В свою очередь, как только «создаются» звезды, тотчас же возникает и своеобразное следствие — необходимость принимать во внимание прецессию. Солнечные календари, выверенные по отношению к гелиакическому восходу звезд, в течение жизни нескольких поколений неизбежно устаревают вследствие прецессии. Хотя на какое-то время я оказался далеко в стороне от своего центрального вопроса об отношении ягуара к луне, я чувствовал, что у меня не было иного выбора, кроме как оставаться вблизи внутренней логики мышления киче или потерять свой путь. И занимаясь этим аспектом мышления киче-майя, я стал быстро убеждаться (помимо скрытого аргумента со счетом Всемирных Веков), что тот же самый технический язык, который в андской мифологии использовался для описания и осмысления прецессии, существовал также у майя.

Эта информация содержится в «Пополь-Вухе» в обращении к родословной Близнецов-героев земледельческого века, Солнца и Луны. Киче-майя возводят эту пару к гермафродитному божеству, изначальной паре — Дедушке (Шпийа-коку) и Бабушке (Шмукане). Дедушка/Шпийакок остался в стороне, ассоциируясь тем самым с удаленностью бога неба, в то время как Бабушка занимала положение богини как земли, так и луны. Эта формулировка о Дедушке-небе и Бабушке-земле, казалось, определенно принимала участие в официальной терминологии о разделении вселенских родителей, то есть (мужчины) неподвижной сферы звезд и (женщины) небесной «земли», спроектированную через эклиптику по отношению к луне. Я находил, что такое толкование полностью подтверждалось другой информацией о поколениях потомков от этой изначальной пары.

Поколение, стоящее между Дедушкой и Бабушкой и их внуками Солнцем и Луной по женской линии представляла Шкик, дочь Бабушки и мать Солнца и Луны. Подобно своей матери Шмукане, Шкик — это лунно-земная богиня, которая, согласно «Пополь-Вуху», была чудодейственным образом оплодотворена другим нечеловеческим существом того же самого «поколения». Это существо, известное как Семь Ахпу, было (были) у киче богом семикратности, «сыном(вьями)» Дедушки/Шпийакока. Они появились перед Шкик в образе свисающих с дерева семи волшебных плодов. Страстно желая попробовать их, Шкик забеременела от слюны Бога-Семи. Эти семь «сыновей» Дедушки-неба выполнили свои наследственные обязательства, представляя семь фундаментальных направлений, символизирующих знание о полярных и экваториальных координатах — четырех кардинальных направлений (севера, востока, юга и запада) к горизонту, плюс зенит, надир, и центр[61].

Другой факт, касающийся Семи Ахпу, оставляет мало места для дебатов о том, относится ли у киче понятие «мужского неба», ориентированного по кардинальным направлениям, к системе полярных и экваториальных координат: высеченной из камня эмблемой Семи Ахпу была Большая Медведица и Орион. Большая Медведица вращается вокруг (и, следовательно, отмечает положение) Полярной звезды, в то время как пояс Ориона находится на небесном экваторе. Не случайно «Пополь-Вух» утверждает, что космос был создан посредством наложения друг на друга двух космических уровней — неба и земли, первый из которых представлялся в иконографии киче кардинальными направлениями, а второй — крестом солнцестояния[62]. Это отношение вселенских родителей — брак неба и земли — повторяется также высеченным из камня изображением (полярно-экваториального) Бога-Семи, расположенного в пупе Земли (богини).

И это же представление переносится на поколение Близнецов. Науалем, или духовновсемирным вторым я Сына/ Хунахпу, был Хунракан, «одноногий бог»[63]. Этот бог был не чем иным, как созвездием Большой Медведицы, мужской валентностью неподвижной сферы звезд, как представленной полюсом, «унаследованным» от нечеловека-отца Близнецов, Бога-Семи. «Женская» линия происходит через Луну/Шбаламке. Как и Хунахпу по мужской линии, Шба-ламке унаследовала науалъ лунно-земных богинь (Бабушки/ Шмукане и Матери/Шкик). Этот науаль был ягуаром. И ассоциация Шбаламке/Луны с ягуаром подтверждается также включением майяского слова для ягуара — балам — в подлинное имя Шбаламке.

Пока я рассматривал этот материал, мне казалось, что я мог бы различить описание последовательных стадий в развитии астрономического знания у киче-майя, выраженного в метафоре происхождения. От гермафродитной природы сотворения появились сначала Дедушка-небо и Бабушка-земля. Дедушка-небо было удаленным божеством, потому что в ту раннюю эпоху отношение неподвижной сферы звезд к наблюдению за временем посредством гелиакического восхода звезд еще должно было быть разработано. Напротив, Бабушка, лунно-земная богиня, была более доступной фигурой. Эта действительность соответствует историческому предшествованию лунных календарей и лунных Зодиаков в глубоком прошлом, чье происхождение в верхнем палеолите было открыто Маршаком (глава 1).

В следующем поколении «мужская» линия, представленная Семью Ахпу, показывает дальнейшее развитие в астрономическом знании, потому что бог символизирует понимание кардинальных направлений, полученных из наблюдения за Полярной Звездой и небесным экватором (Большой Медведицей и Орионом). Однако это знание должно еще быть интегрировано с более знакомой эклиптикой (лунно-земной богиней), чьи звезды известны посредством слежения за ежемесячным движением луны через плоскость «небесной земли». По этой причине Семь Ахпу, согласно «Пополь-Вуху», остается окутанным «в туманное облако», подразумевающее обращение к эпохе «тьмы» перед «пробуждением» звезд, то есть к эпохе до интеграции солнечно-лунного календаря, использующего гелиакический восход звезд. Свет разражается позже с рождением Близнецов — Солнца и Луны, которые символизируют эту последнюю стадию астрономической интеграции, возвещающей о земледельческой эре.

Теперь, согласно Жирару, эта генеалогия предназначалась для того, чтобы представлять историческое описание социальных миров, постепенно подготавливавших земледельческую эру, или Четвертый Век. Иными словами, я, как было принято, «выбивал козырями» астрономические «тузы» из материала, который Жирар расценивал прежде всего как историю. Для ясности я должен сказать, что теперь считаю, что обе интерпретации были правильными. Но в то время я понимал генеалогическую информацию таким образом, что она функционировала как чистая метафора. Мне еще предстояло понять, что эта метафора была улицей с двухсторонним движением — то есть последовательные стадии в астрономическом развитии, как описано в «Пополь-Вухе», могли бы также толковаться как метафора для социальных преобразований, которым подверглись киче-майя на пути к обществу, основанному на земледелии.

Причиной, помешавшей мне более основательно заняться идеями Жирара, было постоянное неверное употребление им этого важнейшего термина. Согласно Жирару, Третий Век у киче, непосредственно предшествуя возникновению земледелия, был Веком, отличительным экономическим признаком которого была стратегия сочетания примитивного земледелия и охоты, а определяющим социальным устройством — матриархат. Как будет теперь детально рассмотрено, идея о том, что когда-то существовали управляемые женщинами общества, нигде в мире не получила доказуемой фактической основы. По этой причине я был не в состоянии критически усвоить предложенную Жираром информацию: что Близнецы родились без участия какого-либо земного «отца». Они, скорее, были зачаты непорочно в утробе Шкик, представленной женщиной во плоти и крови. Решающее значение имел тот факт, что принципу отцовства было положено начало только с земледельческой эрой. Я должен был еще выяснить, либо что означала эта идея, либо что она описывала подлинную историческую действительность.

Так что я получил из работы Жирара столько, сколько был в состоянии усвоить в то время. В тот момент ясными для меня были три вещи. Ассоциация Луны с кошачьими была фактом, поскольку имела отношение к майяскому материалу. Во-вторых, слишком много было точных соответствий между майяскими и андскими астрономическими концепциями, чтобы объяснить их простым «совпадением». В свою очередь, это соответствие предполагало существование исторического взаимодействия между Андами и Мезоамерикой, начинающегося в весьма раннюю эпоху. Но если кошачье лицо Бога Ворот казалось соответствующим более широкому, чем в Андах, культурному опыту, у меня все еще не было ключа к объяснению, которое бы соединило ягуара с луной.