— Уменьшить заряд, — скомандовал Ричард, — и держать запалы наготове.

Расстояние между «Бонавентурой» и дау сократилось до ста ярдов. Пираты спустили паруса и взялись за весла. На каракке голые по пояс матросы торопливо заряжали пушки, однако быстрее чем за двадцать минут, им управиться не удалось, а между тем арабы были уже рядом. Град пуль, стрел и ядер обрушился на нападающих, но их уже ничто не могло удержать. Последние взмахи весел — и арабы бросились на абордаж.

К тому времени фитили аркебуз были зажжены и вставлены в казенную часть ружей.

— Пли! — скомандовал Ричард, когда над планширем появились первые лица.

Грянул залп, и тут же прозвучала новая команда:

— Закрепить канаты!

По три человека взялись за концы канатов, натянули их чуть выше планширя и закрепили. Вторая волна атакующих взметнулась над бортом. Арабы перепрыгивали через планширь, натыкались на канаты и падали в море, громко вопя от ярости.

Облепленные спешащими выбраться из воды пиратами дау стояли на месте, в то время как «Бонавентура» продолжала двигаться вперед.

— Заряжай, — крикнул Ричард, — ядрами, и побыстрее!

Прошло некоторое время, прежде чем дау собрали своих людей и возобновили преследование.

— По моей команде всем на корму и нос! — крикнул Ричард.

Около сотни арабов с леденящими душу криками вновь вскарабкались на борт каракки. Зная, что их там ждет, они размахивали кривыми саблями, стараясь перерубить канаты.

— Марш! — скомандовал Ричард.

Матросы заметались по палубе.

— Опорожнить бочки! — крикнул Ричард и сам уперся плечом в первую бочку. Затем пошли в ход остальные три, и мыльная вода залила всю верхнюю палубу.

Арабы замешкались, не понимая, что происходит, и не веря своим глазам. Затем с угрожающими воплями бросились на сгрудившихся в противоположных концах корабля матросов. Но атака не удалась. Все шло, как задумал Ричард. Мыльная вода сделала палубу скользкой, как лед, и пираты шлепались один за другим, завывая от страха и ярости. Паника среди атакующих позволила англичанам занять места возле установленных заранее аркебуз и приготовиться к отпору. Расположенные вдоль борта и нацеленные таким образом, что покрывали своим огнем почти все пространство палубы, аркебузы били без промаха. Кровь смешивалась с водой. Тела убитых и раненых усеяли палубу.

Ричард нагонял еще большую панику, стреляя в толпу арабов.

Тем временем с кормы послышался новый удар и злобные крики: последнее дау подошло со стороны полуюта. Но здесь борт каракки был выше, чем у атакующего судна, окна плотно задраены, и пиратам пришлось карабкаться на фальшборт, где их встречали Ричард со шпагой и кинжалом в руках, Томас и еще с полдюжины защитников «Бонавентуры».

В пылу схватки Ричард пронзил первого нападающего шпагой и столкнул в море. Молниеносно отразил удар второго и кинжалом, зажатым в левой руке, заколол его. Едва ли не в тот же миг шпага англичанина поразила третьего пирата, занесшего над головой кривой турецкий ятаган. Отвага, с которой сражался Ричард, передалась остальным защитникам каракки.

Воодушевленные его примером, англичане яростно обрушились на противника. Сэр Томас внес свою лепту в общее дело, отправив за борт нескольких пиратов.

Один или два отчаянных смельчака рванулись было на бак, увлекая за собой остальных, но были изрублены алебардами матросов. Оставшиеся в живых обратились в бегство. Корма корабля тоже была очищена от неприятеля. Ричард, воспользовавшись случаем, произвел несколько выстрелов из гарпунных пушек, поразив отступавших. Дау отстали, и на этот раз, кажется, окончательно. «Бонавентура» легла на прежний курс, а еще не остывшие после боя матросы принялись наводить порядок на палубе.

— Отлично сработано, Ричард, — похвалил кузена Томас.

— Действительно здорово, сэр Томас, — восхитился мастер Боттомли. — А все благодаря нашему мальчику. Они не возвратятся, сэр?

Ричард бросил взгляд на видневшиеся в отдалении дау. Там убирали весла и ставили паруса, но, похоже, вовсе не для того, чтобы продолжать погоню.

— Сомневаюсь. Но на всякий случай не помешает послать в них несколько ядер.

Боттомли отдал приказ своим людям, те произвели по пиратам несколько выстрелов. И опять ни одно ядро не достигло цели. Зато арабы теперь явно отказались от преследования.

— Получили урок, мошенники, — удовлетворенно пробурчал Боттомли. — Что будем делать дальше, сэр Томас?

— Сбросьте эту падаль за борт и держите курс на Гоа, мастер Боттомли, — сказал Томас. — Доложим сеньору Алварадо о своем прибытии.

Дон Хаим Алварадо внимательно разглядывал стоявший на якоре в порту Гоа английский корабль и льющиеся с его бортов тонкие струи воды от беспрерывно работающих помп.

Дон Хаим был невысокий тучный мужчина с заостренной бородкой и щетинистыми волосами, скрытыми под широкополой соломенной шляпой, совершенно не гармонирующей с камзолом и чулками, которые он поспешно натянул на себя, услышав, что в гавань входит странный корабль.

В настоящий момент дон Хаим стоял в тени, отбрасываемой двумя рослыми англичанами.

— Арабы, говорите вы? Да, они попортили нам немало крови, пока мы не разгромили их флот, э-э... лет пятнадцать тому назад. Вам следует вытащить корабль на берег, если не хотите, чтобы он затонул.

— Чем скорее это удастся сделать, тем лучше, — согласился сэр Томас.

— Я распоряжусь, чтобы к работе приступили немедленно. Так, говорите, их было пять, и вы обратили их в бегство? Великолепно. Вы должны пообедать у меня, сеньоры, и рассказать об этом сражении.

— Что ты о нем думаешь? — спросил Ричард.

— О поселке?

Томас смотрел на затянутый легким туманом берег, риф, горстку домов и возвышающуюся над ним церковь. Лет пятнадцать назад португальцы приобрели Гоа для создания опорного пункта в торговле с Индией. Теперь через многочисленные фактории непрерывным потоком шли дорогостоящие пряности как из самой Индии, так и со всего Востока. Но при этом Гоа продолжала оставаться всего лишь перевалочной базой, стоянкой для кораблей, следующих из Лиссабона. Резиденция губернатора выделялась прежде всего своими размерами. Сразу за ней начинались джунгли, простирающиеся насколько мог охватить глаз.

— Да уж ничего интересного в этом местечке, будь уверен. И такая жарища... — Разговаривая, сэр Томас обмахивался шляпой.

— Я имел в виду губернатора.

— Он показался мне довольно дружелюбным.

— Ты заметил, что он не смотрит в глаза, когда разговаривает?

— У некоторых людей это всего лишь признак неуверенности.

— По-моему, это верный признак лживости, — возразил Ричард.

— В таком случае нам следует быть осмотрительнее, — кивнул Томас и продолжил: — Но мы уже здесь. Наш корабль нуждается в ремонте. К тому же губернатор может знать о пресвитере Иоанне. Думаю, нам следует воспользоваться их гостеприимством, тем более что до Рождества осталось всего два дня.

— Пресвитер Иоанн? — задумчиво повторил дон Хаим. — Конечно, я слышал о нем. Мы все о нем слышали.

Он сидел во главе обильно уставленного яствами и винами обеденного стола. Названия многих блюд, фруктов и овощей были неизвестны гостям — таких, например, как ямс и окрас.

Томаса и Ричарда сопровождал мастер Боттомли, одетый так же, как они, опрятно и просто. Со стороны хозяина на ужине присутствовали начальник гарнизона капитан Гонсалвеш и, к удивлению англичан, три женщины: хозяйка дома и две ее дочери. Жена губернатора, тучная, расплывшаяся особа, отчаянно страдала от жары. Стоящая у нее за спиной служанка обмахивала ее опахалом. Огромный золотой крест на пышной груди матроны поблескивал в свете свечей, отбрасывая блики по всему залу.

Ричард огорченно отметил про себя, что со временем и обе ее дочери будут выглядеть не лучше. Но так или иначе это были первые женщины, которые порадовали его взгляд после долгих месяцев путешествия. Младшей, Марии, лет пятнадцать. Елене — года на два больше. Как и мать, обе одеты в платья с глубоким вырезом. Девушек нельзя было назвать хорошенькими, но мужчинам, не видевшим женщин почти полгода, даже их болезненные лица и тощие фигурки казались привлекательными.