- Значит, без меня обойдешься, Крестовский... И без "пушки" моей тоже? "Пушку"-то я тебе не отдам, теперь самому нужна.
- Все понимаю. Она мне ни к чему. У меня помповик есть...
- Да, жаль, Фантомаса нет с нами,- сказал Паша.- Такой парень троих бойцов заменит.
- А что бы ты хотел? Чтобы он прилетел сюда? И так, спасибо, подсобил малость: не отдал тебя, сердешного, в костлявые руки ветерана лагерных будней с паспортными данными на спине и на заднице.
Оксана Николаевна, скрестив на груди руки, в это время тщетно пыталась согреть ладонями свои голые плечи. Ее кофточка пошла на перевязку Паши, а плащ был настолько измят и грязен, что она даже не желала накинуть его себе на плечи.
- Ну, Ксюша, до встречи? - Виновато улыбаясь, подошел к девушке Крестовский, когда Паша Колпинский, обняв Ксюшу одной рукой и поцеловав ее в щеку, медленно двинулся по летному полю на выход из аэропорта - ловить мотор.-Я позвоню... как-нибудь...
- Нет, Крестовский, можешь никуда меня не отсылать, бесполезно,- твердо сказала девушка, спокойно и устало глядя в глаза Счастливчику.- Ведь ЭТО теперь и мое дело, а без меня я это точно знаю! - ты все испортишь. Тебе ведь постоянно необходим хоть какой-то противовес. Все эти твои безумные идеи только разрушают. Что это за метод такой: всегда стрелять из пушки, даже по воробьям? Или сразу идти на крайнее средство, не дав себе труда хоть немного поразмышлять, а стоит ли непременно так: со стрельбой, погоней и крушением поезда? Ты, Петя, просто атомная бомба какая-то: падаешь на военный объект, а губишь все мирное население на сто километров вокруг.
- Ну, Оксана, ты тут через край хватила! - попробовал защититься Счастливчик.
- Нет, не через край. Напротив, я тебя, неуемного, хочу в берега вернуть. И не сопротивляйся, пожалуйста...
Бич уже не мог больше ждать адмирала в пакгаузе. Чувство тревоги целиком завладело его сознанием, нагнетая страх и уныние.
"Что-то случилось,-думал Хмурое Утро.- Что-то случилось с дядей Петей. Этот человек в плаще, ведь он здесь, ведь это Марсель, тот самый, который убил медведя... Да-да, я помню, прекрасно помню, что тогда мне пришла на ум какая-то чертовщина, дикость какая-то. Будто этот медведь и не медведь вовсе, а что-то другое... Ну, в общем, не животное, а нечто... И вот парень застрелил его: одним выстрелом убил да еще с такого расстояния, с которого и в слона-то не сразу попадешь. Ведь он убил медведя, в которого стреляли в упор несколько раз и не могли застрелить... Нет, он убил совсем не медведя. И убил ли он его?.. Я еще помню того человека. Юрьева: ужас, застывший в его глазах, и то, как он тогда сказал про оборотня. Верно, ведь под шкурой-то был человек, ну, что-то вроде человека, только очень большого, особенно лапы поразили: они были совсем как руки. Я и сам почувствовал страх, или примерно то же, что и этот несчастный Юрьев... Что это было? Переход злого духа в новую оболочку? Трансформация сознания, а, может, мутация души?.. И вот теперь Марсель - человек в черных очках и перчатках, джентльмен, застегнутый на все пуговицы, от которого исходит тот самый (медвежий!) ужас, парализующий волю и все твои члены, ужас, умертвляющий душу. Ведь если отбросить в сторону чисто внешние различия того медведя и этого молодого человека, то получится, пожалуй, сходство: внутри-то у них нечто одинаковое, что-то такое, что вызывает тоску смертную. Что же это за дух такой? Дух зла... Верно. Только зло это не обычное, а воплощенное. Зло с большой буквы. ЗЛО. То, что обитало тогда в медведе, теперь живет в этом молодом человеке в черных очках. Перешло, перекинулось... Да ведь он даже света боится, как упырь какой-то: ночью этих черных очков не снимает! Звучит как-то уж больно литературно: тьма и Зло вошли в него... Но вот вопрос: почему вошли? Потому что было куда войти? Потому что не было в сердце Бога, и оно было свободно для ЭТОГО? Наверное, так: оно было свободно для ЗЛА и тьмы... Было свободно... Но самое страшное во всем этом - что ЗЛО это не человеческое..."
Бич шел вдоль кромки залива и тревожно смотрел вокруг: на суда, стоявшие у причалов, на портовые здания и строения... Он не знал, куда ему идти, где искать адмирала.
"Если с адмиралом что-то случилось,- думал он,- то в этом обязательно замешан Марсель... Да, но тогда произойти ЭТО должно в каком-нибудь страшном месте. Ему обязательно нужен сумрак или что-то вроде грязи и разрушения. Да-да, ему нужна мерзость запустения, распад. Обязательно, обязательно распад и мерзость..."
Мимо Хмурого Утра ехали автомобили и погрузчики, моряки и докеры спешили на свои суда и домой. Еще скрипели краны и работали компрессоры, но уже становилось темно.
Вдруг бич остановился и посмотрел в сумеречное небо. Где-то левее, за портовыми постройками, взлетело в воздух воронье. Уже более не размышляя, сойдя с дороги. Хмурое Утро почти побежал туда, откуда доносился картавый вороний крик.
Выйдя к самому берегу, он вдруг за кучами мусора и разбитыми полусгнившими ящиками увидел бледно-серый плащ Марселя. Молодой человек стремительно шел к дороге через все нагромождения, на ходу надевая свои черные очки.
"Он должен быть где-то здесь! - Хмурое Утро смотрел себе под ноги, ища хоть какие-то следы присутствия адмирала. Стоп!!! Вот оно..."
На почерневших от грязи и Бремени картонных коробках и фанерных ящиках бич увидел капли крови. Присев перед ними на корточки, он начал изучать место вокруг предполагаемой схватки. (Бич был уверен, что адмирал не сдался на милость врага, а оказал яростное сопротивление!) Наконец Хмурое Утро заметил чуть левее еще следы крови. Кровь была размазана в направлении воды, словно кого-то туда тащили.
"Он бросил его в воду! - Хмурое Утро лихорадочно начал сбрасывать с себя одежду.- Быстрей, быстрей, он еще жив. Нет, не может дядя Петя умереть так просто, без покаяния!"
Адмирал открыл глаза и увидел над собой склоненного истопника. "Да ведь я же послал его с контейнером в Питер! Чего ж этот Третьяков тут делает? А я? Я-то почему лежу весь мокрый? Нажрался, что ли? О, голова-то как трещит!"
- Вставайте, адмирал. Вы сами встать можете?-тормошил его за плечо истопник.
- Слушай, парень, где мы?
- В Питере, в порту.
- А почему я лежу весь мокрый? И голова пополам раскалывается? Скажи, я перебрал?
- Нет. Вам чуть голову не снесли, а потом в воду бросили. Уф-ф, еле откачал вас,- сказал Бич, вытирая лоб, с которого на лицо адмиралу капали большие теплые капли.
И адмирал вспомнил.
- Давай, Третьяков, помоги мне встать... Подожди, дай теперь собраться с мыслями... Слушай, этот псих... да, Марсель, наплел мне тут про Хиросиму и Вифлеем какой-то, в общем, про смерть...
- Вам надо срочно в больницу или хотя бы в медпункт. У вас, похоже, голова проломлена... Надо сейчас же хотя бы перевязать вас,- сказал бич.
- Погоди, парень, надо что-то придумать, что-то сделать... Голова не соображает, нет, не могу, мысли путаются. Ладно, веди меня в медпункт... Давай, Ваня, давай.
Обняв адмирала за плечи, бич, напрягая все свои силы, буквально поволок раненого к дороге...
- Юрьева нет дома,- сказал Счастливчик, оборачиваясь к Оксане Николаевне.
- А где же он? Ведь уже так поздно.- Ксюша вопросительно посмотрела на Счастливчика.
- Жена не знает, где он. Говорит, целыми днями где-то пропадает и приходит домой только ночью. Ладно, обойдемся без Юрьева. Пошли...
- Куда?
- В порт.
- Петенька, давай все же поедем, а не пойдем,- сказала, улыбнувшись, Оксана Николаевна.
- Верно, девушка, поедем. Чего-то у меня с головой в последнее время туго: никак не могу адекватно отреагировать на ситуацию - то перебор, то недобор.
- Немудрено: столько по голове били. Исходя из суммы полученных тобой синяков и шишек, ты уже должен быть полным идиотом,- сказала Ксюша, с улыбкой глядя в глаза Счастливчика и ласково поглаживая его плечо ладонью.- Бедненький.