Стиг признавал, что зачастую при заключении сделок ему просто везло, но удача не всегда оказывалась на его стороне. В начале 60-х он находился в дружеских отношениях с одним британским издателем по имени Дик Джеймс. Оба они делали первые шаги в бизнесе, и Джеймс был страшно рад, когда Стигу удалось пристроить одну из принадлежавших ему песен на вторую сторону сингла крупного шведского исполнителя.
Но, когда Стиг имел возможность заключить с ним действительно важную сделку, его не оказалось в нужное время в нужном месте. По воле случая другой шведский издатель подписал с Диком Джеймсом чрезвычайно выгодный контракт. Стиг долго не мог простить себе, что упустил скандинавские права на издания Northern Songs, компании, созданной для продажи произведений двух молодых авторов песен, которых звали Джон Леннон и Пол Маккартни.
В июле 1966 года родился последний ребенок в семье Андерсонов, сын Андерс. Значительно выросшее благосостояние Стига позволило им переехать из городского дома в Туллинге на виллу в пригороде На- ка(? так напечатано). Sweden Music и Polar Music продолжали свою деятельность в ограниченных масштабах, и всеми финансовыми и административными делами в них долгие годы заправляла Гудрун.
Несмотря на непоколебимую веру Стига в то, что производство записей — это будущее музыкального бизнеса, Hootenanny Singers оставались единственными по-настоящему успешными исполнителями на Polar Music до конца 60-х. Из первых 15 альбомов, выпущенных на Polar Music, восемь принадлежали Hootenanny Singers. Наблюдалось странное противоречие: имея несколько хитов в качестве издателя и автора песен на других лэйблах, Стиг, вместе с Бенгтом, не сумел применить ту же самую магическую формулу к своей собственной звукозаписывающей компании.
Такое положение вещей сохранялось до конца 80-х, когда Polar Music была продана. За всю историю ее существования на ней записывались от силы три или четыре успешных исполнителя, но подавляющее большинство ее записей оставило меломанов равнодушными.
По иронии судьбы группа Hootenanny Singers предмет гордости Стига Андерсона — находилась на пике популярности, когда ее члены решили, что пришла пора ставить точку в их музыкальной деятельности. Не имело значения, сколько пластинок они продали на данный момент, сколько еще концертов им предстояло дать, это не могло продолжаться вечно, рассуждали они. Учеба в университете и «приличная» работа — таким виделось им их будущее.
Бьерну не оставалось ничего другого, как согласиться со своими друзьями. После окончания военной службы в апреле 1967 года он поступил в Стокгольмский университет и осенью начал изучать бизнес, экономику и право.
Тем не менее в глубине души он продолжал надеяться на то, что еще одна их вещь станет хитом, и это вдохновит группу на новые свершения. Тур Hootenanny Singers по Народным паркам летом 1967 года показал, что особых причин беспокоиться о судьбе группы пока нет. Имея в своем багаже внушительный каталог хитов, они дали 150 выступлений за четыре месяца.
Тур завершался двумя концертами — дневным и вечерним — в парке отдыха Грена Лунд в Стокгольме в воскресенье 3 сентября. Всего в нескольких сотнях метров от концертной площадки находились музей под открытым небом и зоологический сад Скансен — весьма популярные среди туристов места. В этом парке уже многие годы регулярно выступали бесчисленные шведские и зарубежные исполнители.
В тот сентябрьский вечер, когда Hootenanny Singers коротали время между двумя выступлениями, счастливой победительнице конкурса талантов «Nya ansikten» («Новые лица») вручали приз на сцене сада Скансен. Это была 21-летняя домашняя хозяйка и мать двоих детей Анни- Фрид Люнгстад.
Глава 7
Традиционным символом семейного блаженства в начале 60-х была свадебная фотография, изображающая серьезного, солидного жениха и сияющую счастьем невесту. Всегда чуткая к веяниям моды 18-летняя невеста в покрытой газовой фатой шляпке, шелковом платье и пальто, с прической а-ля Фара Диба и букетом ландышей в руке своей элегантностью могла поспорить с Джекки Кеннеди. Была пятница 3 апреля 1964 года. После непродолжительной и скромной церемонии в доме помощника викария Эскилстуны Маркуса Винберга Анни- Фрид Люнгстад стала миссис Рагнар Фредрикссон.
Семь месяцев минуло с того дня, когда Фрида вместе с годовалым сыном Хансом поселилась в квартире Рагнара в Эскилстуне. 22-летний Рагнар работал в семнадцати милях от дома, в городе Чепинг, где заведовал местным филиалом магазина ковров, принадлежавшего его родителям. Их жизнь ничем не отличалась от жизни любой молодой семьи из маленького городка.
И все же, несмотря ни на что, Фрида не оставляла мечты стать успешной певицей. Но при этом она понимала, что должна заботиться о ребенке, и отдавала должное Рагнару, обеспечивавшему ее материально и служившему ей моральной опорой. С его помощью она сумела стряхнуть с себя личину бедной девочки с необычной судьбой. Теперь у нее было все, о чем мечтали девушки ее возраста: ребенок, дом и любящий муж, имевший надежную и достойную работу.
Однако она заплатила за все это высокую цену — стать матерью в 17 лет не входило в ее планы. В определенном смысле такой итог был логичен: обстоятельства вынудили ее созреть раньше времени. Взрослая ответственность и соответствующая нагрузка на протяжении многих лет сделали свое дело. Внешне она, может быть, и не отличалась от своих сверстниц, но по жизненному опыту и духовному развитию была гораздо старше их. Незащищенность и оторванность от корней способствовали желанию занять такое положение, в котором она каждую минуту чувствовала бы себя спокойно и комфортно. Это противоречило ее стремлению стать певицей, но Фрида, тем не менее, решила сделаться идеальной женой и домашней хозяйкой.
Медовый месяц Фрида и Рагнар провели на Канарских островах. Перед отъездом они решили создать трио с пианистом Гуннаром Сандеверном, игравшим вместе с ними в группе Бенгта Сандлунда. С некоторых пор он был одним из их самых близких друзей и собрал собственную группу после того, как оставил коллектив Бенгта Сандлунда. Хорошо всем знакомое название оркестра Гуннара Сандерверна было теперь приложено к этому новому созвездию.
«Рагнар и Фрида уехали в свадебное путешествие на пару недель, — вспоминает Сандеверн, — а я позаимствовал автомобиль Рагнара и объездил все окрестные рестораны, договариваясь о выступлениях нашего маленького бэнда. Когда они вернулись, у меня уже было заказов на шесть месяцев вперед — и это для группы, которую никто не слышал. Такое стало возможным только потому, что к тому времени мы все втроем пользовались хорошей репутацией как музыканты».
Фрида, имевшая статус «певчей птички Эскилстуны», как ее называли в местной прессе, привлекала особое внимание. Иногда на их афишах было написано: «Оркестр Сандеверна с Анни-Фрид Люнгстад». Кроме того, она в значительной мере являлась движущей силой группы. «Фрида сильно отличалась от тех вокалистов, с которыми мне приходилось работать ранее, — говорит Сандеверн. — Она была целеустремленной и всегда требовала, чтобы мы работали не жалея сил. Ее раздражало, когда затягивались перерывы между выступлениями, и она хотела, что мы постоянно репетировали, что, по ее мнению, служило признаком настоящего профессионализма».
Это был странный коллектив, чьи малые масштабы компенсировались энтузиазмом его членов, иногда выходившим за пределы их возможностей. «Рагнар был тромбонистом, но он купил ударную установку и научился стучать на ней. Я играл на фортепьяно, и мне приходилось левой рукой исполнять басовые партии, поскольку у нас не было басиста. Нужно было изощряться, иначе мы звучали бы слишком жидко и неубедительно. И, наконец, Фрида пела: мы почти не исполняли инструментальные номера, Когда Фрида не пела, она играла на тамбурине или маракасах».
С самого начала своей певческой карьеры Фрида сама шила себе сценические наряды и сохраняла верность этой привычке еще в начале 70-х. «Я не хотела платить несколько сотен крон за платье, которое будут носить многие другие», — говорит она. Она собирала свои волосы в некое подобие пчелиного улья, в результате чего выглядела старше своих лет