«Этой ночью я опять устрою чтение священных книг для снискания счастья. Какой бы шум и крик ни раздавался, никто пусть не смеет подойти посмотреть!» Боясь, как бы девушка не вырвалась, он приготовил место в углу дома, отдохнул сам хорошенько и открыл крышку ящика. В тот же миг тигр выскочил вон и бросился на него. «Ой, кто на улице, кто дома? — завопил нищий. — Ой, тигр! На помощь!» Так крича и призывая, он принялся защищаться от тигра. Между тем его соседи, слыша крики, смеялись и говорили друг другу: «Должно быть, устал, притомился читать молитвы для снискания счастья!» Когда же соседи на следующий день пошли посмотреть, то увидели тигра с окровавленной мордой и лапами; нищий же лежал мертвый, вытянувшись.

Девушка Алтан-Зула стала супругой царевича, родила трех сыновей и жила, наслаждаясь полным счастьем. Между тем чиновники и простой народ стали поговаривать: «У нашего царя теперь трое сыновей. Если царевичи не будут знать своих родственников по матери, что же это будет?» Услышала об этом царица, огорчилась и задумала посетить своих родителей — старика со старухой. Ночью пятнадцатого числа, когда взошла луна, она вышла из дворца и отправилась в путь. На следующий день на восходе солнца она достигла земли своих родителей. Там встретила она много людей, духовных и мирян, в блестящих украшениях, которые угощались разными кушаньями посреди вспаханных полей, каких раньше не было. «Откуда ты пришла, девушка? — спросили они ее. — Теперь куда направляешься?» — «За этой оградой жили раньше мои родители — старик со старухой, и я иду узнать об их здоровье». Тогда один из присутствовавших сказал: «Так ты их дочь? Ах, бедняжка! Но я ведь тоже сын их, этого старика и старухи; мне говорили, что у меня есть старшая сестра. Так это ты и есть! Садись с нами и кушай».

Покушав, молодая женщина пошла вместе с тем человеком. Когда она взошла на вершину горы и посмотрела, то увидела на месте их прежнего дома дворец, превосходнее и обширнее царского, изукрашенный разными украшениями, со звенящими колокольчиками. «Кому это принадлежит?» — подумала она и вошла внутрь. Там, в загонах, она увидела бесчисленный скот: буйволов, лошадей, мулов, множество драгоценностей, разное добро и всякое имущество. А ее старики, отец с матерью, сидели на шелковых подушках и на ее вопрос, здоровы ли они, отвечали: «Мы оба здоровы. Как хорошо, что нам пришлось встретиться с тобою». Когда же их дочь подробно рассказала им обо всем случившемся с нею, отец с матерью заявили ей: «Ну в таком случае нам надо пригласить к себе царя с его приближенными».

Порешив так, они пригласили к себе царя и устроили великолепный пир. Царь вместе со своими министрами обрадовался и сказал своей супруге: «Значит, это враки, что у тебя нет родственников!» Беседуя об этом, царь после пира вместе со своими приближенными вернулся во дворец. Царица же не была в состоянии расстаться со своими родителями и провела у родителей еще сутки. Побеседовав весело с ними, она уснула на прекрасной шелковой постели.

На следующий день, когда она проснулась рано поутру, то оказалось, что лежит она на твердой подушке и на тонкой подстилке. «Что же это такое?» — подумала она и осмотрелась. И оказалось, что подушкой ей служит плоский камень, а подстилкой — твердая земля. Их прежний дом лежит в развалинах и тут же белеют кости ее родителей, давно уже умерших. Увидела она все это, и напали на нее скорбь и тоска. «Пойду-ка я теперь в храм бодисатвы!» — подумала она с грустью. Но и храм бодисатвы оказался разрушенным, развалилась и сама статуя Хоншим-бодисатвы. Тогда молодая женщина подумала: «Увы! Все, что было — только мираж, навеянный Хоншим-бодисатвой. Зато теперь царь с приближенными радуются».

После этого царица вернулась во дворец. При ее приближении министры, и чиновники, и простой народ — подданные, все вышли к ней навстречу и с большим почетом ввели ее во дворец.

«Да, она была очень счастлива!» — воскликнул тут царевич Амугуланг-Едлегчи. «Несчастный царевич произнес слово! Теперь я не останусь здесь!» — воскликнул Волшебный мертвец, вырвался и исчез.

Царь Кюкен-Седкильтю

Опять отправился царевич Амугуланг-Едлегчи, взвалил себе на плечи Волшебного мертвеца и пошел с ним обратно. Тогда Волшебный мертвец стал рассказывать следующую сказку:

В давние времена был один дворец, который назывался Алтан-харши («Золотой дворец»), был он окружен цветами и виноградниками, сандаловыми деревьями и разными фруктовыми деревьями. Во дворце том жил царь, которого звали Кюкен-Седкильтю («С детской мыслью»). Среди подданных этого царя был известен один человек, по имени Геген-Ухату («Обладающий светлым умом»). Однажды царь сказал этому человеку: «Если ты действительно обладаешь светлым умом, укради нефрит, в котором заключена моя жизнь! Если ты сможешь украсть, я тебя награжу; если же ты не сможешь, я отниму у тебя твое жилье и выколю тебе глаза!» Когда тот человек стал докладывать царю о невозможности исполнить его приказание, царь не согласился и подтвердил свой приказ. Тогда Геген-Ухату был принужден дать клятву, что попытается украсть заветную драгоценность царя ночью пятнадцатого числа[20].

В полночь пятнадцатого числа Геген-Ухату, захватив с собой очень крепкого рисового вина, пошел и напоил им царских конюхов. Затем он взял сухую требушину, соломенные шляпы и три круглых камня и подошел к царскому дворцу. Там он увидел, что верховые конюхи, бывшие на страже, все спят. «А, их можно связать!» — подумал Геген-Ухату, потихоньку снял одного за другим всех их с коней и посадил верхом на стену.

Пройдя далее, он попал на кухню, где увидел четырех поваров, которые разводили огонь, да так подле него и уснули. Геген-Ухату надел тогда одному из них на голову соломенную шляпу, а другим трем засунул в рукава круглые каменья. Прокравшись затем внутрь дворца, он заметил, что царь почивает и приближенные тоже все спят. Тогда Геген-Ухату надел на голову царя сухую требушину, а приближенных всех сковал попарно цепями. После этого он заметил, что заветный нефрит находится на верху одной колонны. Он достал его оттуда и бросился бежать. Тогда все закричали: «Вор пришел!» Тут скованные попарно стали возиться, крича: «Не тащи меня! Не тащи меня!». Царь заорал: «Слуги, скорее сюда бегите! Тут не до камня! Моя голова высохла!» Повара, пробудившись, принялись было раздувать огонь, тогда у одного из них загорелась соломенная шляпа, и ему опалило голову; другие стали было тушить огонь, замахали руками и нанесли друг другу раны камнями. Вора поэтому никто не был в состоянии преследовать. Геген-Ухату тем временем подбежал к конюхам; те, проснувшись, закричали: «Гони скорее!» — и остались на стене, продолжая ее пришпоривать. Геген-Ухату же вместе с царским нефритом вернулся к себе домой.

На следующий день, когда он пришел, захватив с собой нефрит, к царю, царь разгневался на него. Геген-Ухату сказал: «Не гневайся царь! Я возвращаю тебе твой заветный нефрит». — «Все, что ты делал, — заявил ему царь, — правильно! Вот только ты надел на меня сухую требушину, и я испугался, подумав, что моя голова высохла. Это твоя вина! В наказание за это тебе отрубят голову!» Геген-Ухату тогда подумал: «Что бы я ни сделал, царь не будет ко мне хорошо относиться! Как быть?» Размышляя так, он в сильной досаде бросил нефрит о камень. У царя тотчас пошла горлом кровь, и он умер.

«Вот ведь был безобразный царь!» — воскликнул тут царевич Амугуланг-Едлегчи. «Несчастный царевич произнес слово! Теперь не останусь здесь!» — воскликнул Волшебный мертвец и улетел.

Сын брахмана, ставший царем