– Они самые, пшеки поганые! В этом году еще по зиме нас тревожить стали. Генсек объявил сбор ополчения, и мы прогнали вражин. Но уже в мае они снова налетели, все поля конями вытоптали, и чуть было, Черняховск не сожгли. А дальше хуже, старые шайки не уходят и города в осаду берут, а к ним на помощь постоянно подкрепления подходят. Совет Республики собрался на экстренное совещание, и было решено разобраться с налетчиками раз и навсегда. Нам самим на это сил не хватит, это понятно, и тогда возникла идея призвать на помощь соседей и наемников. Снарядили два посольства, пару пароходов отправились в Гатчину, к Старику и питерским повольникам, а наш к Ульфу, который некогда в Балтийске целый год жил и в Сестрорецке не раз бывал. Так я оказался здесь.

– А меня вы зачем навестить решили?

– На всякий случай, вдруг, вы чемто нам помочь сможете?

– Вообщето, через пару дней я к вам и так собирался направиться. Поторговать думал. Но раз у вас такие дела творятся, и серьезная война намечается, то даже и не знаю, стоит ли?

– Стоит. Мы уже знаем, что вы здоровых мужиков покупаете, а у нас как раз пленных немало. Можем сторговаться. А насчет безопасности не переживайте. В Балтийске все спокойно.

– Да, при чем здесь спокойствие, Яков Алексеевич. Я опасаюсь, как бы в вашу войну не втянуться. А то ведь у меня хлопцы такие, только крикни, что «наших бьют», и они сразу за автоматы хватаются.

– Так это и хорошо, – усмехнулся Плетнев.

– Вам да, а мне чужая война пока не нужна. Подумать надо.

Плетнев встал и, чуть кивнув, сказал:

– Пойду я, пожалуй. А вы, Мечников, приходите вечером к нам в гости. С главой нашей дипломатической миссии поговорите, он товарищ интересный и умный, и многое вам предложить сможет, если вы нам помочь согласитесь.

– Я зайду.

Комиссар вышел. Его проводили к трапу, а я задумался. Свободное время у меня имеется, а под рукой рота высокопрофессиональных разведчиков. Помощь калининградцам укрепит дружественные связи между мной и ими, и это хороший задел на будущее. Данный прибалтийский анклав весьма богат ресурсами и техникой, а людей, напротив, имеет не очень много. Значит, если правильно себя повести, то за помощь, с балтийцев можно коечто получить, например, автомашины, трактора, станки и прочее оборудование.

Решено, завтра заканчиваю свои дела в Охусе, и иду на Калининград. Насчет войны пока не знаю, ввязываться или нет, это на месте посмотреть надо, а поторговать с местными властями в любом случае можно. Опять же разведку провести надо бы, пока такая возможность имеется.

Глава 10

Калининградская Республика. Мамоново. 29.07.2066

После удачного торга в Охусе, я все же сговорился с главой Калининградской дипломатической миссии на поход к их берегам. Мне было обещано, что торговля у меня будет хорошая. А товары, которые я смогу купить или обменять, одними военнопленными поляками, коих было не так уж и много, меньше сотни человек, не ограничатся. Слова дипломата были услышаны и, по окончании ярмарки и кулачных боев, в которых мои воины показали себя во всей красе, мы погрузили двести пятьдесят рабов, в большинстве своем мужиков, которых купили в Охусе, на борт «Аделаиды». В качестве попутчиков, взяли с собой несколько калининградцев, среди которых был Яков Алексеевич Плетнев, и покинули гостеприимное владение ярла Ульфа из Кристианстада.

Переход через море проходил хорошо, без штормов и происшествий, и через тридцать девять часов наша маленькая эскадра прибыла в порт Балтийск. Со швартовкой проблем не было, причалы были хорошие и, вскоре, вместе с Плетневым, я отправился в здание Республиканского Совета, где встретился с самым главным здешним начальником, генеральным секретарем Андреем Левченко.

Оказавшийся моим ровесником генсек, высокий и немного сутуловатый брюнет в форме капитана первого ранга военноморского флота РФ, о нас уже знал, с радиосвязью у балтийцев дело обстояло неплохо, и встретил нас радушно. Обстановка в анклаве была сложная, так что ходить вокруг да около, ни Левченко, ни я не стали. Мы оба придерживались жизненной позиции, что дело, прежде всего, и поэтому общий язык нашли очень быстро.

– Нам нужна ваша помощь, майор Мечников, – без долгих подходов, начал Левченко.

– Какая? – задал я резонный вопрос.

– Поляки наступают по всем направлениям. Три дня назад они осадили Нестеров и предприняли очередную попытку штурма Черняховска. Разумеется, все наши отряды ополченцев были направлены туда, а ляхи, падлюки такие, два часа назад, еще одним сильным отрядом, в котором не менее трехсот пятидесяти всадников, внезапно атаковали Мамоново и захватили его.

– Где это? Мне названия ваших населенных пунктов ни о чем не говорят.

– Ну да, конечно. – Генеральный секретарь Республиканского Совета раскинул на столе передо мной карту бывшей Калининградской области и пальцем указал на поселок, который находился через залив напротив Балтийска в нескольких километрах от моря. – Смотрите, вот это Мамоново.

Я раскидал ситуацию на составляющие. Все дружины местных воинов, за исключением нескольких десятков бойцов в Балтийске и взвода моряков из охраны складов ВМБ, сейчас находятся далеко от побережья, ведут бои в районе Черняховска, и оторваться от противника, при всем своем желании, не могут. Поляки этим воспользовались, видимо, есть у них стратег или толковый человек, понимающий, что к чему, и начали наступление вдоль моря. И теперь получается, что, взяв Мамоново, они могут пробиться к Калининграду, а самое главное, к ТЭЦ2, после уничтожения которой анклав лишится электричества. Так мало того, если враги получат подкрепления и двинутся к Куршскому заливу, то они разрежут анклав на части. В таком случае, все, тушите свет и сливайте воду. Даже если республика получит добровольцев из Гатчины и наемников из Скандинавии, и отобьется, то все равно, после этого налета поляков, подняться ей будет очень сложно.

– Как пал укрепленный поселок? – спросил я генсека.

– Точно неизвестно, но видимо, охранники расслабились и их застали врасплох. В этом поселке людей мало живет, а нападений на него уже лет десять не было. К тому же, половина ополченцев, вместе с основными силами, была отправлена вглубь материка.

– В Мамоново чтото важное есть?

– Нет. Поселение сместилось на территорию рыбзавода, и все люди проживают в его бывших корпусах и цехах, а оборудование оттуда давно перевезли в Балтийск, так что сейчас это обычный приграничный форпост.

– Что потребуется от меня?

Оторвавшись от карты, я вопросительно посмотрел на Левченко. Генсек, в свою очередь, взглянул на Плетнева, и попросил его выйти, а когда бывший комиссар СРР, без споров, покинул кабинет начальства, сказал:

– Необходимо перекрыть дорогу от Мамоново на Калининград и, совместно со всеми нашими наличными силами, организовать оборону покинутого поселка Ладушкино. До подхода первых подкреплений из Гатчины требуется продержаться всего три дня. Конечно, вы можете уйти в море, наши проблемы вас напрямую не касаются, но мы просим вас о помощи. Окажите нам поддержку, а за нами не заржавеет.

– Руины Ладушкино, говорите. Хм! Мое мнение таково, что надо не обороняться, а самим атаковать и отбить Мамоново.

– Чем!? – Левченко, словно птица крыльями, всплеснул руками. – Мы можем собрать только сорокпятьдесят бойцов, и у вас, насколько я знаю, вместе с экипажем фрегата, максимум полторы сотни активных штыков наберется. Двумя сотнями воинов атаковать укрепленный поселок, в котором почти вдвое большее количество вражеских бойцов, вооруженных огнестрельным оружием, чистой воды самоубийство. Была бы у нас техника на ходу, тогда да, это реально, но пока в республике с топливом не очень хорошо, и единственные два рабочих БТР80 находятся в районе Нестерова. Больше у нас ничего нет, а что на складах пылится, то восстанавливать надо.