Облачившись в тюрбан и шелковую одежду мусульман, отрастив бороду, он был уверен, что пройдет через Афганистан неузнанным и присоединится к одному из больших караванов, которые, как он знал, двигались через всю Азию, из Китая в Европу, и обратно. Караваны везде, независимо от стран и религий, встречали дружелюбно.

Но чтобы достичь Кабула, первого этапа долгого пути, каравану необходимо было перевалить через громадные горы, которые, казалось, подпирали вершинами небо, преодолеть извилистые ущелья, контролируемые патанами. Шер-шах предложил Ричарду взять сильный отряд кавалерии для защиты от горных племен, но тот отклонил заманчивое на первый взгляд предложение. Он не хотел привлекать к себе внимания, а появление отрядов делийского войска на своей границе моголы могли бы расценить как нападение.

Караван следовал той же дорогой, какой Ричард вез тело Бабура в Кабул, оставив Кашмир и сикхов по правую руку. Из долины реки, где расположена Агра, они поднялись на плато, по которому много лет назад проходили они с Прабханкаром, затем спустились в долину, ведущую на северо-запад. Это все еще была могольская территория, завоеванная Бабуром, а сейчас признавшая Шер-шаха своим правителем. Последний раз Ричард проходил здесь зимой. А нынче, весной, он увидел эту плодородную землю совсем другой. Зеленели поля, засаженные пшеницей. В поселениях там и сям встречались мастерицы, ткущие ковры, известные далеко за пределами этих мест.

На караван могущественного Блант-эмира, известного сейчас по всей Индии, смотрели с удивлением.

Владения Шер-шаха, унаследованные от Бабура, простирались до самого Пешавара, до подножия гор, где двенадцать лет назад земля была покрыта глубоким снегом. Ричард был удивлен, увидев в этих местах поля сахарного тростника, тропические фрукты, зреющие под лучами палящего солнца.

Сразу после Пешавара открывался Хайберский проход — ворота в Афганистан.

В Хайберском проходе на караван напали в первый раз. Сначала с крутого склона на них сбросили несколько каменных глыб, вслед за ними сверху в полном молчании скатилась группа горцев, среди которых были и женщины.

— Что это за твари? — возмущался Рамдас.

Нападение отбили без особого труда, но несколько дней спустя три человека, отлучившись из лагеря, попали в плен. Ричард с группой воинов выследил бандитов и напал на их жилище. Патаны бежали, а в доме были найдены изуродованные тела плененных людей из каравана. Они лежали на полу хижины совершенно голыми с отрезанными половыми органами, носами и ушами, также у них оказались выколотыми глаза.

Когда над несчастными издевались, они были еще живы.

Во время нападения схватили трех патанов: двоих мужчин и женщину. Рассвирепевшие индийцы сожгли их заживо.

Потрясенный жуткой судьбой своих людей, Ричард не стал вмешиваться в учиненную над извергами расправу. Единственная дорога из Хайдабара через Афганистан и Балх, на границе Трансоксании, где Ричард надеялся встретить идущий на запад караван, проходила через Кабул. Его караван достиг высокогорной долины, где располагался город, в самом начале лета. Здесь англичанин узнал новость, ошеломившую его: в городе находился Хумаюн. Могол, по-видимому, оставил попытки заручиться поддержкой в Синде или в Персии и вернулся в свою древнюю столицу, которая все еще принадлежала ему.

— Он уничтожит нас, — предостерегал Дермат Али, проводник.

— Только если обнаружит наше присутствие, — ответил Ричард.

— Как он может не заметить нас, Блант-эмир?

— Для начала не называй меня так. Я Балчи, купец из Биджапура. Биджапур никогда не воевал с моголами, и все же мы должны пройти через город как можно быстрее.

План Ричарда сработал. Каравану разрешили войти в город, не заметив, казалось, какого-либо сходства между высоким купцом и Блант-бахадуром. Ричард на всякий случай придерживал полу плаща, наполовину скрывая лицо, чтобы никто не узнал его.

Два дня они провели в караван-сарае, дав отдых животным и пополняя запасы продовольствия.

— Мы готовы отправиться завтра, — сказал в конце второго дня Дермат Али. — Откровенно говоря, я вздохну свободно, лишь когда мы уйдем от Кабула на сотню миль.

— Теперь уже скоро, — сказал Ричард. Но тут с улицы послышалось бряцание оружия.

Он, Рамдас и Дермат вскочили на ноги, тревожно глядя на ворота караван-сарая, через которые входил минг-баши в сопровождении сотни воинов.

— Где караван с юга, — спросил он, — принадлежащий человеку по имени Балчи?

— Нас предали, — прошептал Дермат Али, его рука невольно потянулась к рукояти меча.

— Оставьте это, — предупредил его Ричард. — Мы не сможем пробиться отсюда.

— Тогда мы уже мертвы, — ответил Дермат.

— Посмотрим. — Ричард выступил вперед. — Мы люди с юга.

Минг-баши пристально посмотрел на него.

— Твое имя не Балчи. Ты Блант-эмир. Я сражался вместе с тобой.

Ричард также вспомнил его. Это был патан по имени Байрам, который сражался под началом и Бабура и Хумаюна.

— Верно, — согласился он. — Я был Блант-эмиром, но теперь стал купцом и везу товары на продажу в Балх. Можешь осмотреть мой караван.

— У меня приказ доставить тебя к Моголу. Надеюсь, ты не будешь сопротивляться мне. Отдай меч.

Ричард колебался. Можно не сомневаться, что Хумаюн знает о его службе Шер-шаху.

Наконец он отстегнул меч.

— А мои люди? Рамдас дрожал от страха.

— Они могут оставаться здесь, пока не придет время отправляться в путь.

Ричард и Дермат переглянулись.

— Если я не вернусь до завтрашнего утра, — тихо сказал Ричард, — лучше для вас отправиться обратно в Агру и рассказать шаху обо всем, что случилось.

— Я сделаю это, челеби. Но... возвращайтесь к нам, прошу вас.

Мозг Ричарда лихорадочно работал, пока его вели через толпу любопытных ко дворцу Хумаюна, который больше походил на крепость, чем на блистающий роскошью дом Могола в Агре. Ричард еще не был пленником, хотя его окружала вооруженная стража, и рук ему не связали. Требование сдать меч, скорее всего, было инициативой осторожного минг-баши. Необходимо придумать наиболее правдоподобное объяснение своего появления в Кабуле до начала допроса.

— У Могола все в порядке? — спросил он.

— Вполне, — бросил Байрам. — Скоро он снова пойдет на Агру и отомстит за себя.

Ричарду не понравились эти слова, но прежде всего нужно было думать о предстоящей встрече.

Его провели мимо вооруженной стражи и ожидающих приглашения на прием к Моголу. Многих он узнал, и они сразу узнали его. Когда вошли в покои, где на ковре сидели Хумаюн и его братья, никто Бланта не поприветствовал.

Визири группой стояли позади.

— Предатель пришел посетить нас, брат, — с кислой улыбкой заметил Камран.

Ричард почтительно поклонился Хумаюну.

— Приветствую тебя, Великий Могол.

— Как ты можешь так говорить, Блант-бахадур, если служишь моему врагу? — Хумаюн говорил довольно мягко, но глаза его зло сверкали.

— Я не по доброй воле выбрал службу у твоего врага, мой господин, — сказал ему Ричард. — Не так как некоторые... — и он посмотрел на Камрана, — в Канаудже я и мои индусы сражались до конца. Мою жизнь пощадили только потому, что Фарид-хан (было бы неразумно называть его новый титул) помнил, как мы вместе сражались против Махмуда Лоди под командованием вашего отца, и ценил мою службу.

— И ты принял его сторону без колебаний.

— Жена и дети были заложниками за мою покорность.

— А как же с моими женами и детьми? — заметил Хумаюн. Он уже не выглядел таким злым, как вначале. — Значит, три года ты служил узурпатору, не думая обо мне, твоем законном господине.

Ричард перевел дыхание.

— Почему же, вы думаете, я оказался здесь, мой господин.

Оба принца посмотрели на него, затем Камран засмеялся:

— Ты все же решил покинуть свою семью, Блант-бахадур.

— Увы, мои планы показались подозрительными Фариду. Я добился разрешения предпринять посольство на запад под видом купца, чтобы найти ему союзников. Я собирался взять семью с собой. Готовился к этому три года. Намеревался, конечно, прийти прямо сюда и присоединиться к вам. Но за день до моего отъезда из Агры Фарид приказал оставить жену и детей в качестве заложников.