Оказывается, специалисты радиационной защиты погрешили в расчетах: запретная зона вокруг Бикини была недостаточно широка. Перед очередными взрывами термоядерных устройств, намеченных программой, следовало на всякий случай очистить Подмандатную территорию и, кто знает, быть может, вообще запретить судам появляться в северной части Тихого океана.

Но в целом испытания прошли успешно. Старлинг Коул, председатель Комиссии по атомной энергии, заявил, что Соединенные Штаты способны сбросить водородную бомбу в любой точке земного шара «при условии, что наши базы будут находиться достаточно близко от цели». Другой член комиссии, конгрессмен Ван Зандт, подчеркнул, что сила взрыва превзошла все ожидания: «Бомба могла бы смести с лица земли Вашингтон».

«Проверено счетчиком Гейгера». Даже с такой этикеткой, украшенной официальной печатью, рыба оставалась лежать на прилавках. Стихийная забастовка покупателей парализовала одну из важнейших отраслей японской экономики. К лету страх распространился не только на все продукты моря, но и на сам Тихий океан.

Посол США в Токио Джон Эллисон выступил с успокоительными заверениями. Отныне зона вокруг Бикини, запретная для торгово-промыслового мореплавания, будет расширена в восемь раз. Ее новые границы сообщены правительствам всех заинтересованных стран. Капитаны судов и летчики обязаны обозначить на своих картах красным карандашом гигантский круг посреди Тихого океана. Ни одно судно, ни один аэроплан, случайно зашедший в эту зону, не проскользнет мимо бдительных патрулей, постоянно дежурящих на воде и в воздухе. Заблудшую овцу вовремя выведет добрый пастырь.

Эллисон вручил японцам научный бюллетень Комиссии по атомной энергии: «На основании тщательно проведенных расчетов риск заражения рыбы, выловленной за пределами зоны испытаний, сведен до минимума. В крайнем случае эта относительная опасность может быть ликвидирована установлением сразу после проведения взрыва краткосрочного дозиметрического контроля за уловом в пограничных с запретной зоной районах…»

Но японские биологи и океанографы были обеспокоены не только заражением рыбы. Не может ли теплое океанское течение, отходящее к западу от Маршалловых островов, донести радиацию до побережья страны? Американские специалисты постарались разуверить их и в этом:

«Скорость течений чуть превышает один километр в час. Таким образом, учитывая перемешивание слоев воды, радиоактивность становится неопасной уже в нескольких километрах к западу и абсолютно неразличимой на расстоянии 1000 километров».

Предположения, уверения, выводы. Но никто не проводил подробных анализов воды и планктона в океанских просторах… Великий страх дал толчок первой стихийной кампании в защиту окружающей среды. Учителя японских школ говорили ученикам:

— Этим летом вы не должны купаться в море.

Родители запретили детям ходить на пляж. Такой страх представлялся экспертам КАЭ совершенно иррациональным и неоправданным; особенно он раздражал в соседстве со столь грандиозным начинанием, как операция «Ладья», призванная решить судьбу мира. Зона, объявленная опасной самими пиротехниками фейерверк ка, уже превосходит размерами Японские острова и такую страну, как Франция!

Но «Ладья» планировалась лишь в качестве дебюта целой серии испытаний. Что станет с океаном, когда Соединенные Штаты сбросят в него неисчислимое множество радиоактивных веществ? Опасность не поддавалась объяснению.

Красные флажки, вывешенные на японском побережье летом 1954 г., вызвали саркастический смех и раздражение советников президента Эйзенхауэра: очередная глупая антиамериканская истерия.

Им было невдомек, что впервые в истории население единодушно восстало против загрязнений океана.

Мир разделился — и поныне делится — на тех, для кого слово «бикини» означает «взрывной» купальник, и тех, в чьей памяти оно вызывает картину смертоносного гриба в небе. Бассейны с отфильтрованной морской водой для отдыха военных заставляют забыть превращенный в мусорную свалку океан.

Ученый с другой планеты, высадившийся на пляже Ронгелапа через несколько месяцев после катастрофы, смог бы изучить жизнь маршалльской общины во всех подробностях. Жители покинули остров, не взяв с собой ничего, не успев свернуть циновки, не закончив обеда. Рыбачьи пироги лежали там, где их бросили спешно эвакуированные жители. Даже следы босых ног еще сохранились на песке. Домашние животные бродили у каменных изгородей. Люди исчезли под пеплом Бикини, но их селение осталось целым и невредимым, их образ жизни застыл, прерванный в одночасье.

Жители этих атомных Помпей, 236 человек — мужчины, женщины и дети, — получили самую высокую дозу гамма-облучения, какую когда-либо получал человек. С момента взрыва до их эвакуации с атолла прошел пятьдесят один час. В течение этого времени они подверглись облучению силой в 175 рентген. Двадцать восемь американских синоптиков, осыпанных радиоактивным пеплом на соседнем Ронгерике, знали об опасности. Они облачились в защитные комбинезоны, заткнули все щели алюминиевого барака тряпьем и ждали в импровизированном убежище помощи. На Ронгелапе же все это время полуголые люди оставались под открытым небом.

Дважды в день врачи в госпитале на Кваджалейне осматривали зараженных островитян, их кожу, волосы, считали кровяные шарики, исследовали данные анализов. Ведь патологические явления представляют еще и научный интерес, не правда ли?

Ходили слухи, что президент Эйзенхауэр склонялся к прекращению термоядерных испытаний на Бикини. Но председатель Комиссии по атомной энергии адмирал Льюис Страусс отговорил его. В частности, он предложил:

— Раз японцы опасаются заражения океана и морской фауны за пределами запретной зоны, надо дать им возможность самим произвести дозиметрический контроль. Пусть ловят частицы там, где их нет.

Двенадцать дней спустя после прибытия в порт «Счастливого дракона» взрывы возобновились. В программе они были скромно обозначены как «дополнительные испытания». Водородные бомбы вывозили на баржах в лагуну, сбрасывали на парашютах, укладывали на коралловый риф.

Японские рыболовные суда, приближавшиеся к Бикини более чем на 1800 километров, попадали в портах приписки на карантин. Судно «Тадеси Мару» водоизмещением 88 тонн подвергли в Кобе дозиметрическому контролю: счетчик Гейгера непрерывно стучал. Радиоактивная пыль оказалась на робах и фуражках всех 23 членов экипажа. Между тем эта шхуна вела лов тунца в районе островов Палау, в 2 тысячах километрах к западу от Бикини. Более того, там же, в Кобе, приборы зарегистрировали следы радиации у судов, промышлявших к северо-востоку от Филиппин — в 3200 километрах от Бикини!

Как только отгремел последний взрыв, японское исследовательское судно «Сункоцу Мару» двинулось в плавание по запретной зоне. На борту его находилась «специальная группа по изучению вод Бикини». До сих пор биологические работы велись экспедицией Лоуренса Дональдсона только в лагунах атоллов-мишеней. А сейчас на всем пути следования океанских течений биологи брали пробы воды, планктона, рыб и морских обитателей.

Вопреки предсказаниям американских специалистов, японская группа обнаружила посреди океана на большом расстоянии от эпицентра наличие сильной радиоактивности не только у мигрирующих рыб, но и у планктона и мелких рыбешек. Все это указывало на то, что между Маршалловыми и Марианскими островами возникло огромное поле заражения. Американцы недооценили эффект накопления радиации после стольких взрывов.

Примерно в 450 километрах к западу от Бикини уровень радиации в литре воды в сто раз превышал норму. Осадки, разносимые течениями и передаваемые через микроорганизмы крупным морским обитателям, грозили причинить такой же ущерб, как если бы в Тихом океане уже произошла атомная война…