Над горизонтом стали появляться первые лучи солнца.

- Где мы?

- Над Памиром. Извини, насчет посадки у Белого Дома, это, как ты понимаешь, была шутка, так что, когда станет совсем светло, будем лететь только там, где нет населенных пунктов. Можно было бы, конечно, лететь повыше, но там ты не сможешь нормально дышать.

- Да, конечно. Я понимаю. Кстати, а как насчет самолетов?

- Все их коридоры я знаю, а радары меня не засекают.

- Что-то вроде противорадарной установки?

- Угадала.

- Это я по аналогии с моими органами чувств. Ведь если ты на них воздействовать можешь, так чем радары хуже?!

- Верно.

- Слушай, но ведь ты тогда должен уметь и для людей невидимым становиться, даже если находишься в зоне их восприятия?

- Догадливая! Я и становлюсь, если при этом не нужно по ходу одной даме создавать оптимальный температурный режим и комфортные тактильные ощущения, следить, чтобы она на землю не свалилась и чтобы не испытывала неудобств во время общения, то есть, чтобы ей не приходилось кричать и прислушиваться. Возможности в зоне человеческого восприятия у меня, конечно, широкие, но отнюдь не безграничные.

- Извини.

- Да ладно! Есть хочешь?

- Не отказалась бы. А что, можно?

- Сейчас попробуем, – Пэфуэм взял круто влево, и вскоре они уже летели над океаном.

- Слушай, либо я ничего не смыслю в географии, либо ты через проходы проскакиваешь.

- Не без этого.

Пэфуэм спланировал над одним из небольших островов и плавно опустился на морской берег.

- Пэфуэм, а кто проходы сделал?

- Предлагаешь выдвинуть на соискание Нобелевской премии? Никто их не делал. Сами собой получились. Вначале хотели залатать, а потом поняли, что с ними даже удобнее.

Ырэа, творчество – это сложное многоуровневое преобразование энергий. Человек, занимаясь творчеством, делает то же самое, вот только не может проследить все уровни преобразования энергий вплоть до двоичного. Основное творчество человека, так или иначе, связано с преобразованием так называемой материи, но и материя, и составляющие ее вещества – тоже энергии. Воплощение человек приспособлено к такому творчеству.

Мы же в своем творчестве не занимаемся преобразованием материи и вещества так, как это делает человек. То есть, создавая, к примеру, планету, мы не лепим и не ваяем – мы преобразуем энергии совершенно иным образом, и планета создается как бы сама собой. А поскольку это творчество, заранее никто не знает, что в конечном итоге получится. Мы не занимаемся мастерством и, тем более, серийным производством – эти функции, если они становятся необходимы, возлагаются на безличные энергии, как, допустим, в клепании форм единого образца для воплощений.

Так вот, каждое наше творение уникально, а потому его конечный результат непредсказуем. Понимаешь, энергии, которые мы преобразуем, само собой, не осознают себя так, как мы с тобой, и не имеют воли, но они живые, они способны влиять на процессы в соответствии с естественными законами, которыми управляются. Получается так, что они становятся как бы соавторами творения, направляя и перенаправляя изначальные идеи преобразования своим поведением в преобразовании. А привнесенные их влиянием детали, зачастую лишь кажутся досадными просчетами.

- Все гениальное – следствия ошибок?

- Что-то вроде того. Однако я собирался тебя накормить.

Пэфуэм, не сходя с места, обшарил, как показалось Ире, по меньшей мере, чуть ли не половину острова и устроил ей целый пир.

- Если честно, Пэфуэм, я все же не до конца понимаю закон двоичности, то есть вроде как понимаю, а вроде как и нет.

- Это – нормально. Ты ведь нынче человек, а значит, находишься в сфере действия человеческих настроек. Попытаюсь объяснить тебе, но не расстраивайся, если и после этого непонятки останутся. Итак, исходная двоичность имеет свое отражение во всем, что ею создано, а так как ею создано абсолютно все, то вообще во всем. В жизнедеятельности существа, пауза, то есть действие непроявленное, отражается в состоянии осознания, то есть очувствования, осмысления, а импульс, то есть действие проявленное – в выполнении решений и замыслов, сформированных действием непроявленным, то есть паузой. В свою очередь, пауза и импульс, отраженные в жизнедеятельности человека как осознание и действие, также раскладываются на паузу и импульс. Так, к примеру, пауза-осознание как пауза – это тишина ума и доступ к Знанию, а как импульс – это деятельность сознания по переработке Знания в информацию, и работа с самой информацией. Так же раскладывается все до бесконечности вглубь.

- То есть, самих изначальных паузы и импульса как бы и не существует?

- Верно, так как любая пауза раскладывается в свою очередь на определенное сочетание пауз и импульсов, и любой импульс раскладывается на определенное сочетание пауз и импульсов. И так до бесконечности. И на этом принципе построено единство. Паузы и импульсы не борются между собой, а соединяются в определенном порядке, дабы образовать более сложную паузу или импульс. Так получаются паузы и импульсы разных порядков. Ну а как из их сочетаний получаются кажущиеся аналоговыми объекты, ты примерно представляешь себе по аналогии с работой компьютера. Это тоже сказка, так как адекватно человеческим языком объяснить это невозможно. Впрочем, кроме сказок, я тебе ничего и не рассказывал. Все это лишь способ говорить о вещах вне человеческого адекватного понимания умом, который, работая, как и все, в двоичной системе выдает лишь кажущиеся аналоговыми символы. Ырэа, ты точно знаешь, как осуществляется работа с информацией в компьютере, так?

- Так.

- Ты знаешь, но при этом ты осознаешь это, когда работаешь?

- Нет. Я поняла, о чем ты.

- Вот, видишь, лежит камень. Я говорю камень, и ты адекватно понимаешь, что это. Для тебя это конкретика, реальность. Этот камень есть энергия, есть программа, записанная в двоичной системе, а также файл, программист и пользователь. А вот это для тебя сказка. Сказка, потому что такое описание не дает тебе адекватного представления, о чем я говорю. И все же вся информация об этом камне, которую ты получаешь через органы чувств, и которую твой мозг преобразует в ощущения соответствующего конкретного предмета, – это иллюзия, созданная тем, описание чего для тебя является сказкой. Но именно то, что говорится сказкой и есть реальность, а то, что для тебя выражается конкретными объектами, субъектами и их действиями, лишь иллюзорное проявление реальности.

- …и сознание человека под действием человеческой настройки преобразует двоичную реальность в двойственную иллюзию?

- В точку. Есть еще хочешь?

- Нет. А что это за остров?

- Это – заповедный остров. Он недоступен людям, хотя, вроде как, и находится в зоне их восприятия. Недоступен, потому что попасть сюда можно только через системы проходов. Насколько я знаю, ты уже бывала в таком месте?

- Да. Приходилось.

- Видишь ли, пока мы занимаемся рассеиванием двойственности человеческого восприятия, он сам, того и гляди, развеет среду своего обитания. Вот и создаем неприкосновенные уголки на всякий случай. Если что, по кодам, хранимым здесь, будет легче все восстановить, чем создавать с нуля. Летим дальше?

- Да. Полетели.

Пересекая по воздуху земное пространство обычным способом и через проходы, они постоянно попадали в разные часовые пояса, что лишало возможности понять, сколько раз Земля полностью обернулась вокруг своей оси, прежде чем экскурсия по закоулкам планеты подошла к концу.

- Пэфуэм, а где находится точка выбора?

- Это не пространственная точка. Ты готова?

- Да.

- Тогда занимай свое место.

- Что-то вроде прощального круга? – спросила Ира поднимаясь с камня на котором сидела.

- Вроде того. Неужели ты действительно не боишься?

- Все, что положено сделать человеку на Земле, по крайней мере, в его собственном понимании, я уже сделала. Я боюсь неизвестности и боли, но еще более того, я хочу понять, что должна делать дальше. Мне, на самом деле, до ужаса хочется просто вернуться домой, но я знаю: потом я буду вечно сожалеть, что не воспользовалась шансом понять.