- Я хочу увидеть его и спасти. И пусть, он скорей всего уже и думать забыл о своей любви ко мне, я хочу извиниться, попросить прощение. Если бы не я, возможно, он никогда бы не попал на этот остров, само название которого меня пугает.

      - И что же это за пират такой, что сумел не только спуститься с Архипелага, но и во дворец пробрался, чтобы вас увидеть? - поинтересовался от стены Лили и был вознагражден одобрительными взглядом старпома, который тоже задавался этим вопросом.

      - Максимилиан Турус.

      - Что? - тихо уточнил Стефан, теперь у него, действительно, появился повод для расстройства.

      С Максимилианом он был знаком, не раз ходили в опасные рейды двумя кораблями. Он знал, что этому парню смог бы доверять даже в рискованном деле, но понятие не имел, что тот каким-то непонятным образом оказался на острове Сломанных Игрушек. Знал бы, давно уже сам отправился вызволять его без всяких там девиц на выданье.

      - Вы... знакомы? - уточнила Анжела и по глазам капитана поняла, что да. Но потом в них мелькнуло еще кое-что, и она поспешила сказать, - Я не могу остаться здесь, на Львином Зеве, и ждать вас и его, меня выдадут замуж раньше, чем вы вернетесь. Прошу вас, не лишайте меня надежды, сэр капитан.

      - Не лишу, - коротко бросил Стефан и прикрикнул, - Симка! - прекрасно зная о дурацкой привычке юнги подслушивать под дверью и быть в курсе всех дел.

      Дверь сразу же распахнулась и, чуть не сбив с ног учителя пения, в каюту влетел зеленоволосый юнга с кокеткой Белладонной на плече.

      - Да, сэр!

      - Проводи наших пассажиров в их каюты. - Скомандовал капитан.

      - Вы считаете безопасным, чтобы леди в открытую ходила среди этого сброда? - выдавил из себя красный от натуги мистер Симс.

      - Сброда? - ледяным тоном переспросил Стефан. И миледи Анжела поспешила взять своего учителя под руку и вывести из каюты вслед за скалящимся в многообещающей улыбке Симкой.

      - Уверяю, миледи, вам у нас ничего не грозит, разве что язвительность капитана, он, знаете ли, у нас женоненавистник. А вот вашему учителю пения за такие слова... - донеслось из за двери, но потом они достаточно удалились, и больше ничего не было слышно.

      В капитанской каюте молчали все, пока не заговорил сам капитан.

      - Ты выставил меня дураком не только перед моими подчиненными, но и совершенно посторонними людьми. И плевать мне, что она там трижды Наследница, а ты аристократ, - тихо рыкнул он в сторону Лили.

      Тот отлепился от стены и, обойдя стол, встал перед ним, как было еще утром.

      - Так накажи меня, - бесцветным голосом произнес он.

      - Да, ладно тебе, Стеф, - подорвался Кеша, шагнул к аристократу и панибратски похлопал его по спине, - Парень ведь правду сказал. Да и как мы теперь Макса на произвол судьбы кинем?

      Но Стефан его словам не внял, глядя только на Амелисаро. Валентин же, задумчиво выпускающий через ноздри терпкий дым, молчал, по-видимому, считая, что время вмешаться еще не пришло.

      - Снимай рубашку, - скомандовал аристократу капитан и вытащил гибкий хлыст из одного из отделений стола.

      Амелисаро бестрепетно расстегнул все пуговицы, опустил руки, позволяя рубашке легко соскользнуть на пол. Стефан поднялся из кресла, будучи все еще неуверенным в том, что собирался сделать, хотел обойти стол, но неожиданно увидел, какими глазами Кеша, стоящий чуть позади Лили, смотрит на спину аристократа.

      - Повернись, - скомандовал Робертфор. Амелесаро, как и прежде, не изменившись в лице, повернулся спиной.

      Капитан медленно опустился обратно в кресло и отложил в сторону хлыст. Спина аристократа была исполосована жуткими шрамами, не застарелыми, белесыми, а красными, словно они еще толком не успели еще зажить, только-только лишившись коросты запекшейся крови.

      - Ты - аристократ, кто мог сделать такое с тобой? - тихо уточнил Стеф, зная, что не слезет с парня, пока тот не ответит, но Лили и не думал что-то скрывать от него.

      - Мать перед отъездом, чтобы помнил, кому принадлежит не только мое тело, но и душа. Но на самом деле...

      - Ты давно бы регенерировал, если бы плеть не смочили в яде, - закончил за него отец Валентин и спрыгнул со стола. - Такой эффект могла произвести лишь вытяжка из лепестков тигровой лилии, кэп. И кроме того, что это жутко выглядит, оно еще и болеть будет, хорошо, если пол года, а то и год. И кровоточить. Этот яд выводиться из организма очень медленно.

      - Мне плевать, как ты это сделаешь, Вал, - бросил капитан тихо, но твердо, - Но я хочу, чтобы этой дряни на нем не было.

      - Я не нуждаюсь в твоей жалости, - холодно произнес аристократ и повернулся к нему через плечо.

      - Не нуждаешься, и кракен с тобой! - рыкнул Стефан, - Но тогда хоть мои нервы пожалей! - и увидел, как на повернутой к нему щеке Лили заходила желвака. - И нечего беситься, - строго предупредил капитан. - Одевайся и марш за доктором, а мы тут с Кешей пока обмозгуем.

      - Я мог бы помочь.

      - Да неужели? - наблюдая, как аристократ застегивает рубашку, скептически уточнил Робертфор, все еще разозленный увиденным. Лили поднял на него глаза. Стефан подумал, обменялся взглядами со старпомом и милостиво согласился. - Тогда как закончите, я жду тебя у себя. Кстати, Вал, - обратился он к священнику, - Забери у барышни ожерелье, нечего в нем на виду расхаживать, мало ли кто с берега увидит. И скажи ребятам, чтобы готовились. Отплываем в ночь.

      - Да, кэп, - шуточно отдал честь священник и потянул несопротивляющегося Амелисаро за собой.

      Они вышли и первое, что спросил у Стефана Кеша, было, - Ты правда взял его в свою постель?

      Стефан поморщился.

      - А куда мне прикажешь его теперь класть, когда обе пассажирские каюты заняты.

      - Знаешь, по-моему, этот парень и на кубрике не плохо бы обжился.

      - Нет.

      - Значит, все же взял, - удовлетворенно кивнул старпом и снова расположился в кресле, полюбовался на ярость в глазах капитана, усмехнулся. - Да, ладно тебе, Стеф, он ведь от этой твоей любви неразделенной, Владычицы Елены, чтоб её, пострадал еще больше чем ты. Прикинь только, что эта стерва над ним все тридцать лет измывалась с самого рождения.

      - Двадцать шесть.

      - О! Так он у нас еще совсем мальчишка. А внешне и не скажешь.

      - Акселерация, - прошипел капитан, но тут же взял себя в руки, - Я с ним, как-нибудь сам разберусь, Кеш, а пока давай о насущем. Нужно ли нам что-нибудь еще закупить в порту перед отплытием, что-нибудь специально для этого дела?

      - Ну, давай думать...

      Тем временем Валентин привел молчаливого Лили в лазарет, плотно закрыл дверь и коротко скомандовал, откладывая в сторону мундштук.

      - Раздевайся и ложись на софу.

      - Полностью?

      - Нет, частично. Руки отдельно, ноги отдельно и член где-нибудь сбоку пристрой, - фыркнул в ответ священник, сбрасывая с плеч просторную куртку с широкими рукавами, восточного покроя, и оставаясь в одной лишь светлой безрукавке с рядом тряпичных пуговиц и крючков на груди и высокой стоечкой воротника, прячущей шею. - Давай, давай, от этой плети, небось, не только спине досталось, то-то ты стоять предпочитаешь, а не сидеть.

      - Ты ошибаешься.

      - Так дай посмотрю. Удовлетвори моё извращенное любопытство, - проворковал священник и резко посерьезнел, одной рукой развернув его к себе, несмотря на то, что доставал высокорослому блондину только до плеча. - Я - врач, знаешь ли. И пока мой интерес к тебе только профессиональный.

      - Пока? - уточнил аристократ и принялся раздеваться.

      - Ну, мало ли, что нас ждет впереди. Но признаюсь сразу, ты абсолютно не в моем вкусе, - отстраненно произнес тот, отходя к столу со склянками и особыми медицинскими приспособлениями.

      Амелисаро, сняв с себя всю одежду, лег на кушетку, уткнувшись лицом с согнутые в локтях руки, совершенно не горя желанием демонстрировать золотую цепочку браслета на запястье левой руки. Прикосновение в спине стало для него неожиданностью. Валентин подошел к нему совсем беззвучно. Аристократ вздрогнул, но остался лежать ничком.