К примеру, под прицелом УСС была Румыния. Как гласят документы, еще в январе 1943 года представитель УСС Бернард Ярроу (в просторечии белоэмигрант Жаров) связался с крупными румынскими предпринимателями Эдгаром и Максом Аушнитами. Те, в свою очередь, обратились к румынскому диктатору Иону Антонеску. Как докладывал Ярроу Доновану от имени Макса Аушнита, Антонеску готов выйти из войны, если «получит от Соединенных Штатов гарантии независимости Румынии». Донован приказал Аллену Даллесу, возглавлявшему европейскую резидентуру УСС, уточнить предложения Аушнита — Антонеску. Даллес в свою очередь доложил, что румынская сторона требует ни меньше ни больше, как «обеспечения границ, существовавших до 1940 года», и «возвращения к прежней ориентации на сотрудничество с демократическими правительствами Запада».

…До сих пор на одном из центральных проспектов Бухареста стоит многоэтажное серое здание, характерное для 30-х годов, — бывшая контора Аушнитов. «Железный король» довоенной Румынии Макс Аушнит и его семья владели многочисленными предприятиями металлургической и машиностроительной промышленности. Эдгар Аушнит эмигрировал в США, Макс остался в стране и, хотя находился под «домашним арестом», поддерживал прямые связи с Антонеску.

Когда я рассказал об этом видному румынскому историку и публицисту д-ру Эужену Преда, он не удержался от иронии:

— Генерал Донован не отличался хорошим знанием своей клиентуры. Аушниты были известны своей проанглийской ориентацией — ведь у них были акции знаменитой военной компании «Армстронг — Виккерс». А в условиях острой конкуренции секретных служб США и Англии на Балканах ставка на Аушнитов не обещала особых перспектив. Впрочем, в своих попытках ориентации на Запад они не были оригинальны, если вспомнить румынский зондаж в Мадриде, предпринятый в конце 1943 года…

Что он имел в виду? В ноябре 1943 года в Мадриде советник румынского посольства Григориу от имени Антонеску вел секретные переговоры с американским послом Карлтоном Хэйсом. Последний формально сохранил союзническую лояльность, повторив требование о безоговорочной капитуляции, однако добавил, что при этом условии можно… избежать «оккупации всей Румынии» советскими войсками. Антонеску ответил, что согласится на это в том случае, если капитуляция произойдет после высадки англо-американских войск на Балканах и их продвижения в Румынию. В этом же духе действовал румынский посол в Турции Крецяну, направленный Антонеску в Анкару в мае 1943 года. Диктатор и его однофамилец министр иностранных дел Михай Антонеску прямо предписали Крецяну добиваться высадки западных союзников на Балканах, а лидер буржуазной «оппозиции» Юлиу Маниу просил Крецяну передать западным союзникам, что все готово к их приему и Румыния, «как только англо-американские войска подойдут к Дунаю, перейдет на их сторону». Иными словами: замысел клики Антонеску и буржуазной оппозиции состоял в том, чтобы, толкая США и Англию на «балканский вариант», сохранить свой режим. Как подтверждал Крецяну, Антонеску считал, что США и Англия «скорее заинтересованы в предупреждении советского вторжения в Европу, чем в ликвидации гитлеровского режима». Что же, военный преступник Антонеску догадывался о том, что у него есть единомышленники в лагере западных держав!

…История румынских и американских зондажей длинна. Историки СРР подробнее ее исследовали. Когда я беседовал с одним из них — генералом Георге Захариу, — он сказал:

— Смысл этих зондажей со стороны Антонеску был ясен: увидев, что Германия проигрывает войну, попытаться спасти не только свою шкуру, но и сам прогнивший социальный режим. Перспективу видели в сговоре с антикоммунистическими кругами США и Англии. Причем если Ион Антонеску, так сказать, косил глазами то на Гитлера, то на Запад, то его министр иностранных дел Михай Антонеску смотрел только в сторону США. Свои контакты Михай Антонеску развернул еще в 1942 году…

Действительно, в конце 1942 года по указанию министра началось выяснение возможностей сепаратного мира между Румынией и Германией с одной стороны и США и Англией — с другой. Как выяснилось после войны, румынские эмиссары предлагали свои услуги, дабы добиться от Гитлера согласия на то, чтобы допустить высадку союзников во Франции. Антонеску настолько обнадежила реакция Запада, что весной 1943 года он сообщил об этом в Берлин. Там, разумеется, его немедленно поставили на место. Когда в апреле 1943 года Антонеску встречался с Гитлером, тот сделал ему выговор (видимо, считая возможные сделки своей прерогативой). Но вот что любопытно: Гитлер сообщил, что немецкая разведка перехватила шифровку государственного секретаря США Хэлла, который рекомендовал послу США в Лиссабоне поддерживать возможные «инициативы» о переговорах. А чтобы пристыдить своего румынского ставленника, фюрер зачитал текст доклада о зондажах румынских эмиссаров, которые сообщали американцам: «Гитлер, возможно, будет готов к миру по соглашению с англичанами и американцами. Он оставит все занятые ими страны, кроме Украины».[83]

С западной стороны делались неоднократные весьма прозрачные намеки на то, что США и Англия относятся с пониманием к антисоветским целям боярской Румынии.

— Английское и американское правительства заинтересованы в том, чтобы предотвратить угрозу большевизма..

Такое заявление сделал румынскому эмиссару И. Георгиу резидент английской разведки в Стамбуле Честлен. И он же на вопрос — почему не бомбят румынские нефтепромыслы — ответил:

— Потому, что мы не хотим этого…

Английская разведка в этом регионе весьма активно конкурировала с американской, базируясь на своих давних связях. Тот же Честлен (английский делец, носивший пышное имя графа де Шателен, однако давно англизированное) владел в Румынии нефтетранспортной фирмой ЮНРИА, которая оказала огромные услуги экс-королю Каролю II. Он знал в Бухаресте «всех и вся», и этим определялся выбор английской разведки, которая выбросила в сентябре 1943 года на территории Румынии «десант» — Честлена и офицера-связиста. Любопытна судьба этого десанта: он попал в руки румынской контрразведки, которая не выдала Честлена немцам (как этого требовал наместник СС в Румынии), а разместила в уединенном имении. Практически через Честлена режим Антонеску поддерживал прямую связь с английской резидентурой в Стамбуле (хотя в принципе Честлен должен был контактировать с оппозиционной группой Юлиу Манну). Более того, радиста Честлена поместили в Бухаресте в… здании службы безопасности. Ион и Михай Антонеску через группу Честлена были полностью в курсе всех контактов.

Но канал связи шел и в Вашингтон. Румынский дипломат Кароль Давилла — бывший посол в Париже — оказался в США. Его разыскал доновановский специалист по Восточной Европе Девитт Пуль и разработал очередной план посылки Давиллы в Румынию в качестве эмиссара УСС.

Разумеется, и в Вашингтоне и в Лондоне понимали ограниченность своих возможностей. Хотя из Бухареста умоляли англичан и американцев «прийти» в Румынию, «не пустить» большевиков, сие было не во власти антикоммунистических комбинаторов. Красная Армия громила вермахт, а с ним — и румынских оккупантов. Поэтому США и Англия были вынуждены привлечь Советский Союз к переговорам о выходе Румынии из войны: когда с румынской стороны к союзникам была послана миссия во главе с бывшим премьер-министром князем Барбу Штирбеем, то после некоторого промедления США и Англия проинформировали СССР об этом, и переговоры пошли на трехсторонней базе. В те дни «Нью-Йорк тайме» (15 марта 1944 года) иронически писала о том, что «англичане и американцы, которым румыны готовы были сдаться, находятся очень далеко».

Поэтому перед фактом неудержимого советского наступления американским разведчикам типа Донована не оставалось ничего другого, как начать тайную войну — на этот раз не против держав разваливавшейся «оси», а прямо и официально против Советского Союза. Когда меморандум 121 в августе 1943 года был отвергнут в Квебеке, Донован начал подкоп под давний официальный запрет Рузвельта вести разведку против СССР. Мы знаем, что запрет отнюдь не мешал резидентуре УСС в Стокгольме и Берне практически действовать именно в этом направлении. Однако на этот раз УСС открыто поставило вопрос об «ослаблении» запрета на работу против СССР. «Неясно, получил ли Донован, — пишет Э. Браун, — прямую директиву объединенного комитета начальников штабов о начале разведывательных операций против России. Возможно, это было устное разрешение. Однако в любом случае он принялся за осуществление своих планов».