– Для каждого, в кого я вдохнул часть себя, но не понявшего меня, я отвожу всего семь дней…

– Но я, Зак Кацман, прожил почти пятьдесят лет, а ты говоришь о семи днях?

– О семи днях, данных тебе на понимание основных законов жизни. Их должен соблюдать каждый человек, каждый народ, строя свою жизнь. Эти правила в моих заповедях. Они просты и ясны. Выполнять их, все равно, что дышать. Пока дышишь – живешь! Ты хоть можешь их перечислить?

Зак напряг память и, запинаясь и путаясь, начал говорить:

– Признавай, что есть лишь один Бог, он Бесконечен и Выше всего. Не заменяй высшее Существо смертными идолами…

– А что происходит на самом деле? Кому вы поклоняетесь? Лобызаете камешки, стекляшки, деревяшки. Возвеличиваете простых смертных до уровня божества. Так что по этому вопросу – «незачет»! Давай дальше!

– …Почитай своего Создателя. Как бы ты ни был раздражен, не проклинай Творца.

Старик заглянул в глаза Зака и с грустью в голосе заговорил:

– Помнишь Эфиопию? Что ты ответил женщине, поверившей тебе и отдавшей на лечение ребенка, а ты его выпотрошил? Чего молчишь? Не помнишь? Куда уж вам, мирянам, помнить зло, содеянное вами. Так вот, она призывала тебя побояться Бога и вернуть хотя бы тело. И что ты ответил? Тоже не помнишь? А я помню. Ты сказал: «Да в зад я имел твоего Бога!»

– Каюсь! Прости меня, Господи! Я верую!

– Эка заговорил!

– Не лишай меня жизни. Каждый человек, как Адам и Ева, – целый мир! – Кацман упал к стопам старца. – Спасти одну жизнь – значит спасти целый мир! Уничтожить жизнь – уничтожить Божий мир! – скороговоркой лепетал еврей и бился лбом о землю.

– А что делал ты? – спросил старец.

– Я спасал людей! – не задумываясь, ответил Зак.

– Эва! Да ты великий спаситель! – старик грустно улыбнулся и уточнил: – Ты продлевал жизнь одних людей, лишая жизни других. Ты врал людям в глаза, не оставляя им ни малейшего выбора.

– Прости! Прости! – причитал Зак, ползая на четвереньках вокруг ног пастуха.

– Встань! Я с овцами не разговариваю! – воскликнул старец и перетянул его посохом. – Я их направляю и воспитываю палкой!

Еврей вскочил и, срываясь на визг, залепетал:

– Почитай правила семейных уз. Брак является божественным актом. Брачный союз мужчины и женщины отражает единство Бога и Его творения. Разврат унижает Бога.

Не укради. Действуй в своем бизнесе честно.

Почитай Божьи творения – не причиняй никому ненужных страданий.

Поддерживай справедливость. Справедливость – дело Господа, и человеку поручено устанавливать справедливые законы, устраняя несправедливость в обществе.

– Говоришь вроде верно, и добавить нечего. Но разве так ты живешь?

– Не казни! Прости меня, Господи! – Зак опять упал на колени и стал целовать покрытые пылью ноги, обутые в изношенные сандалии.

Старик брезгливо освободил одну, а затем другую ногу. Но Кацман не успокаивался. И тогда Господь упер в его грудь посох и приказал:

– Встань! Я говорю только с человеком разумным. На коленях стоят немощные, а ты к ним пока не относишься.

Зак зарыдал, как младенец, и, размазывая слезы по небритому лицу, поднялся.

– Вы живете, попирая мои законы, а ожидая суда Божьего, считаете, что Господь всепрощающий. Удобная теория! Но только на земле. Тот, кто первый это придумал, тоже стоял предо мной и молил о прощении. Он считал, что главное для Бога – увеличение числа верующих, и число их увеличится многократно, если я явлю человеку возможность покаяться в грехах и принять меня, когда пробьет последний час. Второй сулил несметное увеличение паствы моей, если я буду милостив к тем, кто станет умирать во имя веры! А за это просил вечной жизни на небесах в окружении наложниц.

Но я есть память всего человечества! Я развиваюсь вместе с вами. И если человек умирает ради веры, то что он принесет в копилку Вселенского разума?

Ничего! Я не приемлю смерть ни ради веры, ни ради меня, ни ради справедливости. Это ваше поголовное заблуждение, ведущее к деградации! Нет ничего важнее, чем обогащение Вселенского разума добрыми поступками. Вам не известен способ сохранения мудрости. Человечество еще не создало носителя, на котором могло бы ее сберечь. Ни камни, ни глина, ни металл, ни бумага не могут быть надежными носителями. Нанотехнологии современности, квантовые технологии будущего не позволяют это сделать. А я могу! Я Вселенский разум, дух миллиардов ушедших до тебя и триллиардов идущих за тобою. И каждый из вас пришел в этот мир, чтобы создать нечто новое. Каждый создающий пополняет меня – Вселенскую копилку знаний! Я ничего не забываю. Следовательно, каждый пожнет то, что посеял. И ты получишь по заслугам. И не я покараю тебя. Да будет так!

Откуда-то взялся легкий ветерок, и старик, словно облако, растворился, а следом растворился и луг.

Кацман проснулся. Его лицо впервые за много лет источало спокойствие и радость. Он привел себя в порядок, собрал необходимые вещи и покинул дом.

В камере их было трое: Зак, Салим и Узман. Все трое хорошо знали друг друга, но даже через много лет, умирая в заключении, ни афганец, ни турок так и не смогли понять причину добровольной сдачи еврея в руки правосудию.

Ошибку выверяя, мудрец корит себя, глупец – других, стеная

Легкий порыв прохладного ветерка растрепал седые кудри Теркеля, тем самым заставив его отвлечься от воспоминаний и вернуться к действительности.

«Да уж… – вздохнул Иннокентий, направляясь к рабочему столу. – Сегодня я далек от авантюризма, столь свойственного мне в молодости.

Вот вчера Мао Фей отказался от всего своего имущества в мою пользу, а я не испытал никакого подъема… Наоборот, почувствовал себя опустошенным. А сегодня, после того, как Айкиди Окахим передал свои капиталы в мои руки, – наступило прозрение.

Я, Иннокентий Теркель, владею и управляю двумя третями мировой экономики! Ну и? Можно подумать, что я от этого стал моложе, здоровее, счастливее? Кем я стал? Диспетчером. Главным менеджером планеты Земля. Субъектом, в чьих руках сосредоточена вся экономика земного шара. Я сижу так высоко, что не только не вижу людей, живущих где-то там, внизу, я даже и не думаю о них. Зачем они мне с их примитивными потребностями и желаниями?! Просыпаются голодные и улыбаются солнцу! Ха! – Красивое лицо Теркеля на мгновение исказила саркастическая ухмылка, а когда она сошла с губ, стало очень печальным. – А что по утрам делаю я?.. Запихиваюсь на лету дорогой едой и погружаюсь в изучение последних финансовых сводок. Те маленькие человечки, живущие внизу, едут на работу, кто в машине, кто в метро, и слушают музыку. А я ничего не слышу и не вижу, кроме торгов на мировых биржах. Все человечки могут позволить себе уйти в отпуск, перепоручив свою работу кому-либо другому или попросту оставить ее на время… А я?! А я лошадь, тянущая воз в гору. Остановись на мгновенье, и груз потянет вниз. И если не придавит, придется все начинать сначала… Нет. Мне еще хуже. Лошадь, дойдя до перевала, может отдохнуть. А я просто издохну, дойдя до перевала. Да и о каком перевале может идти речь! Нет у меня остановок!!!

Даже если я поменяю тело, как сделал старик Флеминг, это не спасет меня от падения. Делегировав часть управленческих функций своей монополии нанятым управленцам и предавшись утехам, я рано или поздно потеряю все. Тому яркий пример – молодой Флеминг. Сейчас весь его бизнес всего лишь часть моей корпорации. Его первый топ-менеджер Ян Крапивницкий завалил компанию и слил мне всю информацию».

– Да, тяжела шапка Мономаха!!! Охо-хо! И где же выход!? – тяжело вздохнув, произнес Теркель, сел в кресло и уставился в быстро меняющиеся на мониторе сводки мировых финансовых операций. Вдруг огромный монитор погас и через мгновение стал демонстрировать сцены из фильма «Летучий голландец».

Иннокентий пробежал пальцами по клавиатуре, но все оставалось по-прежнему. Тогда он схватил трубку телефона внутренней связи. Но как только приложил ее к уху, из наушника полилась убаюкивающая мелодия…