На участке шоссе № 8 к югу от Евфрата, второстепенных дорогах до шоссе № 9 и на последнем силы иракцев были представлены соединением «Аль-Кудс» в Эс-Самаве, ополченцами и мелкими подразделениями вооруженных сил в Эн-Наджафе и правым флангом гвардейцев у Кербелы (два батальона «Медины» и 22-я бригада дивизии «Навуходоносор», которые прибыли в ходе боевых действий). Кроме того, на участке Эн-Наджаф/Кербела можно было ожидать встречи и с основными силами дивизии «Медина».
На шоссе № 7 крупные регулярные силы располагались лишь в его крайних точках Эн-Насирии и Эль-Куте (дивизия «Багдад») — общем и для маршрута по шоссе № 6.
Совокупность этих факторов и предопределила выбор маршрута по автомагистрали № 1 — шоссе № 7 и № 27 — шоссе № 6 к западу от Эль-Кута и маршрута по шоссе № 8 (южнее Евфрата), № 28 и № 9 в качестве основных для наступления американских войск. При этом их использование требовало нейтрализации активности умеренного по численности гарнизона Эн-Насирии, ополченцев Эс-Самавы и Эн-Наджафа, а также частей гвардии из «Медины» и «Навуходоносора» в районе Кербела—Хилла, к северу от него и из «Багдада» в Эль-Куте. Фактически основными противниками американцев на этих маршрутах становились немногочисленные пехотные части иракцев, их ополченческие формирования и разрозненные подразделения Республиканской гвардии.
Причем наличие на маршрутах трех из шести дивизий Республиканской гвардии играло даже положительную роль, так как открывало возможность разгромить эти соединения по частям на значительном удалении от столицы и предупредить их организованный отход к Багдаду, где они могли оказать более эффективное сопротивление. В этом же ключе можно считать позитивным для американцев попытку потрепанной авиацией дивизии Республиканской гвардии «Аль-Нида» остановить их наступление по шоссе № 6 после форсирования Тигра морской пехотой. Не будь ее поражения у Эль-Азизии и последующего 50-км отступления к столице под ударами американской авиации, то на рубеже реки Диала морпехи могли встретить куда более организованное сопротивление, чем оказанное в реальности остатками дивизии и ополчением (которое и так задержало американцев дольше обычного).
Маршрут же через Эль-Амару (шоссе № 6) был наименее привлекателен для агрессоров, что, однако, не помешало иракскому командованию разместить именно вдоль него крупные силы 3-го и 4-го армейских корпусов. Это можно считать одним из крупных просчетов иракцев, предопределивших быстрый разгром их военной машины.
Еще один фактор обусловил распределение ролей между армией и Корпусом морской пехоты США при назначении их левой и правой «клешней» наступления, смыкавшихся у Багдада. Этим фактором была потребность в предметах снабжения, в первую очередь в топливе, которая у 5-го корпуса и его головной 3-й дивизии была выше, чем у 1-й экспедиционной дивизии морской пехоты. Наступающие на Багдад силы армии (усиленные 3-я и 101-я дивизии и корпусные части) были не только многочисленнее «багдадской» группировки морской пехоты, но и обладали существенно большим количеством тяжелого вооружения, а главное — вертолетов. Последних, как было отмечено выше, в составе 5-го корпуса насчитывалось почти 450 единиц, в том числе более 250 в составе 101-й воздушно-штурмовой дивизии. Эта дивизия за операцию (по состоянию на конец апреля 2003 г.) получила 27,6 млн. литров авиационного керосина[326]. Для сравнения: такой же объем всех видов топлива американцы заскладировали в Кувейте перед войной.
Потому морским пехотинцам и доставался более сложный в плане организации бесперебойного снабжения маршрут. Тем более что ввиду меньшего потребления топлива по сравнению с армейской группировкой можно было ожидать эффективного использования воздушного моста для снабжения передовых частей морской пехоты, что и было реализовано на практике.
Вторжение
Захват нефтяных месторождений на юге Ирака
19 марта 2003 г. союзники начали войну серией авиационных ударов и ударов крылатыми ракетами по важным политическим и военным целям в надежде парализовать иракскую государственную и военную машину, лишив ее руководящего звена как на центральном уровне, так и на региональном. Однако применение авиации носило ограниченный характер и могло рассматриваться иракским руководством не как начало полномасштабного вторжения, а как вариации на тему «Лис пустыни» 1998 г.
Американцы для достижения оперативной внезапности решили начать наземное вторжение (G-Day) раньше полноценной воздушной кампании (A-Day). Это было необходимо для достижения внезапности при захвате иракской нефтедобывающей инфраструктуры неповрежденной[327]. Американцы резонно полагали, что силы, выделенные иракцами для обороны своих южных нефтяных полей, не смогут оказать серьезного сопротивления значительно превосходящей их количественно и качественно союзной группировке. И для подавления иракской обороны будет достаточно артиллерии (включая ОТР), армейской авиации и ограниченного участия самолетов ВВС и ВМС.
Вечером 19 марта боевая группа 5-го полка морской пехоты со 2-м танковым батальоном общей численностью 7,5 тыс. человек пересекли иракскую границу и взяли под контроль объекты нефтяной инфраструктуры у Румайлы[328].
20 марта началось основное наземное вторжение сил коалиции на территорию Ирака без длительной предварительной воздушной кампании против иракских вооруженных сил, что существенно отличало боевые действия 1991 и 2003 гг. Успеху этого способствовало активное применение высокоточных авиационных средств поражения и современных средств разведки и наведения, что позволило обходиться без длительной авиационной подготовки обычными боеприпасами.
Еще одним фактором, призванным обеспечить внезапность, стало начало вторжения до окончания развертывания всех выделенных для операции сил. Так, из состава армии США только 3-я дивизия была готова к бою, 101-я заканчивала сосредоточение в Кувейте, 4-я находилась на судах, а 1-я бронетанковая еще только готовилась к боевым действиям. Не закончили в полном объеме свои приготовления и британские части[329]. Естественно, что такой прием с последовательным вводом войск по мере их прибытия хорош против слабого противника, а в случае с сильным за это можно поплатиться разгромом по частям. Однако вооруженные силы Ирака 2003 г. сильным противником не являлись.
Пересечению ирако-кувейтской границы предшествовали массированные удары авиации и артиллерии (включая ОТР) по иракским силам вблизи границы, в первую очередь по 11-й пехотной и 51-й механизированной дивизиям. В результате поражения командных пунктов различного звена и части артиллерии этих дивизий разрозненные подразделения (не считая сил в Эн-Насирии и в Эз-Зубайре) из их состава фактически были предоставлены сами себе и в каждом конкретном случае оказались не способны оказать организованное сопротивление превосходящим количественно и особенно качественно силам коалиции. Фактически основные силы двух южных дивизий Ирака были разгромлены в самом начале боевых действий. Более того, ввиду тотального господства противника в воздухе и потери управления даже избежавшие на начальном этапе разгрома подразделения 11-й и 51-й дивизий в большинстве своем оказались не способны отойти к крупным городам, где у них оставались хоть какие-то шансы оказать американцам и британцам сопротивление. Это оказало непосредственное влияние на ход и исход обороны Басры и Эн-Насирии.
Ставка на то, что оборудование своих позиций в непосредственной близости от объектов нефтедобывающей промышленности защитит передовые иракские части, не оправдалась. Этому способствовала резко возросшая (по сравнению с войной 1991 г.) эффективность авиации и артиллерии коалиции по обнаружению и поражению точечных целей, что позволяло союзникам «хирургически» выбивать иракскую бронетехнику, артиллерию, опорные пункты пехоты на территории нефтяных полей.