– Так ты знаешь? Давно?

– Недавно, – так же сухо ответил Шенги. – Случайно увидел.

– И что собираешься делать?

– Не знаю. Думаю.

– Что уж там думать... – вздохнул Нургидан и вдруг горько усмехнулся: – Но теперь-то хоть веришь, что я в честном поединке убил Летучего Скорпиона?

– Верю. У бедной твари наверняка не было надежды на спасение!

– Это точно. А мне, пожалуй, пора отсюда убираться?

Учитель не успел ответить: вмешалась возмущенная Нитха:

– Ой, опять какие-то тайны? Вроде все выяснили, а тут снова...

Нургидан самолюбиво поднял голову:

– Учитель молчит, меня жалеет. А мне защита не нужна! Сам могу рассказать!

Аргидан Золотой Арбалет, властитель Замка Западного Ветра, считал себя главным человеком на свете просто потому, что ни разу в жизни не встречал персон более значительных. Конечно, существовал король, которому Аргидан платил налоги, но тот жил в немыслимой дали, в Аргосмире, и представлялся властителю персоной почти мифической. Вроде богов.

Мир был устроен прекрасно. Кормили властителя огород и охота. Того, что можно было выжать из двух лесных деревушек, хватало на вино, налоги и нарядную одежду для выездов в соседний городок Расмир. А больше человеку ничего и не надо. (Если с деньгами все-таки становилось туго, можно было ограбить торговца побогаче, но этим средством Аргидан старался не злоупотреблять.)

Властитель походил на кабана – коренастый, могучий, бесстрашный и упрямый. Был он вдов, растил двоих таких же кабаноподобных сыновей и не жаловался на жизнь.

Но Многоликая сумеет уязвить даже человека, счастливого, как медведь в малиннике.

Как-то в Расмире Аргидан заметил девушку-крестьянку, неумело пытающуюся продать корзинку ягод. Хороша была неимоверно! Темные косы, ярко-зеленые глаза, гибкий стан...

Властитель заговорил с красавицей и узнал, что она из Силурана. Они с отцом пытали счастья на чужбине, но отец умер, а она не знает, куда идти и что делать.

Аргидан объяснил девчонке, что ей делать: сесть на круп его коня и крепче держаться сзади за пояс. В замке у нее будет новое платье. И даже своя служанка.

На щедрое и великодушное предложение дуреха ответила по-крестьянски грубо.

Не привыкший к отказам властитель объяснил дерзкой девчонке, что сгребет ее в охапку и увезет в замок. И никто ему не помешает.

Девица пообещала, что зачахнет с горя, после чего будет бродить по замку призраком и сеять зло, пока не изведет весь Род Айхашар под корень.

Мысль об изведении Рода под корень не понравилась Аргидану, но отступать он не привык. Раз чего-то хочется – разбейся, а достань!

Тогда-то и сорвалось с его языка неосторожное и могучее слово: «Женюсь!» Против этого старинного заклинания девчонка устоять не сумела.

Выходя из храма после короткой церемонии, Аргидан жалел о своей поспешности, но что сделано, то сделано.

Появление молодой и, возможно, плодовитой мачехи не обрадовало пасынков, которым и на двоих-то наследство делить не хотелось. Но властитель посоветовал сыновьям не беспокоиться: он, Аргидан, все равно намерен их обоих пережить. А если наглые сопляки не заткнутся, он переживет их прямо сейчас, не сходя с этого места...

Опасения сыновей подтвердились: через год в люльке запищал темноволосый, зеленоглазый малыш, названный Нургиданом.

Властитель был бы доволен послушной и ласковой женой, если б не одна ее странность. Временами женщина становилась раздражительной, запиралась на ночь в комнате и не пускала мужа на порог. Но Аргидан прощал красавице этот каприз. (К тому же она не единственная женщина в замке, есть и служанки.)

Все кончилось в страшную летнюю ночь, жаркую и душную. Нургидан раскричался в люльке так, что потревожил сон отца. Разгневанный властитель потребовал, чтоб нянька заткнула горластому гаденышу пасть. Измученная рабыня предположила, что ребенок мог бы успокоиться на руках у матери.

Слова эти показались невыспавшемуся господину убедительными. Он прошествовал к комнате жены и по весь голос приказал супруге сейчас же проснуться и унять молокососа. Не дождавшись ответа, Аргидан пинком вышиб дверь.

Сквозь распахнутое окно полная луна заливала светом пустую комнату.

Властителю сразу расхотелось спать. Он бросил угрюмый взгляд на несмятую постель, сел у окна и стал ждать с терпением зверолова в засаде.

– Дайру рассказывал про Полуночную деревню, – ровным мертвым голосом говорил Нургидан. – Про людей-волков... Моя мать была родом из этой деревни.

Нитха ойкнула.

– Когда отец увидел, в какое чудище превращается его молодая жена, он убил ее на месте. А я... Да что говорить! Сегодня же уберусь на все четыре стороны, не бойтесь.

– Потому отец и позволил тебе уйти из замка и жить как хочешь? – спросил, помолчав, Шенги.

– Конечно. Кому нужен такой сын?

– Как же... – с запинкой сказала Нитха, – как же тебе было... одиноко!

Все посмотрели на девочку. Она смутилась. Как ни странно, смутился и Нургидан.

Тут всех удивил Дайру. Он пересек комнату, встал перед Нургиданом и заговорил так твердо и спокойно, словно не пережил только что позорное разоблачение:

– Ты превращаешься в волка? По своей воле или само собой выходит?

К удивлению учителя, Нургидан ответил не огрызаясь:

– В полнолуние. Само собой выходит.

– Нашего призрака ты в ту ночь напугал?

– Я.

– Бороться с этим можешь?

– Пока могу...

– Что значит – «пока»?

Вопросы были резкими, но задавались не для того, чтобы унизить собеседника. Нургидан понял это и ответил задумчиво:

– В замке была рабыня, очень предана маме. Мама ей о себе рассказывала, старуха потом пересказала мне... В той проклятой деревне дети рождаются как дети, не волчата. Подрастают – начинают в полнолуние оборачиваться волками, но лишь на несколько мгновений. С этим можно бороться, заставлять себя быть человеком, пока в волчьем обличье не отведаешь крови. После этого – все, конец. Тебе приказывает луна, по ее воле ты порвешь горло лучшему другу!

– А ты?.. – с замиранием прошептала Нитха.

– Нет. Никогда.

– А Летучий Скорпион? – строго спросил Дайру.

– Так у него ж крови нет! Он такой... будто весь из когтей.

Шенги маялся от жалости. Будь он один, ни за что не отпустил бы мальчишку! Но имеет ли он право рисковать жизнью двух других детей?

– Думаю, Нургидан может остаться, – негромко сказал Дайру, – если позволит в лунные ночи запирать себя в конюшне или на верхнем ярусе.

Нургидан пристально взглянул ему в глаза. Все ожидали взрыва ярости... но лицо мальчика вдруг расплылось в широкой растерянной улыбке:

– Кто? Я? Да я согласен хоть на цепь...

– Смотрите! – озабоченно сказал учитель. – Скоро останетесь одни, так чтоб беды не вышло!

Ребятишки дружно потребовали объяснений. Охотник нехотя ответил, что хозяин Дайру заломил дурную цену, хоть иди побираться. Придется махнуть в Подгорный Мир и разжиться добычей.

– Там же осенью опасно! – возмутился Нургидан.

– Ты когда-нибудь научишься слушать, что учитель говорит? В Подгорном Мире опасно всегда одинаково. Но сам переход зимой и осенью – штука очень, очень поганая, потому что неустойчивая!

– А тебе ни к чему идти за Грань, учитель! – подал голос Дайру.

Шенги метнул в его сторону грозный взгляд: мол, не тебе бы возникать... Но мальчишка продолжал твердо и уверенно:

– Куда сбывал свои ракушки Хашузар из Замка Серого Ручья?

– Ну, в Грайан, в Силуран, чтоб тут не узнали, – удивленно ответил учитель.

– А в Издагмире на такой товар покупатель бы нашелся?

– Погоди, – оживился Совиная Лапа, – ты это про озеро?

– И про ручей.

– Можно поговорить с красильщиками... Ну, Дайру! Молодец, хорошо придумал!

– А я вообще умный, – усмехнулся мальчик. – Даже умею считать до десяти... Как ее ловят, эту мразь?

– Тонкостей в деле много, но главное – железный сетчатый сачок и напарник с факелом.