- Не знаю, - честно ответил Стренус, - Но, шишка на голове до сих пор болит. И, я подозреваю, что их там теперь целых две.

 - Пап! – продолжала канючить Мелисса.

 - Подожди, дочка! – старик потрогал рукой затылок гостя, заставив его при этом чуть вскрикнуть от боли, - Действительно, синяк. Странно. Ну, хорошо! Допустим, ты не верт!

 - Слава Создателю! – всплеснула руками Мелисса.

 - Но! Осталось еще одно испытание! Нам нужно дождаться заката!

 Старик убежал куда-то на второй этаж с образцом крови Стренуса, а Мелисса подставила к столу стул и тихонечко на него присела.

 - Прости отца, - обратилась она к гостю, - Это, от части, его работа. Он старается уберечь этот город. С тех пор, как они забрали маму …

 - Кто? Верты? – спросил Стренус, заметив, как по щекам девушки потекли слезы.

 - Да. Херес, мой отец, очень любил ее. Я тоже ее очень любила, - слезы потекли сильнее, красивое личико покраснело.

 - Ну-ну, тише-тише, - постарался успокоить Мелиссу Стренус, - Все будет хорошо.

 - Я знаю, - часто закивала девушка, вытирая ладонями со щек слезы, - Теперь уже, да. Но тогда … тогда все было иначе. Верты разоряли города, съедали или обращали их жителей. Я была еще маленькой, а набеги вертов случались довольно далеко от Веллрока. Но, настала та ночь, когда они дошли и до нас. Мама была беременна моей так и не родившейся сестренкой и вышла на ночную прохладу подышать воздухом. Тогда верты и забрали ее. Они утащили маму в лес. Отец нашел ее утром. Нашел то, что от нее осталось, - девушка пыталась сдержаться, чтобы вновь не расплакаться. Но, у нее это не получалось.

 - Кто же они, эти верты? – наконец, решился спросить Стренус, когда девочка стала, немного, спокойнее.

 - Они на половину люди, на половину звери. При свете дня верта почти не отличить от простых людей. Но, ночью, сидящий в груди его, монстр выходит на охоту.

 - В груди?

 - Это не описать словами. Признаться честно, я видела лишь раз.

 - А я видел гораздо больше, - с горечью протянул Херес. За разговором, Стренус не услышал его шагов. Или, быть может, старик подкрался, завидев, как плачет Мелисса? – Тогда, я был гораздо сильнее, чем сейчас. Я собрал друзей и отправился на поиски верта. Я жаждал отмщения за мою любимую Беатрис. И я получил, чего желал. Но, какой ценой?

 - На следующее утро, отец вернулся в город, - продолжила за дрожащего отца Мелисса, - В том походе он потерял всех своих друзей. Их растерзали верты, но отцу удалось спастись. И не просто спастись, он принес в город голову того зверя, что посмел забрать мою маму. Его голова и по сей день хранится в нашем доме. Хранится, как напоминание о том, насколько опасны создания Тьмы.

 - Потому, мальчик мой, я не могу отпустить тебя без проверки. Если ты не верт, я отпущу тебя.

 - А если верт, - с горечью в глазах, продолжила Мелисса, - Мы обезглавим тебя, а тело вынесем в лес, дабы отпугнуть от нашего города твоих сородичей.

Глава 4. Мелисса

 Близилась ночь. В животе урчало от голода, но Стренус не просил его покормить. Ему было немного обидно, что умная, на первый взгляд, Мелисса не догадалась его покормить. Он ведь не был пленником. А даже если и был, пленников же тоже кормят! Чем он-то хуже? Старик Херес тоже не догадался покормить гостя. Вот тебе и Мерлин, блин … добрый волшебник.

 Когда совсем стемнело, и Стренус отметил, что его тело не претерпело никаких изменений, он позвал хозяев, но на зов никто не откликнулся. Тогда он позвал еще раз, и снова не был удостоен ответа. Ему надоело лежать на столе, левая нога затекла, нос страшно чесался, и он решил-таки освободиться, не дожидаясь Мелиссы или ее слегка чокнутого папаши. Сперва он напряг правую руку и, почти играючи, разорвал толстую кожу перевязи. За правой последовала левая, а за тем и ноги. Спустя пару секунд, Стренус уже стоял на каменном полу и оглядывался в поисках своих ботинок. Обувшись, он еще раз окликнул хозяев, а потом решил медленно подняться на второй этаж и посмотреть, что там происходит. Двигаться бесшумно было не сложно, лестница тоже была исполнена из кирпича. Название «кирпич» Стренусу было как-то ближе, чем «габриель». Он и сам не знал, почему? Просто, кирпич и есть кирпич. К чему его называть как-то по-другому? На втором этаже Стренус попал в небольшую прихожую, которая вела к трем дверям. За одной из них слышались, если не пугающие, то, как минимум настораживающие звуки … словно собачьи бои проходили там, на небольшой нелегальной арене. Приоткрыв старенькую деревянную дверь, чуть скрипнувшую петлями, но, не так громко, чтобы обнаружить незваного гостя, Стренус скользнул вовнутрь. Он был готов увидеть что-нибудь странное или необъяснимое, но представшая перед его глазами картина не поддавалась никаким описаниям. Спальня, задернутые шторы, большая постель, а возле нее подобие того же стола, на котором весь день пролежал Стренус, но, стоящего вертикально. И на этой конструкции, здоровенный волк пытается разорвать стянувшие лапы ремни. На пасти его, что по размерам была со Стренусову голову, был натянут тугой намордник. Потому и звуки от верта исходили слабые и приглушенные. А, сними намордник, весь город бы переполошил, точно. К не меньшему удивлению своему, Стренус почувствовал в руке какую-то тяжесть. Он опустил глаза и увидел, что держит большой арбалет с мощной костяной рукоятью и какими-то символами, выгравированными на ней. Символы сияли во мраке комнаты, переливаясь неземным синеватым светом. Откуда он взялся?

 - Стой, где стоишь! – послышался за спиной голос Хереса, - Даже не думай стрелять!

 - Опять двинешь по голове? – с горестной ноткой иронии спросил Стренус.

 - Не в этот раз, - вздохнул старик, - Просто, не подходи ближе к этому верту и, прошу, не причиняй ему вреда.

 - Почему? – Стренус медленно повернулся в сторону, откуда, по его мнению, доносился голос старика. Херес стоял в углу комнаты, вооруженный крестом в одной руке и небольшим топором со стальной рукоятью в другой, - Где Мелисса?

 - Она здесь, - с неизмеримой тоской произнес старик, - Вон она, - он кивнул в сторону бьющегося с пеной у рта зверя, - Моя доченька.

 - Мелисса, верт? – удивился Стренус.

 - Не называй ее так! Это проклятье не делает ее зверем! Она никогда не пробовала человеческой крови!

 - Но, как получилось, что она стала вер… - Стренус запнулся, поймав взгляд старика, - Кто обрек ее на это проклятье?

 - Я! – ответил старик и заплакал. Горе придавливало его к земле, он упал на пол, то утирая с лица слезы, то хватаясь за сердце. Вид у Хереса был жалкий. Слабый старик, обреченный нести на плечах горе, столь сильное, что не унести за собой в могилу. Тут Стренус понял, что если старик умрет, кто будет ухаживать за его дочерью? Кто станет привязывать ее по ночам, чтобы та не отправилась грызть горожанам глотки? Кто будет отвязывать каждое утро, чтоб отпустить ее погулять с подругами. «Собирать для воинов цветы», вспомнил он слова Мелиссы, когда повстречал ее в поле. Что же он делал в этом поле? Кто он? Столько вопросов, а ответа никто и не скажет. Вернее, может, кто и сказал бы, да знать бы кого спросить? Арбалет подернулся дымкой и растворился в воздухе. «Странно все это», подумалось Стренусу. Но, он разумно предположил, что раз потерял память и не слишком уж удивляется тому, что происходит, значит, уже сталкивался со всем этим. Просто забыл. Потому и не удивляется, ведь память вернется. Обязательно вернется, как же иначе?

 - Я могу подойти к тебе? Или и к тебе нельзя тоже? – спросил Стренус, предавая голосу максимум безобидности. Уж больно подозрителен этот старик, как бы с топором не кинулся?

 Они оставили Мелиссу бороться с путами в одиночестве, а сами спустились вниз, где, помимо орудий «пыток», как бы назвал эти штуки Стренус, было место для кухни. Там, за большим бревенчатым столом Херес усадил гостя и налил два бокала вина из небольшого бочонка. Попробовав вино, Стренус отметил, что, хоть и ничегошеньки не помнит, в жизни вина вкуснее наверняка не пробовал. Настоящее, настоянное, крепкое с легкой горчинкой, но не горькое. Потрясающий букет, сказал бы он, будь виноделом, или просто любителем искушенного алкоголя.