Но приказ отдан — его надо исполнять! Население предупреждено о немедленной отправке. У американской армии богатый опыт по организации быстрого перемещения людей. История не давала никакой отсрочки депортированным во имя прогресса. Все было упаковано и увязано еще до того, как бикинийцы, не привыкшие к спешке, сумели растолковать опекунам структуру своего общинного устройства. Впрочем, они особенно не беспокоились: лихорадочность сборов лишний раз утвердила островитян в мысли, что переезд на Ронгерик — мера временная.

На Бикини прибыл военный танкер, снабжавший жидким топливом десантные войска. Капитану было приказано:

— На месте возьмете рабочих в помощь саперам и подготовите новое жилье на Ронгерике. Но, прежде чем начать погрузку туземцев, произведите тщательную опись имущества: хижины, лодки и все прочее. Запишите имена владельцев. Сделайте снимки — они могут понадобиться в качестве вещественных доказательств, если туземцам вздумается требовать возмещения убытков от правительства США. Не забудьте пересчитать там все плодовые деревья, каждую разновидность в отдельности.

Посланники губернатора сфотографировали на острове Джуды каждый дом, нанесли его местоположение на план и старательно попытались отличить кокосовую пальму от пандануса.

Инвентарный список островного королевства выглядел следующим образом: 26 крытых листьями хижин, 13 емкостей для сбора дождевой воды, 31 пирога с балансиром, дощатая протестантская церковь, общинный дом, служащий деревенской ратушей и клубом, четыре кокосовые пальмы и один панданус в расчете на двух островитян и два хлебных дерева на семью, одно банановое дерево на хижину, свиньи, домашняя птица (забираются с собой), не считая библий, молитвенников и сборников псалмов.

В связи с тем что обитаемым был лишь главный остров, в список забыли включить кокосовые пальмы 26 остальных островков атолла. Между тем все эти островки суши также составляли собственность бикинийской общины. Пренебречь ими — все равно что, перечислив дворовые постройки фермы, «забыть» упомянуть возделываемые поля.

Двадцать два добровольца с Бикини отправились на танкере вместе с саперами, откомандированными с военной базы на Кваджалейне, устраивать новое жилье на Ронгерике. Высадившись иа главном острове ведьмы Либокры, прибывшие расчистили обширную площадку на берегу лагуны — здесь будет место нового поселения.

Взяв за основу план расположения хижин на Бикини, взвод саперов разбил на берегу двадцать шесть палаток, отрыл и забетонировал четыре бассейна для сбора дождевой воды и разместил в «стратегических» точках выгребные ямы.

После этого нефтеналивное судно вышло в море, чтобы взять на борт переселенцев.

койную службу по всем умершим и пропавшим. Одновременно племя испросило прощения у духов предков, которым будет тяжело в разлуке с ними.

— Мы готовы, — коротко доложил Джуда капитану танкера, стоявшего на якоре в лагуне.

Население в полном составе собралось на берегу; каждый клан теснился возле своего вождя. Видавшие виды рыбаки держались за руки, неподвижно глядя вдаль. Первые капли приближающейся грозы упали на лица и смешались со слезами, бежавшими из глаз. Плакали молча. Женщины, у которых не было на руках грудных детей, несли по пучку сухих листьев с кровли брошенного дома — последнюю память по родной земле.

Жена Джуды, неся на руках годовалого сына Томаки, первой ступила в лодку. За ней последовали остальные. Семьи в полном составе двинулись к танкеру. Негромко зазвучала прощальная песнь. Никто не оглядывался назад. Когда один голос обрывался, другие подхватывали мелодию.

Несколько репортеров, войдя по пояс в воду, нацелили объективы на отъезжающих. Подождите, еще не успели снять! Островитяне, с тяжелым сердцем расстававшиеся с домом, испуганно вздрагивали от повелительных окриков кинооператоров. Народ Джуды прежде не снимался в кино и не знал, какую ценность представляет этот миг для иллюстрированных журналов и этнографических сборников.

На палубе танкера все было готово к приему депортируемых: алабам велели занять места там. где было написано мелом имя главы каждого клана. Военных не надо учить обхождению с пассажирами — все было сделано по высшему разряду. Праздничный ужин: рагу с рисом и консервы по усиленной раскладке. После ужина — кино из армейского арсенала увеселений. Джуда ни секунды не сомневался в том, что голливудские блондинки — это матери и жены членов экипажа. После сеанса он искренне поблагодарил капитана за любезный показ семейного альбома.

Лежа на металлической палубе танкера, бикинийцы от пережитых волнений не могли сомкнуть глаз. На рассвете они увидели на горизонте очертания атолла Ронгерик.

Судно проскользнуло в проход между рифами, но море было слишком бурным, чтобы приступить к выгрузке. Пришлось ждать. Когда начался прилив, корабль смог наконец приблизиться к пляжу. Островитяне перетащили свой скарб и свернутые циновки к палаткам. Алабы указали каждому его место.

Наступило время ужина — первого на чужой земле. Но прежде чем приступить к трапезе, бикинийцы вознесли молитву:

— Господи, благослови хлеб наш насущный ныне, и завтра, и до скончания дней. Ниспошли нам кокосы и панданусы, рыбу и прочее, что водится на этом атолле. И охрани от козней злой Либокры.

Джуда погасил последнюю керосиновую лампу. Корабль тихонько покачивался на волнах. С берега, погруженного во тьму, его бортовые огни казались гирляндами, вывешенными в честь праздника белых начальников.

Вытянувшись на циновках, вновь прибывшие дрожали от страха, вглядываясь в темноту окружающей незнакомой земли. Матери прижимали к себе детей, соседи искали руки друг друга. Ночью духи нападают только на одиночек, поэтому, даже находясь далеко от дома, островитянин никогда не станет спать в одиночестве, чтобы кто-нибудь из родственников не был рядом. Если нет никого из близких, то он непременно попросится на ночлег к знакомым, а то и малознакомым людям, чье присутствие его успокоит.

На Ронгерике было особенно страшно. Здесь люди чувствовали себя беззащитными. Во тьме притаились звери, чьи предки делили ведьмины гнусные пиршества…

Наутро мужчины вместе с матросами принялись выгружать запас продовольствия на ближайшие несколько недель. Здесь были армейские пайки: несколько мешков риса и муки, десяток ящиков тушенки. Матери стращали детей:

— Не вздумайте без разрешения рвать плоды с дерева или ловить крабов! На этом острове ничего нельзя есть. Ждите решения совета. Мы скажем вам, что опасно.

Старейшины начали тщательный осмотр плодов и первого улова рыбы. Иногда подозрение внушал цвет, иногда запах или вкус. Пищу сначала давали на пробу свиньям и курам. Дети получали разрешение есть только после того, как пищу отведали взрослые.

Бетон в емкостях для сбора дождевой воды уже затвердел. Саперы, расстелив перед входом в лагерь матерчатые резервуары, накачали в бассейны пресную воду из танкера.

Военные с любопытством наблюдали за тем, как бикинийцы разбрелись по пляжу и набирали в корзины гравий, толкли ракушки и кусочки кораллов и посыпали этим самодельным покрытием центральную аллею палаточного лагеря. Проливные тропические дожди будут регулярно промывать гравий, и улица всегда будет чистой — такова технология самой дешевой в мире муниципальной уборки.

Офицер, которому было поручено проведение «операции Ронгерик», мог считать, что основные работы закончены. Об остальном бикинийцы позаботятся сами. Странно, их рыбачьи пироги почему-то лежат на песке. Сушилка для копры не «задействована». Опустив голову, люди молча сидят перед палатками… Офицер спросил у алабов, есть ли жалобы? В ответ все то же тягостное молчание. Офицер пожал плечами. В рапорте начальству он доложил (пример административной осторожности), что население «удовлетворено, но не выразило энтузиазма».

В его присутствии никто ни разу не произнес имени Либокры.

На борту судна оставались еще два таинственных ящика. Офицер велел снести их на берег и открыть посреди деревни. Электрик извлек оттуда «динамик» громкоговорителя и повесил его на кокосовую пальму, а шнур подсоединил к радиоприемнику.