То помещение, которое в суэссонском офисе НЗАМИПС гордо называли конференц-залом, могло вместить максимум двадцать человек, на этом основании приглашены были только шесть журналистов, а широкой общественности вообще ничего сказано не было. Меня тоже пытались завернуть, но я показал свое вечно временное удостоверение сотрудника НЗАМИПС. Меня все равно пытались завернуть, тогда я продемонстрировал маленькую (всего четыре сантиметра) карманную молнию. Здешние полицейские не настолько уверены в себе, чтобы качать права перед боевым магом.

Все оказалось просто до идиотизма – виновными в смерти восьмерых детей были объявлены Искусники. Мистер Гийом заявил это твердо и был настолько уверен в себе, что у газетчиков, полагаю, сомнений не возникло (а может, он им магией помог). Сектанты якобы пытались достать из шахты какие-то археологические редкости, для чего использовали кровь невинных жертв, теперь охрана Ундегара будет усилена, и повторения кошмара можно не опасаться. Шеф Брайен к произнесенному ни слова не добавил, он попросту молчал, и я мог его понять. Во-первых, Искусники не склонны искать новое знание – они и так уверены, что знают все лучше всех, во-вторых, это никак не объясняло магических манипуляций над трупами, в третьих, ни на йоту ни приближало поимку убийц. Но ведь никто не станет удивляться, что полиции не удалось поймать Искусников, верно? Если только они вообще тут были.

Однако то, что дело крутилось вокруг археологических находок, заметил даже Гийом. Почему мне это так знакомо? Ах да, повешенный! Археолог-любитель, приезжавший сюда много лет и покончивший с собой как раз тогда, когда были найдены детские останки. Вот кого полиция точно не допрашивала…

Когда пресс-конференция была объявлена завершенной, а пара журналистов принялась домогаться от ее устроителя каких-то дополнительных комментариев, я подгреб к мистеру Брайену:

– Один вопрос: вас устраивает то, что здесь сказано?

Он скривился:

– Нет!

– Тогда подъезжайте ко мне вечерком, пообщаемся.

Со мной, а заодно и с покойным археологом. Я не сомневался, что шеф даст мне разрешение на еще один ритуал. Даже если тело вывезено или кремировано, стены дома, принявшего смерть, вполне способны стать материалом для магического слепка, пусть и не слишком четкого. Времени-то прошло всего ничего!

В ожидании мистера Брайена я проверил свою коллекцию мелков и свечек и даже чай заварил (после небольшой практики он стал получаться у меня ничуть не хуже, чем у Кевинахари). Обошел весь дом, убедился, что ритуалу ничего не помешает, и даже нашел то место, где висел покойник. Уже в сумерках раздался шум подъезжающего автомобиля.

И время подходящее.

В качестве неприятного сюрприза шеф привел с собой Гийома. Вот только чье это было решение? Все-таки недаром Паровоз постоянно таскает на себе столько амулетов: когда работаешь с магами, можно ожидать любой гадости. Естественно, вместе с Гийомом прибыл его неизменный спутник, точнее вперся, не спросив дозволения, что у черных вообще-то не принято (думает, что авторитет начальства его защитит?). Ну раз так, ты у меня как мебель будешь! Я поставил на стол три чашки и пригласил всех пить чай.

Разговор получился странный. Не подвергая сомнению версию об Искусниках, я намекал на возможность определения конкретных виновных. Никакого нарушения закона не требовалось: шеф вполне мог отправить дело о самоубийстве на доследование, а случаи, когда суд принимает свидетельства покойников, встречаются сплошь и рядом. Мистер Брайен невнятно мекал, а его спутники смотрели холодно и недовольно.

– Я проверял – посмертный отпечаток ауры очень четкий. За пару часов я выужу воспоминания двух последних его дней поминутно, либо все на ключевое слово «Ундегар». Мы будем точно знать, замешан ли он в деле.

Уполномоченный неприязненно поморщился:

– И почему вы этого еще не сделали?

– Я занимаюсь некромантией только после получения письменного именного разрешения от надзора.

Но мистер Брайен в ответ бормотал что-то вроде «э-э» или «вэ-э», словно идиот, а белый маг уверенно брал ситуацию в свои руки.

– Никакого ритуала не будет! – твердо заявил мистер Гийом. – Этот колдун слишком много себе позволяет.

Я оценил кривую улыбку костлявого, подумал и окатил Брайена содержимым стоявшей на столе солонки. Обалдевший шеф вскочил и принялся отряхиваться, еще сильнее забивая в складки одежды белый порошок. Нет, против сильного заклинания это неэффективно, но его и инструментальный контроль не проворонит – там после всего происшедшего люди на ушах стоят.

– Вы только глаза не трите, – посоветовал я мистеру Брайену. – Соль!

Я замечал, что она даже на работу эмпатов влияет.

– Что ты себе позволяешь, мерзавец?! – Возмущению уполномоченного не было предела.

Кажется, до шефа начала доходить странность ситуации, а до меня – глубина проблемы: в моем доме находился агрессивно настроенный белый маг с черномагической поддержкой. Сколько и каких амулетов прихватил костлявый на этот раз, одному Шороху известно, но опыт первого нашего столкновения он должен был учесть. Что останется от дома-улики после такой крутой разборки? А главное, зачем это Гийому?

У меня было множество возможностей, чтобы понять: все люди мыслят одинаково, вне зависимости от наличия Источника. Это желания и реакции могут отличаться, а логика – она логика и есть. В какой ситуации должен был бы оказаться я, чтобы делать то же, что и он?

Примчаться, едва только следствие сдвинулось с мертвой точки (он должен был приступить к действиям, как только детей удалось опознать), и тут же начать громить результаты чужой работы (со слуха, даже не прочитав заключений). Гонять всех неделю до одури, а потом выдвинуть банальное объяснение, позволяющее закрыть дело вглухую. Настаивать на своем, не останавливаясь перед применением магии, а попытку сдвинуть дело с мертвой точки отчаянно давить. Какой вывод?

Стоило ли удивляться, что он предлагал устроить прочесывание именно там, где было, что искать!

Я изобразил на лице гнусную ухмылку:

– Откуда такой снобизм к собрату по ремеслу?

Гийом сильно вздрогнул. Бинго! Белые просто не умеют держать себя в руках, натуру не переделаешь. Я начал вдохновенно импровизировать:

– Вы ведь не понаслышке знаете, что такое некромантия. Для того чтобы пробудить эхо личности, подходит любой Источник: и белый, и черный. Вопрос в контроле! Вы не способны принять в себя чужой разум и уцелеть, вам нужно промежуточное звено, медиум. Дети! Увечные, несформировавшиеся личности, неспособные отторгнуть того парня, что умер в руднике. Так? Это вы их всех убили.

У Брайена челюсть отпала, костлявый маг вцепился в амулеты и прикоснулся к Источнику, а вот я медлил. Во-первых, был уверен, что отражу любую атаку с места, – опыт был, во-вторых, хотел дать Гийому возможность выговориться. В корыстных интересах – получить с Шороха желание. Тупой монстр только теперь сообразил, что произошло что-то мерзкое, а он – ни в зуб ногой, ни в ухо рылом (отвращающие знаки ему, видите ли, помешали). Да, это тебе не скромных некромантов доставать!

– А вам не все равно? Зачем так настойчиво набиваться на неприятности с руководством службы? Забудьте все, что только что сказали. И мистер Брайен забудет, обещаю. К сожалению, этот дом придется сжечь.

– При чем тут руководство?

– Потому что я тоже не занимаюсь этим без письменного именного разрешения.

Брайен смотрел на нас как зачарованный, должно быть, его взгляды на жизнь подвергались серьезной переоценке.

– Да чем вас классический-то вариант не устраивал?

За три-четыре сеанса я вытянул бы из этой кости все возможное и невозможное, даже в одиночку – им ведь нужны были знания, а не личность. Лицо уполномоченного приобрело холодное и надменное выражение.

– Мы решаем проблему исчезновения цивилизаций. Как можно доверять черным в таком серьезном вопросе? Нонсенс! Десять жизней – ничтожная плата за открытие истины.