник.
Подскочив к уже твердо стоящему на земле заметно взволнованному Роберто, я спросил его:
– Что случилось!?
Наемник чтото быстро произнес поиспански и, конечно же, я его не понял. Он наморщил лоб и, взмахнув рукой кудато в сторону окраин ЛаФерроля, сказал:
– Там. «Зверьки». Много. Мужчины. Идут тудасюда. Не знаю.
Достав из планшетки на боку карту, я развернул ее и, вопросительно кивнув Роберто, спросил:
– Где?
Палец испанца уперся в точку, километрах в тринадцатипятнадцати от ЛаФерроля и он пояснил:
– Понтедеум.
В это же время подскочил переводчик Диего Миронес, и вскоре я узнал, что местные неоварвары, около трехсот рыл, почти все вооруженные исключительно холодным оружием, вышли к развалинам населенного пункта Понтедеум, расположенного примерно посередине между ЛаКоруньей и ЛаФерролем. Что дикари делают в «наших» землях, не загадка. Они ищут, чем бы поживиться и где бы человеченки вкусной добыть, а то дичина и фрукты это хорошо, но все же не то. Без такого деликатеса как мясо цивилизованных людей, нормальный дикарь среди соплеменников считается чемто вроде недочеловека.
Ну, что тут скажешь? Неоварвары пришли за добычей, а у меня под рукой больше четырехсот головорезов, которым не очень интересно сутки напролет бегать по развалинам города и, вскидывая автоматы, имитировать выстрелы. Бойцы жаждут дела и добычи, ведь «зверьки» пустые не ходят, и хоть чтото ценное с них снять, всегда можно и, в общем, что делать, вопрос не стоял. Конечно же, надо уничтожить дикарей. И не просто так, всех до единого, чтобы никто не ушел, а еще и пленных захватить, которые смогут про жизнь и порядки в племенах местных «зверьков» рассказать. А то, так сложилось, что наши знания о противнике базируются только на рассказах беженцев из Мелиды и историях альмугавара Роберто.
Решение принято. Я вызвал к себе офицеров, провел с ними короткое совещание, и спустя полчаса, во главе сводного отряда, выступил в сторону Понтедеума. Со мной рота Крепыша в полном составе, полсотни питерских поисковиков, старшим командиром, над которыми, стал самый авторитетный среди них человек сорокалетний Витя Блинов, десяток испанцев и два взвода сицилийцев. Против трех сотен чуваков с копьями, луками и мечами, эти силы чрезмерны, и пяти разведгрупп Крепыша, для уничтожения «зверьков», хватило бы. Однако моим воинам необходимо крепить боевое братство с наемной колониальной пехотой Джузеппе Патти и питерцами, а это дело, для подобной цели, подходит очень хорошо.
До окраин Понтедеума дошли быстро, часа за два. И могли бы спокойно продвигаться дальше, навстречу дикарям, но попалось отличнейшее место для засады, глубокий и широкий овраг метров двести пятьдесят по длине с большими колючими зарослями вдоль обрыва. Место, для предстоящего боя, или бойни, это уж кто и как назовет, было признано идеальным. Вперед выдвинулась одна из моих разведгрупп, которая должна заманить дикарей в ловушку, а остальные четыре начали занимать оборону в зеленке поверх правой стороны оврага. Сицилийцы и поисковики ушли влево и вправо, и готовились к тому, чтобы уничтожить оставшихся в тылу «зверьков», которые возможно, не полезут в низину всем скопом.
С противником нас разделяло гдето километра полтора. Было необходимо подготовить засаду, и пока разведчики, которым предстоит изображать из себя испуганную дичь, через руины шли навстречу неоварварам, наши радиоминеры, вдоль склона, закладывали мины ОЗМ72, а стрелки размечали сектора стрельбы.
За этими делами совершенно незаметно пролетело около двадцати минут, и моя рация произнесла:
– Рус вызывает Мечника!
– На связи! – ответил я командиру передовой группы разведчиков.
– «Зверьков» около трехсот пятидесяти душ, огнестрелов мало, собак нет! Сейчас они после привала встают и собираются выдвигаться в сторону ЛаКоруньи! Мы готовы начать!
– Начинайте!
Сразу после моих слов, с другой окраины поселка Понтедеум к нам прилетели отголоски сильнейшей стрельбы. По звуку, били все стволы группы Руса, два ПКМа, один «Печенег», один РПКС, три АКМа, две СВДС и семь АКСов. Представив, в каком положении сейчас оказались любители человеченки и что они чувствуют, когда их накрыл шквал огня, я усмехнулся, и отдал команду приготовиться к бою.
Радиоминеры замели за собой следы, замаскировали провода полевки, идущие к электродетонаторам ОЗМ, соединенных в общую цепь, для одновременного подрыва, поправили неосторожно примятую траву и покинули низину. По верху оврага, словно волна прошлась. Всколыхнулась сочная зелень кустарника, раздалось пара негромких окриков, покашливание, сопение и вмиг все замерло. И, пожалуй, в этот момент, даже пытливый взор какогонибудь Натаниэля Бампо, по прозвищу Следопыт, из романов Фенимора Купера, не сразу заметил бы в этом месте присутствие более шестидесяти до зубов вооруженных мужчин. А когда бы он нас обнаружил, то было бы поздно, ему уже прострелили бы голову.
Я посмотрел влево от себя. Здесь, с автоматами в руках, пристроились Мустафа и Арсен. Перевел взгляд назад, где, высунув язык, лежал Лихой. Затем вправо, где расположился радиоминер с подрывной машинкой. А еще чуть дальше, виден простой холмик среди кустов, это один из снайперов в накидке, которая обшита полосками зеленой материи, под цвет окружающей нас растительности. Все воины готовы к бою, осталось только дождаться дикарей, и они не промедлили. Шум перестрелки быстро приближался, наверное, «зверьки» сильно разозлились на Руса и его бойцов за неожиданное и дерзкое нападение и, не давая группе разведчиков ни секунды передышки, пытаются ее догнать. Нуну, давайте. Чем ближе вы к нам, тем ближе к вам старуха с косой.
Перед самым оврагом шум выстрелов затих, и только протяжные и гневные крики испанских неоварваров, которые были слышны совсем рядом, свидетельствовали о том, что действие разворачивается так, как и было запланировано загодя. И через минуту, появились наши разведчики, которые бежали по устилавшему дно низины грязносерому щебню вперемешку с землей. И глядя на них сверху, я подумал о том, что нелегко парням пришлось, хотя, на мой взгляд, дело им было поручено не особо трудное. Распаренные лица бойцов говорили о том, что они бегут на пределе своих сил. У одного из пулеметчиков с ПКМом в руках, отсутствовал короб, у пары автоматчиков в оружии не было рожков, а два воина были легко ранены и передвигались с помощью товарищей. О чем это говорит? Правильно, о том, что у разведчиков Руса не было времени на перезарядку оружия, и они не отступают, а драпают во всю силу своих ног и легких.