Машина фыркнула, словно необъезженный жеребец и рванула вверх, с прытью, оправдывавшую дорогую марку. В считанные минуты поднялся, вылетев на небольшой утрамбованный пятачок перед домом, резко затормозив, так, что машину развернуло, и припарковался, почти уткнувшись багажником в живую изгородь...

- Браво! Послышалось от дверей. Сильно стемнело, и я с трудом разглядел вихрастую фигуру мальчишки на крыльце. Неровно падающий свет делал его чем-то похожим на встрепанного воробья. Именно таким он мне и запомнился...

- Ты кто? удивленно спросил я оглядываясь. Честно говоря, меньше всего ожидал

встретить подростка. Хотя удивляться я уже перестал.

- Я? Гений! С детской важностью ответил он, при этом его глаза сверкнули, и тут грохнуло так, что моментально заложило уши, тугая молния ударила в огромный валун и его осколки разлетелись в разные стороны.

- Скорей! мальчишка схватил меня за руку, и мы вместе нырнули в проем двери, едва не столкнувшись в проходе.

- И в чем же эта гениальность заключается? Спросил я, удобно устроившись в глубоком кресле, отпив хороший глоток горячего кофе, любезно предложенным мне мальчишкой.

- Во всем, быстро ответил мне собеседник, несколько изменившимся голосом.

Я с удивлением взглянул на него, и на крохотное мгновение мне показалось, именно показалось, что мой собеседник был гораздо старше своих лет. Так неуловимо быстро _ изменилось что-то в его облике.

И я почувствовал (откуда?), что эта тема ему несколько неприятна, и он старается ее избежать. Опять передо мной сидел вихрастый мальчишка, задумчиво теребя ручку, зажав ее указательным и средним пальцем. Этой манерой он мне напомнил знакомого поэта в ожидании вдохновения так же теребящего эту письменную принадлежность.

Просторный холл, в котором мы сидели, освещали несколько канделябров расположенных

под потолком. В их неровном свете тускло блестела старинная мебель и ряд картин. Картин было много. Портреты, натюрморты, пейзажи были удивительным образом подобраны, создавая законченность сюжета в каждой группе.

Ближайшая ко мне картина изображала девушку, идущую по цветущему колосящемуся полю. Красивое открытое лицо ее озаряла легкая улыбка. Голова была повернута несколько в сторону, а пушистые светлые волосы разметал ветер.

Картина была написана настолько реалистично, что я поежился, ожидая порыв ветра.

Правая рука ее была опущена немного вниз и в сторону, словно она задевала колоски при ходьбе. На левом ее плече сидела небольшая птичка, пряча голову от ветра в отвороте воротника, и видимо это смешило девушку.

Правее был натюрморт, состоящий из цветов и колосков, собранных казалось, на этом же поле. Левее был портрет девушки. Желая рассмотреть его получше, я встал и подошел ближе.

Конечно, это была она, и та же птичка сидела на ее плече. Одета она была в дорогое вечернее

платье и что-то неуловимое сквозило во взгляде обращенном прямо на меня.

- Нравится? Одна из лучших моих картин. - Кто она? Спросил я

- Ваша судьба! Я изумленно обернулся. Вместо мальчишки в кресле сидел старец

Только глаза его выдавали в нем того же мальчишку…

- Как! Моему изумлению не было предела. Сотни вопросов готовы были сорваться

С моих губ, но я в шоке не мог произнести, ни слова

Старик пожал плечами. И мир вокруг меня померк, сотни событий, обрывков фраз

закружились перед глазами, складываясь в причудливую спираль…

« Состояние больного улучшается, кризис позади » . Голос словно проникал сквозь вату.

Я открыл глаза. Белый больничный потолок, заботливый взгляд медсестры, фигура врача чуть поодаль. За окном привычный мир и дождливое стакатто по подоконнику.