После того как открытие второго фронта стало реальностью (Гитлер долго не верил в это; фельдмаршал Рундштедт, командовавший Западным фронтом, убеждал фюрера, что это вовсе не основная операция союзников), войска вермахта оказывали отчаянное сопротивление. Завершить создание плацдармов удалось не сразу. Лишь 14 июня американские войска вырвались с полуострова Котантэн на оперативный простор, 26-го был взят Шербур. Продвижение же в глубь Франции началось лишь 27 июля. Эти трудности воспринимались как понятные: советским бойцам на советско-германском фронте были известны боевые качества и опыт солдат вермахта. Мы ждали дальнейшего развертывания операций Эйзенхауэра…

То, что произошло летом 1944 года, означало крупнейший провал не только прогнозов, но всей политической линии, которая вдохновляла американские антикоммунистические силы и их «оперативный орган» — ведомство генерала Донована. В самом деле: из «трех альтернатив» меморандума 121 не только взяла верх, но и была реализована самая неугодная и немилая сердцу врагов — сотрудничество с Советским Союзом. При всех «но» и «однако» высадка в Северной Франции означала решительный переход США и Англии к единственно верной линии — к совместным военным действиям с СССР, сжимавшим гитлеровский рейх с запада и востока. Джозеф Половский, сойдя на берег Нормандии, еще не знал, что ему предстоит встреча на Эльбе с советскими воинами. Но он вместе с тысячами таких же, как и он, проникался сознанием, что нет и не может быть иного пути, чем непримиримый бой с гитлеризмом. Ибо впервые перед гражданами США и Англии возник подлинный, страшный лик этого чудовищного механизма, о котором они имели лишь смутное представление и не знали, какую подлинную угрозу он несет не только Советскому Союзу, но всем странам мира.

Оказался и ошибочным расчет на перспективы верхушечного заговора и сговора с его участниками. Хотя для этого были заботливо созданы специальные военные планы («Следжхамер», затем «Рэнкин»), союзники ничего не получили от германского генералитета «в подарок». И дело здесь совсем не в том, что США не были уступчивы и «не ободрили» заговорщиков. Сам замысел был построен на ложной предпосылке, что антикоммунистическим заговором можно подменить платформу антигитлеровской коалиции. Деятели типа Донована и Даллеса не захотели распространить эту платформу на отношение к силам Сопротивления в самой Германии — там они искали только архиконсервативных политиканов, далеких от антифашизма. Результат известен.

Однако сугубо ошибочным было бы предположение, что враги сотрудничества США и Англии с Советским Союзом успокоились. Если в 1943 году они ставили вопрос: «Могут ли Америка и Россия сотрудничать?» и давали отрицательный ответ, то в 1944 году (и позже) продолжали доказывать свою правоту. Им было нипочем, что своими действиями они мешали ускорению разгрома фашизма. Об этом свидетельствуют новые операции, развернувшиеся на тайном фронте войны.

Среди них следует обратить внимание на одно необычайное пристрастие Аллена Даллеса: на его агента, которому он присвоил имя Джордж Вуд. Под этим именем скрывался нацистский дипломат Фриц Кольбе, сотрудник отдела связи между министерством иностранных дел Германии и штабом верховного главнокомандования вермахта (ОКВ).

…История появления Кольбе в числе американских осведомителей довольно забавна. 23 августа 1943 года в кабинете резидента британской МИ-6 в Швейцарии графа Уильяма Ванден Хювеля появился человек, назвавшийся немецким врачом Кохерталером. Он предложил графу «важное дело», но был выдворен за дверь. Тогда Кохерталер отправился в американское посольство, где повторил свое предложение сотруднику Даллеса Джеральду Майеру, добавив, что приехал в Швейцарию по просьбе некоего чиновника из немецкого МИД, который хотел бы видеть Даллеса. Майер решил доложить просьбу своему начальнику. Оба, долго не задумываясь, решили дать согласие. В этот же вечер в доме 23 по Херренгассе появился невысокий лысоватый человек: Фриц Кольбе, сотрудник отдела, возглавлявшегося посланником Карлом Риттером. В задачу Кольбе, объяснял он, входит предварительный просмотр всех дипломатических документов перед докладом Риттеру. Тут же он вынул из портфеля ни много ни мало 186 копий различных секретных документов!

Даллес пришел в восторг. Он доносил, что «на 400 страницах… предстает картина будущей катастрофы и окончательного развала» (прекрасный аргумент для плана «Рэнкин»!)… «Дни разведслужбы Канариса сочтены» (почему бы американцам не связаться с разведслужбой СС?). «В телеграммах ощутимы последние предсмертные корчи заржавевшей нацистской дипломатии»…

Однако в Вашингтоне не сразу решились на использование данных Вуда (их еще по-другому назвали «Бостонской серией»). Сначала сомнения высказали английские эксперты. Потом, после того как экспертиза сочла документы подлинными, ее руководитель стал размышлять: кто стоит за Вудом? Это мог быть сам Риббентроп, который хотел осложнить сотрудничество между СССР и западными союзниками. Ведь не случайно среди документов, переданных Даллесу, было очень мало материалов о немецких намерениях и планах, зато много сообщений о продвижении советских войск в Восточную и Центральную Европу. Все они, как под диктовку, сообщали о «хаосе», вызываемом этим продвижением. Невольно создавалось впечатление, что единственная сила, способная задержать этот «потоп», — Германия, а если западные державы разрушат нацистский рейх, то «никто не будет способен сопротивляться русским»… Руководитель экспертизы сотрудник УСС Белин прямо спрашивал: «Не могут ли эти данные быть подброшены с целью повлиять на выработку позиций при разработке операции?»

Что верно, то верно.

Следует отметить, что со стороны «оппозиционеров» Даллесу все время подбрасывались предложения, мягко выражаясь, провокационного характера. К примеру, еще до путча, а именно 13 мая 1944 года, к Даллесу явился его «агент 512» (Гизевиус) и привез очередной сенсационный план: заговорщики готовы помочь западным войскам, если США и Англия разрешат вермахту удерживать Восточный фронт, а для этого (цитирую телеграмму Даллеса): «(1) При помощи местного командования три союзнические авиадесантные дивизии высаживаются в районе Берлина; (2) Мощные десантные операции проводятся близ Бремена и Гамбурга вдоль немецкого побережья; (3) Надежные немецкие части, дислоцированные в районе Мюнхена, изолируют Гитлера и высшее командование в Оберзальцберге».[95]

Даллес продолжал: «Та же оппозиционная группа считает, что война проиграна и единственная надежда на то, что удастся задержать распространение коммунизма в Германии, возлагается на оккупацию возможно более значительных районов Европы американцами и англичанами. Это поможет нашим войскам вступить в Германию еще до краха Восточного фронта…»

Правда, Даллес в своем докладе Доновану выражал сомнение в способностях и силах «оппозиционной группы». Но как мог он, хорошо информированный человек, передавать в Вашингтон такое заведомо провокационное, полубредовое сообщение? Разве он не знал, что никаких «надежных войск» в Мюнхене нет, а Гитлер вообще находится в Восточной Пруссии? И разве кто-либо мог в Вашингтоне серьезно думать о высадке у Гамбурга, когда она готовилась в Нормандии? Но, видно, соблазн передать очередной антисоветский «аванс» был велик. В результате УСС разослало по высшим эшелонам власти документ о серьезных замыслах «германских генералов и гражданской оппозиции».

Казалось, после высадки в Нормандии и провала заговора 20 июля никому не могло бы и прийти в голову вспоминать о «десантах». Ан нет! Как свидетельствуют архивы УСС, весной 1945 года после большой паузы у Даллеса снова очутился Вуд. Он выжил после провала заговора и теперь появился в Берне, чтобы передать своему шефу самоновейшее предложение очередной группы. Правда, он уже ссылался не на генералов, а на неких «социалистов из организации Рейхсбаннер». Эта группа во главе с самим Кольбе бралась устроить новый путч — на этот раз в самом Берлине, однако с одним условием: американцы должны сбросить на столицу воздушный десант. Как пишет историк УСС Р. Г. Смит, «это была бы новая попытка отдать Берлин в американские руки прежде, чем русские вступят в город». И что же? Даллес снова передал этот бред (не побоюсь такого выражения) в Вашингтон…