- ….пусть сама со всем разбирается, – услышала Ира Женечкин голос.

- В твоих объятиях?

- Ты что, ревнуешь?

- Конечно, ревную! Я ж тайно в нее влюблен!

Ира открыла дверь в комнату, которую оглашал веселый смех реального Женечки и «мобильного» Генки.

- Ладно, пока.

- Пока! Ирчику привет!

- Тебе привет, – сказал Женечка, отключая трубку.

- Спасибо. Как там Генка?

- Изо всех сил бьется за твое достойное трудоустройство.

- Уже знаю. От Радного.

- С ним сейчас разговаривала?

- Да.

- Ну и?

- Знаешь Жень, я не могу понять своего отношения к нему, точнее природы этого отношения. Вроде человек как человек, притом во всех отношениях весьма положительный, а в отношении меня так и вовсе просто замечательный, можно даже сказать, добрый гений. Благодаря ему мечты сбываются, деньги рекой текут, а меня даже звук его имени в ужас повергает.

Ира присела на краешек кровати. Женечка слегка приобнял ее.

- Ты его так боишься?

- Не то, чтобы боюсь… но по спине мурашки бегают… и волосы дыбом становятся… и сердце то в глотке, то в пятках бьется…

- Не отвечай сразу – послушай свои ощущения: тебе бы хотелось, чтобы он раз и навсегда исчез из твоей жизни? Послушай ощущения и не бери в расчет все исходящие от него блага. То есть, представь, что все это останется, как есть, но Радный более никогда и никак не появится в твоей жизни. Тебе хочется этого?

Ира закрыла глаза и замерла на несколько мгновений. Потом открыла и, удивленно посмотрев на Женечку, в изумлении проговорила:

- Не-ет…

- Тогда просто старайся не особо фиксироваться на малоприятных ощущениях.

Женечка дружески потрепал ее по волосам и поднялся с постели.

Едва они уселись завтракать, как со стороны прихожей раздался глухой, но сильный ни то стук, ни то звук падения чего-то тяжелого.

- О боже! Что это?

- Натали ломится, а я дверь замкнул. Ты ее очень хочешь видеть?

- Не-а…

- Я – тоже.

Глухие стуки продолжились и к ним добавились истошные вопли: «Ирочка!!!».

- Ирка, можно я надругаюсь над твоей репутацией?

- По-моему, даже нужно. Может, ломиться тогда перестанет…

- В самом принципе не обещаю, но на сегодня точно сработает.

Женечка быстро все с себя скинул, прикрылся малюсеньким кухонным полотенчиком, которое практически не скрывало атрибутов, относящих его к мужскому полу, и, соорудив на лице нечто томно-заспанное, отомкнул дверь:

- А, это Вы, Наташенька… А Ирусик еще спит. Если у Вас чего срочное, так я разбужу.

Едва проблеянное Наташкой «не-е» быстро растворилось в соседней квартире. Женечка нашел Иру согнувшейся пополам от хохота. Он тоже смеялся, возвращая на тело свою одежду.

- Женька, ты ведь весь наш микрорайон на неделю интеллектуальной пищей обеспечил!

- Мне полагается премия.

- Какая?

- Не сочти за труд – опиши Радного.

Ира на мгновение задумалась.

- Он очень большой… Знаешь, такое впечатление, будто взяли коренастого очень плотного мужчину среднего роста и пропорционально увеличили примерно в половину его габаритов… – Ира еще немного помолчала. – Но самое необычное – это его взгляд. В нем такая уверенность! Не просто уверенность в себе и не самонадеянная самоуверенность… я не знаю, как это описать, но кажется, будто он полностью уверен не только в себе, но и во всем вообще… будто он все точно знает… будто он сам этот мир делал, что ли… будто… Не знаю, Жень… слов нет… но я никогда ни у кого не видела такого взгляда, – Ира снова задумалась, а потом сказала, как сама себе. – Понятия не имею, что я буду делать с его домом…

- Генка его очень ценит и безмерно счастлив, что судьба свела тебя именно с ним.

Слово «судьба» кольнуло Иру. Она вспомнила Гиалу, вспомнила, как та говорила, будто у нее, у Иры, нет судьбы, в смысле, что не судьба управляет ею, а она судьбой. Ира отогнала от себя этот абсурд, и вслух сказала:

- Блин! Генка! Я ведь так до сих пор не посмотрела, что он прислал!

- Господин Радный напрягает сроками?

- Чем меня действительно господин Радный радует, так это именно сроками. Один из немногих моих клиентов, которому результат нужен не «еще на прошлой неделе» и даже не «еще вчера».

- Тогда не волнуйся! Насмотришься на Генкины фотки, когда душа запросит. Кстати, как собираешься действовать?

- Я последую твоему совету и две недели посвящу живописи, а потом… А потом будет потом. А как будет, так и сделаем.

- А про мою книгу не забыла?

- Открывать – не открывала, но и забыть – не забыла. Женечка, не обижайся, но у меня непреодолимое желание тебя выгнать. Извини – руки чешутся.

- Понял. Испаряюсь.

Недослушав его, Ира упорхнула в комнату к мольберту.

- - -

Две недели пролетели как один большой праздник. Ира плюнула на все и творила, если не сказать вытворяла, что заблагорассудится. Если ее охватывало раздумье, она откладывала палитру и ехала к морю, и, наплававшись вволю, вновь без единой мысли становилась к мольберту. Каждый день, благодаря появлявшимся как на скатерти-самобранке изысканным яствам, она чувствовала присутствие Женечки, но на глаза он ей ни разу не попался.

Срок отмеренной самой себе вольной воли истек, но пыл не пропал, напротив – только усилился многократно. Ира мужественно поставила точку на свободном художествовании. Со следующего дня она обязала себя вплотную заняться дачей Радного, как минимум, хоть что-нибудь начать. Что именно следует делать в этом направлении, Ира действительно понятия не имела, но еще один ее собственный закон гласил: если не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь. А потому она решила попытаться набросать хоть что-нибудь, похожее на эскизы, «как сердце девичье прикажет».

На сон грядущий позвонил Игорь Александрович и робко поинтересовался ее делами.

- Игореша, у меня, как всегда, все в порядке! Я вообще понять не могу, почему вы все встаете на уши, если у меня дверь заперта.

- Ириш, не кипятись, – ныл он умоляюще, – я ведь просто поинтересовался. И вообще, может, как-нибудь, встретимся?

- Может, как-нибудь, и встретимся, но не завтра, не послезавтра и вообще не в ближайшее время. Я занята.

- А вечерочком?

- Игорь, у тебя что, очередной ангелочек повзрослел?

- Ира, я просто хочу тебя увидеть.

- Поройся в фотографиях – там наверняка найдется парочка с моим ликом.

- Ирочка, я просто соскучился.

- А я просто занята.

- Ир, ты что, меня банально отшиваешь?

- Нет. Я тебе банально пытаюсь объяснить: МНЕ НЕ-КОГ-ДА!!!

- Так ты действительно просто очень занята?

- О, господи! У тебя что, начальная стадия старческого маразма или последнее просветление кретинизма?

Игорь Александрович «бросил трубку». Ира намеренно обидела его, так как, согласно опыту общения с ним, знала: в данной ситуации – это единственный способ не видеть и не слышать его как минимум около месяца. Но буквально через несколько минут он позвонил вновь.

- Ир, прости. Если ты думаешь, что все это время я развлекался с очередной пассией, ты глубоко заблуждаешься. Я думал о тебе. Знаешь… я люблю тебя.

- Приплыли… Игорь, ты хоть сам понимаешь, чего несешь?

- Ира! Я серьезно!

- А я еще серьезнее. Знаешь, за что я тебя ценила все годы нашего знакомства?

- За что?

- За то, что ты, в отличие от некоторых, не обременял меня своими великими чувствами. Игорь, я не хочу, чтобы меня любили, так что ты меня очень обяжешь, если в кратчайшие сроки обзаведешься очередным небесным созданием.

- Ира, ты не понимаешь – это глубокое серьезное чувство!

- Игорь, давай так: ты мне ничего не говорил, а я ничего не слышала. Если твой организм потребовал любовных мук, а утомленное переизбытком юных тел воображение выбрало меня – не имею ничего против – страдай себе на здоровье, только, пожалуйста, без моего присутствия. Договорились?

Игорь Александрович только медленно и громко сопел в трубку.