– О'кей, теперь пойдемте со мной. Мне надо переодеться, надеюсь, вас это не будет смущать? Через пять минут я должна позировать фотографу. Я подрабатываю, позируя для мужского журнала. Знаете, пикантные фотографии. Я должна набросить кое-какое модное белье. Только побыстрее. Сюда, пожалуйста.

Он последовал за ней в спальню, где стояли две двуспальные кровати, большой туалетный стол, несколько стульев и целая коллекция картонных коробок из-под кофе и деревянных ложек. На полу, на стульях и где только можно была навалена одежда.

– Извините за беспорядок. Моя соседка по комнате – неряха. – Она сняла жакет и швырнула его на пол, одновременно сбрасывая туфельки. Начав уже снимать блузку, она сказала: – Отвернитесь, пожалуйста. Я ненавижу притворную стыдливость, но я стесняюсь.

Хейз отвернулся, удивляясь, почему, считая вполне нормальным раздеваться в ночном клубе перед глазами сотни мужчин, Марла Филлипс стеснялась одного мужчины. – Ох, уж эти женщины, – подумал он и мысленно пожал плечами, слыша позади себя торопливое шуршание хлопка и шелка.

– Терпеть не могу пояса для чулок, – пожаловалась Марла. – Они совершенно не годятся для таких крупных женщин, как я. Можете вы мне сказать, что в них мужчины находят возбуждающего? Зачем вы захотели со мной встретиться, Коттон?

– Нам сказали, что вы квартировали с Бабблз Сиза. Это верно?

– Да, верно. Ах, черт возьми, чулок порвался. – Она метнулась мимо него полуголая, потом нагнулась к нижнему ящику комода, чтобы вытянуть оттуда пару чулок, затем опять скрылась у него за спиной.

– Извините меня. Так что насчет Барбары?

– Она с вами жила?

– Да. Ее имя все еще на почтовом ящике. Так, теперь нормально. Когда я спешу, я всегда рву чулки. Непонятно, из чего сейчас делают эти чулки. Из папиросной бумаги, наверно. Надо будет убрать ее имя. Когда будет время. О Боже, если бы у меня хватало времени на все, что я хочу делать. Так что насчет Барбары?

– Когда она переехала?

– Как раз, когда началась вся эта возня. Когда мистер Тюдор объявил об ее исчезновении и все такое.

– Где-то перед Днем святого Валентина?

– Да, где-то в это время.

– Она сказала вам, что уезжает?

– Нет.

– Она взяла с собой одежду?

– Нет.

– Ее одежда все еще здесь?

– Да.

– Тогда значит, она не переехала, а просто не вернулась?

– Да. Может она еще и вернется, о'кей. Теперь можете повернуться.

Он повернулся. Марла была в простом черном платье, черных нейлоновых чулках и черных туфлях на высоких каблуках.

– У меня швы прямые? – спросила она.

– Да. Абсолютно прямые.

– Как вам нравятся мои ноги? Вообще-то они немного тонки для моей комплекции.

– На мой вкус, ноги, что надо. Почему вы думаете, что Барбара вернется?

– У меня такое чувство, что она с кем-нибудь развлекается. Она любит мужчин. Очень любит. Она вернется. Я думаю, поэтому я и оставила ее имя на почтовом ящике.

– Каких мужчин она предпочитает? Майк, барабанщик, был среди них?

– Я этого не замечала. Она никогда о нем не говорила. Он никогда сюда не заходил. Извините меня, мне надо освежить грим.

Она отстранила Хейза и уселась перед большим зеркалом. Стол был весь покрыт косметикой. Среди коробочек и бутылочек Хейз заметил маленькую коробочку с этикеткой «Теплый тон». Он взял ее и повертел в руках.

– Это ваша?

– Что? – Марла повернулась, держа в руках кисточку от губной помады. – А, да. И моя, и Таффи, и Барбары. Мы все им пользуемся. Это очень хорошая штука. Выдерживает даже яркое освещение. Вы знаете, при сильном освещении тело кажется слишком белым. Белое тело для стриптиза, как раз то, что надо, но нельзя походить на призрак. Мы пользуемся «Теплым тоном», чтобы снять излишнюю бледность. Большинство танцовщиц и актрис предпочитают это средство.

– Вы знаете фамилию Майка?

– Конечно. Чирападано. Красиво звучит, правда?

– У него большие руки?

– У всех мужчин большие руки.

– Но нельзя сказать, чтобы они были необыкновенно большие?

– Я этого не заметила. Единственное, что я могу сказать, так это то, что все ребята из оркестра любят распускать свои руки.

– И Майк тоже?

– И Майк в том числе. – Она повернулась к нему. – Ну, как я выгляжу? Сколько времени?

– Ты выглядишь великолепно, – решил он перейти на «ты». – Сейчас, – Он взглянул на часы, – четверть первого.

– Я опаздываю, – спокойно констатировала она. – Я выгляжу достаточно соблазнительно?

– Да.

– Ну, тогда все в порядке.

– Ты знаешь кого-нибудь из мужчин, с которыми Барбара проводила время? Кого-нибудь, с кем она бы захотела скрыться?

– Был один парень, который без конца ей звонил. Послушай, мне неудобно, что я втягиваю тебя в эту спешку, но я действительно должна уходить. Может быть, ты мне позвонишь как-нибудь? Ты такой милый. Или, если будешь где-нибудь по соседству, заходи на огонек. Моя сумасбродная соседка приготавливает чудесный кофе.

– Пожалуй, я так и сделаю. А что это за парень, который без конца звонил Барбаре?

– Не помню, как его звали. Имя похоже на русское или что-то в этом роде. Минуточку, я постараюсь вспомнить. – Она открыла ящик, вынула оттуда черную сумочку, поспешно сунула туда помаду, румяна, мелочь и маленький женский кошелек. – Так, кажется все. Ах, да, адрес я не забыла? – Она минуту подумала. – Андрович, вот как его фамилия. Карл Андрович. Кажется, моряк. Послушай, Коттон, ты мне позвонишь как-нибудь? Ты не женат?

– Нет. Ты сказала Андрович?

– Да. Карл Андрович. Ну, так ты мне позвонишь? Мне кажется, мы могли бы хорошо провести время. Я не всегда так спешу.

– Ну, конечно. Но...

– Пошли, пошли. Я должна идти. Если хочешь, можешь остаться, только, когда будешь уходить, захлопни дверь. Она сама запирается.

– Нет, я выйду с тобой.

– Тебе в центр?

– Нет.

– Хорошо, тогда мы можем поехать в одном такси. Пошли поскорей. Хочешь, поедем со мной, посмотришь, как я позирую? Нет, лучше не надо, а то я буду стесняться. Пошли. Захлопни дверь.

Он закрыл дверь.

– Как тебе этот черный туалет? – спросила Марла. – Предполагается, что это новая французская модель. Бюстгальтер практически отсутствует. Цель этих фотографий...

– Когда Андрович звонил ей в последний раз? – спросил Хейз.

– За несколько дней до того, как она скрылась. Вон такси. Ты умеешь свистеть?

– Конечно, но...

– Свистни!

Хейз свистнул. Они вместе сели в такси.

– О, черт, куда же я сунула этот адрес? Минуточку, – обратилась она к шоферу. – Поезжайте пока по направлению к Холл авеню, я сейчас найду адрес. Ты думаешь, что она скрылась вместе с Андровичем? Могло такое быть, Коттон?

– Сомневаюсь, Андрович дома. Если только...

– Если только, что?

– Не знаю. Думаю, мне надо поговорить с Андровичем.

– Вот он адрес, – обратилась Марла к шоферу. – 695, Холл-авеню. Поторопитесь, пожалуйста. Я ужасно опаздываю.

– Леди, – отозвался шофер, – я никогда не возил пассажиров, которые бы не опаздывали.

Глава 12

– Я выяснил фамилию барабанщика, – сообщил Хейз Карелле в дежурке.

– Я тоже. Узнал телефон их общества и позвонил туда. Его фамилия Чирападано. Они дали мне адрес и телефон.

– Звонил ему? – поинтересовался Хейз.

– Да. Никто не отвечает. Придется заехать туда после полудня. Ты обедал?

– Нет.

– Пошли?

– О'кей. Нам придется заехать еще в одно место.

– Это куда же?

– К Андровичу.

– Зачем? Ведь этот любитель женских прелестей нашелся, не так ли?

– Да. Но девушка, с которой Бабблз квартировала, сказала, что Андрович часто ей названивал.

– Кому? Этой девушке?

– Нет. Бабблз.

– Андрович? Андрович звонил Бабблз Сиза?

– Угу.

– Значит, опять все возвращается к нему?

– Похоже, что так. Он звонил ей за несколько дней до того, как она исчезла.

– Так. И что из этого следует?