– У вас тут есть очень интересные книги, – сказал Мейсон.

Карлин криво улыбнулся.

– Мистер Мейсон, давайте обойдемся без предлогов и вежливых вступлений. Я понимаю, что вы пришли сюда в такой час не для того, чтобы говорить о погоде, кофе или моих книгах. Вам что–то нужно узнать у меня. Я готов удовлетворить ваше любопытство. Потом, если захотите, можете удовлетворить мое. Я вдовец. Живу здесь уже пять лет. У меня есть небольшой доход, которого при некоторой бережливости мне хватает на жизнь. У меня есть своего рода хобби. В подвале дома я оборудовал типографию и храню там небольшой запас самой отборной бумаги. Время от времени, когда мне попадается в журналах заслуживающий внимания материал, я его перепечатываю, причем сам подбираю шрифт, который кажется мне наиболее подходящим, и переплетаю в дорогую кожу. А иногда, если нахожу стоящую книгу, я снимаю с нее старый переплет и переплетаю заново в кожу ручной выделки. Кроме того, я увлекаюсь и фотографией. У меня есть темная комната и очень хороший увеличитель. Мне нравится бродить с камерой и фотографировать то, что мне приглянется. Причудливую игру света и тени. Разные настроения природы. Утренний свет солнца, просачивающийся сквозь ветки дуба. Волны, с шипением набегающие на песчаный пляж после шторма. Я думаю, все люди умеют ценить красоту, но должен признать, что в молодые годы меня привлекали более одушевленные объекты. – Карлин улыбнулся, вспоминая. – Теперь я занимаю более философскую позицию и ценю красоту вообще. Как видите, мистер Мейсон, я был с вами вполне откровенен. Очередь за вами.

– Я адвокат, – сказал Мейсон. – Поверенный своих клиентов. Многого, о чем бы мне хотелось рассказать, я не вправе открыть.

– Это понятно, – сказал Карлин. – Тогда расскажите то, что вы открыть вправе.

– Прежде всего, – начал Мейсон, – я вам скажу откровенно, что не знаю, кто мой клиент.

– Этого быть не может!

– Уверяю вас.

– Но тогда почему же вы согласились представлять его интересы?

– В виде исключения. Этот случай совершенно особый. Мои клиент просил меня кое–что вам передать.

– Что именно?

Мейсон вытащил из кармана газетную вырезку.

– Прежде всего меня попросили показать вам эту вырезку.

Карлин поднялся с кресла, подошел к Мейсону, взял вырезку из его рук и сказал:

– Она мне ничего не говорит. Впрочем, давайте посмотрим, гм… Здесь пишут о какой–то молодой женщине, которая была арестована за неблаговидные дела.

– Вы ее знаете? – спросил Мейсон.

– Боже мой, конечно, нет!

– Или, может быть, у вас когда–то что–то было… вы уж извините меня, мистер Карлин… может быть, когда–нибудь вас пытались шантажировать?

– Отнюдь нет. Возможно, дело прояснится, если вы скажете, что просил мне передать ваш клиент?

– Меня просили вам передать, – сказал Мейсон, – что при сложившихся обстоятельствах вы должны подыскать себе другого компаньона.

– Кто передал вам это поручение? – нахмурившись, спросил Карлин.

– Клянусь, я не могу вам этого сказать.

– Не можете или не хотите?

– Это уж как вам угодно.

– Вы точно передали просьбу?

– Абсолютно точно.

– Это поручение было написано?

– Нет.

– Скажите, а к чему относятся слова «при сложившихся обстоятельствах»?

– Не знаю.

Карлин задумчиво нахмурился и немного погодя покачал головой.

– У меня нет компаньонов, мистер Мейсон.

– Может быть, вы заключили какую–то сделку… – Он запнулся, увидев, как в глазах Карлина промелькнуло какое–то непонятное выражение. – Вы заключали какую–нибудь сделку? – спросил адвокат.

Карлин с усилием глотнул воздух.

– Нет.

Мейсон пристально на него посмотрел.

– Вы уверены в этом?

– Да!

– Что ж, – сказал Мейсон, – на этом моя миссия закончена.

– Не понимаю, почему вам это дело показалось таким спешным, – заметил Карлин.

– Обстоятельства заставили меня поспешить, – сказал Мейсон.

– Какие обстоятельства?

Мейсон улыбнулся.

– Я же сказал вам, что я адвокат и не выдаю секреты моих клиентов.

– Я убедился в этом как нельзя лучше.

Мейсон промолчал.

– Так как вы не хотите или не можете рассказать мне больше, я вынужден вступить на путь догадок.

– Пожалуйста.

Держа чашку без ручки в коротких толстых пальцах, Карлин отрывисто сказал:

– Рано или поздно я ведь все равно узнаю имя вашего клиента.

– И что будет тогда? – спросил Мейсон.

Карлин улыбнулся.

– Вы нам скажете его имя? – спросила Делла Стрит.

– Еще не знаю. Сперва я должен выяснить это сам. – Он не спеша отхлебнул кофе. Затем все так же отрывисто проговорил: – Человеческий мозг – изумительный инструмент. Если как следует сосредоточиться, мы могли бы решить любую загадку и даже проникнуть в тайну жизни и смерти, но мы боимся, мистер Мейсон, мы ужасно боимся. Вся наша жизнь управляется страхом.

– Боимся смерти? – спросила Делла Стрит, взглядом давая понять Мейсону, что пытается вызвать Карлина на разговор.

– Нет, самих себя, – ответил Карлин. – Человек больше боится самого себя, чем того, что может с ним случиться. Он боится остаться с самим собой наедине. Боится узнать себя. Боится заглянуть в себя.

– Я не замечала этого, – сказала Делла Стрит.

Карлин задумчиво посмотрел на нее.

– Когда люди по вечерам собираются вместе, они играют в карты или глушат себя ромом и табаком, или включают радио, или смотрят телевизор, или просто бегут в кино.

– А вам не кажется, что все нормальные люди нуждаются в обществе? спросила Делла.

– Нуждаться–то нуждаются, но в данном случае люди не просто ищут общества. Они боятся остаться наедине с собой. Поэтому они толпятся вместе. Наши мысли тонут в гуле голосов. Но я уклонился от темы. Думаю, что если это послание действительно адресовано мне, в чем я сомневаюсь, то, как следует поработав мозгами, я выясню то, что вы не вправе сообщить мне, мистер Мейсон.

– А вы все еще считаете, что оно адресовано не вам? – спросил Мейсон.

– Да. Я думаю, что ваш клиент имел в виду какого–то другого Карлина.

– Нет, нет, – ответил Мейсон. – Тут все совпадает, и ваше имя, и адрес…

– Конечно, – прервал его Карлин. – Я верю, что вы абсолютно точно выполнили поручение. Ошибся, вероятно, ваш клиент.

– Каким образом?

– Предположим, он когда–то должен был что–то передать человеку по имени Карлин. Не зная его инициалов, ваш клиент воспользовался телефонной книгой и вместо данных того Карлина по ошибке переписал мои. Так и не выяснив, что совершил ошибку, он затем ввел в заблуждение и вас… Но я очень рад, что познакомился с таким обаятельным и знаменитым человеком. Я очень приятно провел эти полчаса. Боюсь только, что для вас этот визит не был полезен. – С этими словами Карлин вернул Мейсону газетную вырезку.

– А я–то надеялся, – сказал Мейсон, – что вы дадите мне какую–нибудь информацию о…

– О вашем клиенте? – подсказал Карлин.

– Может быть.

– Я вижу, вы совсем недавно начали работать на вашего клиента, заметил Карлин. – Вполне очевидно, что вы не имели возможности говорить с ним лично, следовательно, его поручение было как–то передано вам. Принимая во внимание позднее время, я предполагаю, что его доставили не в контору. А так как здесь вместе с вами находится мисс Стрит, я предполагаю, что оно было доставлено вам до того, как вы ушли домой. Следовательно, поручение было вам передано во время ужина в «Золотом гусе», откуда вы говорили со мной по телефону.

– Мне кажется, вам очень нравится заниматься логическими построениями, – улыбнулся Мейсон.

– Конечно, – согласился Карлин. – В конце концов, для чего человеку дан мозг? Однако я уклонился от моих хозяйских обязанностей. Хотите еще кофе?

Он торопливо подошел к ним, налил кофе, пододвинул сливки и сахар, уселся в свое кресло, поправил очки и улыбнулся своей чудной, насмешливой улыбкой.

– Ах, какие лица, – сказал он. – Такие яркие индивидуальности должны хорошо получаться на фотографии. Обычно я не увлекаюсь портретами. Мне нравится изображать различные предметы в игре света и тени. Мне нравятся длинные утренние тени, полуденные лучи солнца, но время от времени я делаю и портреты. Я люблю игрой света и тени выявить основную черту характера человека. Так, световой блик может подчеркнуть мягкое очарование женщины. Я бы хотел сфотографировать вас как–нибудь, когда представится случай и когда… не будет так поздно.