— Четверть одиннадцатого, — ответил Дэмон.
— Четверть одиннадцатого. Как, по-твоему, нас поддержит артиллерия?
— Думаю, поддержит, сэр.
В действительности Дэмон вовсе не был уверен в этом. В течение двух последних дней все делалось наспех. Его беспокоило, что все происходит в атмосфере какой-то запутанности, многое из того, что они делают, — вынужденная импровизация. Однако он считал, что в таких случаях лучше показывать твердую уверенность во всем.
— Хорошо бы, конечно, знать, где проходит линия фронта, — продолжал Хэррис. Это был офицер — доброволец из Платсберга. Он очень старался не обнаруживать своего страха и поэтому много говорил. — Я, например, чувствовал бы себя намного увереннее, если бы знал, есть немцы в Шерсёли или нет.
Дэмон ничего не ответил. Он понимал, что Хэррис очень недоволен позицией, которую указали им. Да и сам Дэмон был недоволен. За каким чертом их расположили здесь, перед железнодорожной насыпью, лицом к возвышающейся местности? Дэмон считал это ошибкой. Им нужно было бы окопаться на самой насыпи, где-нибудь на краю леса… Однако приказ есть приказ, и ему надо подчиняться; а приказ французского командования предписывал им окопаться здесь.
— Что там происходит? — тревожно спросил Хэррис. — Как плохо, что ничего не видно…
Справа от них кто-то передвигался. Выйдя из леса, солдаты поспешно пробирались через пшеничное поле. В слабом вечернем свете Дэмон различил каски с изогнутым гребнем и уловил плавную французскую речь.
— Это французы, — сказал он.
— А что они делают там? — поинтересовался Хэррис.
— Дев, — позвал Дэмон, повысив голос, — спроси их, в чем там дело.
Мимо них поспешно продвигалось французское подразделение. Один солдат прихрамывал и всякий раз, наступая на раненую ногу, издавал короткий громкий стон. Два других, тяжело дыша, спотыкаясь, с трудом волокли пулемет «гочкис».
— Qu’est-ce qui se passe?[6] — спросил Девлин.
Солдаты, волочившие пулемет «гочкис», посмотрели в его сторону, но ничего не отметили. Мимо прошли них несколько солдат, и Дэмон заметил, что форменная одежда на них очень грязная, порванная, некоторые тащились без какого бы то ни было снаряжения.
— Les Boches sont là-bas?[7] — снова спросил Девлин, показывая на видневшийся справа холм, окруженный ощетинившимся частоколом из деревьев.
Высокий солдат без каски, с потемневшей от крови повязкой на голове повернулся в их сторону и громко ответил:
— Oui, Boches, Boches, bien súr — qu’est-ce que tu pense? des Esquimaux?[8]
— Тогда почему же вы, французики, драпаете? — спросил Рейбайрн.
Раненый французский солдат резко остановился, пораженный скорее тоном, чем словами Рейбайрна; его зубы сверкнули в гневной усмешке.
— Aaah — attendez un peu, hein? A vous le dé… — сказал он, злобно кивнув головой. — On verra, alors — vous sautillerez comme des lapins, vous! Petites soeurs…[9]
Девлин полез было из окопа, но Дэмон, угадывая значение слов по тону, резко остановил его:
— Сиди на месте, Дев! А ты, Реб, заткнись. Вы что, не видите, что им нелегко пришлось?…
Тяжело дыша, непрестанно бормоча ругательства, прошла и скрылась в темноте еще одна группа французов. Окружающая местность казалась теперь бесконечно пустынной, воздух то и дело сотрясали артиллерийские залпы и разрывы снарядов. «Положение там, похоже, трудное. Очень трудное, — подумал Дэмон. — Раз они отступают в таком потрепанном виде, значит, дела у них плохи…»
Послышался медленно нарастающий шелест летящих снарядов, он становился все громче, резче, переходил в завывающий свист. Потом где-то совсем близко раздался оглушительный взрыв, вспыхнул ослепительный, оранжевый свет. Содрогнулась земля, зашелестела пшеница, срезаемая осколками… Дэмон вскочил на ноги и озабоченно крикнул:
— Кто-нибудь ранен?
— Санитара-носильщика! — закричал кто-то слепа. — Санитара-носильщика сюда!..
Дэмон быстро побежал вдоль окопов в направлении голоса. Над ними пролетело еще несколько снарядов и взорвалось где-то позади, в лесу. Подбежав к двум фигурам, суетившимся около кого-то, лежащего неподвижно, Дэмон спросил:
— Кто это?
— Ван Гельдер, — прозвучал взволнованный голос Брюстера, — его ранило…
Ван Гельдер, полноватый не по возрасту весельчак и а Мичигана, лежал неподвижно, его дыхание было отрывистым, захлебывающимся. Опустившись на колени рядом с ним, Дэмон дотронулся до раненого.
— Он ранен в спину, — сказал Брюстер.
— А откуда ты знаешь? — раздался голос второго солдата. Это был Полетти.
— Я слышал. Осколок ударил его в спину. Как будто кто-то шлепнул его по спине. Я хорошо слышал это.
— По спине, говоришь, — произнес Дэмон, ощупывая руками спину ван Гельдера. Его пальцы неожиданно наткнулись на глубокую, скользкую от крови рану на спине Гельдера. На какое-то мгновение Дэмон почувствовал отвращение, но под дав пением необходимости действовать это чувство в тот же момент сменилось холодным спокойствием.
— Он только что был совершенно нормальный, — торопливо продолжал объяснять Брюстер, — он даже начал что-то говорить мне, но как раз в тот момент раздался этот шлепок, и он громко застонал…
— Ну ладно, ладно, — оборвал его Дэмон, — успокойся. — Повернувшись назад, он громко позвал: — Носильщики, сюда! — Его голос почти заглушили новые разрывы снарядов. В темноте мелькнули тени санитаров. — Сюда, сюда! — крикнул еще раз Дэмон.
— Что он, тяжело ранен? — спросил один из подошедших санитаров.
— Нет, — ответил Дэмон, хотя вовсе не был уверен в этом. Он понимал, что Брюстер и Полетти напряженно слушают, а ван Гельдер не потерял сознания, хотя и молчит. — Тем не менее лучше отправить его в тыл.
Санитары подняли раненого и положили его на носилки, сразу же провисшие от его большого веса. Ван Гельдер громко застонал, его дыхание стало еще более отрывистым.
— Ничего, ничего, дружище, — подбодрил его Дэмон, наклонившись к носилкам. — Лежи спокойно, о тебе позаботятся.
— Я как раз смотрел в этот момент на него, — торопливо рассказывал Брюстер кому-то из вновь подошедших. — Он начал углублять свой окоп, наклонился и…
Вокруг Брюстера собрались солдаты, они жадно прислушивались к его рассказу, задавали вопросы. Дэмон бросил на них беспокойный взгляд.
— А ну-ка назад в окопы! — строго приказал он. — В чем дело, ребята? Вы что, хотите чтобы вас перебили всех как утят? Сейчас же марш в окопы, изготовьте оружие к бою…
Он проследил, как санитары скрылись в темной полосе леса. «Первый раненый, — подумал он, — первый выбывший из строя солдат. А кто будет последним?»
Его часы показывали одиннадцать сорок две. Светящиеся зеленые цифры и стрелки на них казались призрачными. В двенадцать ноль-ноль начнется артиллерийский обстрел, а в двенадцать тридцать или около этого последует атака. Огонь откроют с немецкой точностью, в двенадцать ноль-ноль. Дэмон переползал из одного окопа в другой, проверяя готовность своих отделений. Продувная бестия Фергасон весел и жизнерадостен; Полетти нервничает и молчит; маленький Тэрнер разгневан и нетерпелив.
— Ну что, эти сволочные фрицы пойдут в атаку или нет?
— Пойдут, пойдут, потерпи немного.
Кразевский вставлял обойму в свой неуклюжий длинноствольный пулемет «шоша».
— Давай, давай, Кразевский, надо, чтобы эта штука стреляла безотказно, — заметил Сэм.
— Дэмон…
— Да?
Кразевский смущенно шмыгнул носом. С той памятной драки за уборной он содержал свой пулемет в безукоризненной чистоте и стал непревзойденным мастером сборки и разборки его в полевых условиях. Дэмон дважды слегка похвалил его, но Кразевский никак на это не реагировал. Сейчас на его круглом плоском лице появилась широкая, добродушная улыбка.